Принц теней - Курт Бенджамин

Хмиши протянул кусочек морковки, пролетевший мимо горшка. Любимец Каду соскочил с рук Льинг, чтобы принять лакомство.

— Может, им стоит оставить лошадей. Ты, кажется, быстрей передвигалась пешком.

Льинг подкралась поближе к соломенному тюфяку Льешо, инстинктивно придерживая рукой пояс, где обычно висел меч:

— То, что ты предлагаешь, может сработать только у Хабибы. Мастер Якс не умеет путешествовать по колдовской дороге, не так ли?

— Мне начинает казаться, что вы дураки, вся компания — дураки, — взмахнула поваренной ложкой Мара, выражая свое негодование. — Вам не обязательно знать, какими способностями обладает Хабиба. Главное, насколько он может помочь вам. Вы никогда не думали, почему мастер Марко так ревностно хотел очистить Жемчужный остров от ведьм?

— Кровавый Прилив, — быстро отреагировал Льешо. — Ведьма могла бы спасти жемчужные плантации.

— Весьма вероятно, что так оно и было: она защищала их, пока это не стало опасным для жизни. Трудно вообразить более нелепую благодарность. Вернемся к проблеме, как не попасться в лапы мастера Марко. Тебе есть еще что-нибудь рассказать нам?

Льешо и не заметил, как Мара стала частью их команды. Каду выглядела взволнованной, но не из-за хозяйки.

— Господин Ю погнался за ее светлостью, а мастер Марко последовал за нами. Я видела его на перекрестке, он пытался поймать наш след. Я чуть не попалась ему, но вовремя спряталась в пустом лисьем логове и выждала, пока они обыскали все вокруг и отправились дальше. Затем я сообщила это Хабибе и вернулась обратно, но не смогла отыскать ни просеку, ни дом. Я долго шаталась по лесу, потом спряталась и стала наблюдать за дорогой. Когда Мара вышла из деревни, я последовала за ней.

— Тебе станет лучше, когда ты хорошенько поешь, — обратилась хозяйка к Льешо.

Он по запаху определил все, что она положила в горшок: розмарин и тимьян, немного травы со вкусом лимона. Блюдо пахло, как деревенский сад. Однако юноша колебался: вдруг целительница подсыпала в еду снотворное, как и в зелье.

— Ну, давай же, — подбодрила его хозяйка. — Если бы я желала тебе зла, то отставила бы там, где нашла.

— Или же у вас есть свои причины, чтобы держать меня здесь, — предложил другой вариант Льешо.

— Даже если это и так, тебе нужно набраться сил, чтобы убежать из-под моей опеки, поэтому наши ближайшие задачи совпадают.

Мара смеялась над ним. Он мог бы отказаться от еды под предлогом самосохранения от чуждых колдовских сил, но аппетит взял верх. На вкус блюдо оказалось еще восхитительней, чем на запах — птица, тушенная в овощном бульоне с травами и щепоткой корений. Мара подала ломтик хлеба, чтобы ни одна капелька не упала на пол. Несмотря на то что в желудке появилась тяжесть от твердой пищи, Льешо почувствовал себя лучше. Набив живот, он погрузился в уже знакомые складки травяной кровати, встряхнувшись немного, когда Льинг плюхнулась рядом с ним и облокотилась о соломенный тюфяк.

Хмиши остался сидеть за столом, подпирая голову руками, а Каду располагалась на трехногом стуле, задумчиво глядя на огонь в камине. Юноше было слишком хорошо и удобно, чтобы испытывать надлежащий страх по поводу намерений Мары. Он закрыл глаза. Льешо почти заснул, но вдруг из леса раздался жалобный рев медведя.

Это Льек защищает наш домик , подумал он с улыбкой. Однако вопль становился все более свирепым и отчаянным.

Льешо встряхнул головой, понимая, что он действительно спал, и Мара наложила на него холодные компрессы.

— Ты в безопасности, Льешо, — вполголоса сказала она. — Никто не найдет тебя здесь.

Крик медвежонка перешел в мягкий ропот любопытства и окончательно исчез.

— Никто не причинит тебе вреда, пока ты под этой крышей; ты сейчас в мире грез.

Голос Мары отдавался эхом в манящем вдаль сне, и Льешо снова поддался ему. Когда юноша проснулся, его друзей в доме не было.

Мара склонилась над столом с руками, по локоть погруженными во взбитое тесто. Светло-желтый куб такой же консистенции лежал на тарелке рядом с доской.

— Твои друзья пошли на разведку вместе с Льеком. Они скоро вернутся завтракать.

Она вытащила одну руку, соскребла с пальцев тесто и потянулась к кувшину с изюмом. Щедро насыпав его в горшок, закрыла крышку.

— Ты сможешь встать на ноги? — внимательно посмотрела на него Мара, подпирая бока кулаками.

— Думаю, да.

Рана скорей зудела, чем болела под чистой белой повязкой, зато поднять голову оказалось нелегко. Конечности тоже заупрямились, будто решили после долгого сна не подчиняться хозяину. Мара кивнула головой.

— По крайней мере, можно попробовать. — Она вытерла руки мокрой тряпкой и энергично подошла к кровати. — Посмотрим, на что ты способен.

Льешо сел, резко повернувшись: спина упиралась в стену а ноги свисли вниз. Он остановился, почувствовав легкое головокружение, и закрыл глаза. Когда комната перестала вращаться, юноша открыл их снова. Мара спокойно наблюдала за ним, пытаясь установить, насколько он поправился. Льешо понимал, что она его никуда не торопит, однако решил ускорить события. Оттолкнувшись от кровати обеими руками, он встал. Подступила тошнота, юноша закачался.

— Хорошо. Давай попробуем пройтись до двери, ладно?

Льешо подумал, что целительница совсем разум потеряла. Все куда-то уплывало, тело не слушалось; он не знал, как оторвать ногу от пола, не опустив в следующий миг на то же место зад. Целительница уже подошла ближе и взяла его за локоть, не оставляя таким образом ни малейшего выбора. Шаг, другой, и Льешо добрался до открытой двери: солнечные лучи осветили его лицо, в легкие ворвался запах сосен. Через силу Льешо улыбнулся. Утро стояло прекрасное.

— Где отхожее место? — спросил он.

Целительница подняла бровь и указала на маленькую кабинку на расстоянии нескольких ярдов на краю просеки.

— Тебе помочь?

— Нет, сам справлюсь, — не рискнул покачать головой Льешо, боясь упасть лицом в грязь.

Мара отпустила локоть, и он отправился. Казалось, кабинка лишь отдалялась. Однако, в конце концов, юноша добрался до нее, не завалившись на землю. Еще больше отваги потребовалось, чтобы отпустить ручку двери, когда он закончил, и ковылять к дому. Несмотря на дурное предчувствие, путь обратно увенчался успехом. Голова кружилась меньше, хотя он запыхался. Опустившись на кровать, Льешо ощущал себя, словно пробежал длинную дорогу от самого Фаршо; с другой стороны, он гордился собой. Мара не ожидала, что юноша справится, а он доказал, что сильней и решительней, чем она думала. Льешо не знал, почему это так важно, лишь догадывался, что от него требовалось всемогущество, ранее никак не проявлявшееся.

Пока он совершал свое паломничество на край просеки, Мара не бездействовала. Она положила на противень будущие булочки с изюмом, соблазнительно поблескивающие от масла, открыла дверцу кирпичной печи над камином и проворно вставила его внутрь. Только затем целительница решила отдать должное его сноровке: