Лавандовое утро - Джуд Деверо

Глядя на стальной аппарат, обнимавший его ногу, Дэвид скорчил гримасу. Он знал, что Остин тот еще тип, но не ожидал от него такой подлости. Вчера вечером лейтенант сообщил Дэвиду, что он везет Эдилин Харкорт, которая должна навестить жену генеральского друга. Ее муж был убит, и генерал хотел выразить вдове соболезнование.

— О, подожди, — сказал лейтенант. — Мне велено передать тебе это. — Он протянул белый конверт.

— Что это? — спросил Дэвид.

Не знаю, но думаю, что это приглашение на офицерский бал. Вернешься живым — сможешь пойти. В прошлом году мисс Харкорт была в платье цвета электрик… — Лейтенант покачал головой, чтобы выразить свое восхищение. — Я бы на твоем месте сохранил приглашение. Без него тебя не пустят.

— Сохраню, — буркнул Дэвид и засунул конверт под рубашку.

Дэвид только молил, чтобы небеса были благосклонны к нему, и тогда все будет так, как он хочет.

Но утром дошлый лейтенант сказал Дэвиду, что его ждет капитан Джилман, полковой доктор. Срочно. Конечно, к этому времени все в американской армии уже знали, что сержант Клер проведет с мисс Харкорт целых два дня.

Дэвиду следовало догадаться, что это ловушка. Доктор объяснил, что здоровый солдат, путешествующий по стране, будет вызывать много вопросов. Почему он не на фронте?

— Я мог прикинуться дезертиром, — предложил Дэвид.

Доктор посмотрел на него с недоверием.

— Ты думаешь, мне объяснили то, что происходит в мозгу бульдога Остина?

Генерал Остин решил, что сержанту Клеру лучше выглядеть инвалидом, поэтому ему прицепили эту стальную конструкцию. На колене была закреплена круглая скоба в четыре дюйма, которую можно при желании затянуть туже или слабее.

— Не потеряй его, — сказал фельдшер, протягивая ему маленький инструмент в виде буквы L. — Потеряешь и тогда сможешь избавиться от этой штуковины только с помощью слесарной ножовки.

Между кожей и сталью крепилась прокладка, но она была старая и в нескольких местах прохудилась.

— Ты не мог найти похуже? — спросил Дэвид.

— Это самое худшее, что у нас нашлось, — сказал фельдшер. — Осталось еще с прошлой войны.

— Ты имеешь в виду гражданскую войну?

— Войну Роз, — подсказал английский солдат, проходя мимо. — Эту штуковину изготовили для каторжников, думаю, была еще цепь…

— Я пожертвую ее одному из ваших музеев, — бросил Дэвид вслед солдату.

Англичанин расхохотался.

— Ладно, — сказал фельдшер, — давай посмотрим, как ты сможешь передвигаться с этой штуковиной.

Дэвид сполз со стола и сделал пару шагов, это было хуже, чем он думал. Конструкция была тяжелая, тесная, и колено не сгибалось.

— Что за черт — а-а-а! — воскликнул Дэвид, поднимая ногу.

— Уж прости. — Фельдшер развел руками, но улыбнулся. Ни один солдат не стал бы жалеть другого, если тому предстоит провести целых два дня наедине с мисс Харкорт. Фельдшер чуть-чуть ослабил скобу. Теперь Дэвид смог согнуть колено.

— Пытка, — сказал Дэвид.

— Радуйся, что это лишь понарошку, — послышался голос за его спиной.

— Ну конечно. Господь выбрал меня. И хочет, чтобы я носил эту проклятую штуковину… О! Извините, святой отец! — воскликнул Дэвид. — Я не хотел…

Священник улыбнулся:

— Ничего, я слышал и похуже. Снаружи вас ждет юная леди.

— Да, — пробормотал Дэвид, проклиная все на свете и особенно генерала Остина, который придумал это нечеловеческое испытание.

Кто-то из солдат сострил, что это пояс целомудрия, генерал хочет быть уверен, что Дэвид не сможет прикоснуться к его любимой секретарше.

Они ждали, что Дэвид ответит что-нибудь остроумное, что-то вроде того, что нога — не та часть тела, которую он собирался использовать. Но Дэвид не сказал ни слова. Он не хотел, чтобы его слова дошли до мисс Харкорт.

Что оказалось совершенно невозможно, так это влезть в брюки. Тогда фельдшер дал ему на два размера больше. Дэвид натянул их. Под ремнем образовались складки. В таком виде невозможно произвести впечатление на женщину.

Дэвид совсем пал духом, когда увидел, какую машину прислал для них Остин. Это был старый и, судя по звуку мотора, довольно подержанный «крайслер». Похоже, машина того же года, что и протез на ноге.

Дэвид попробовал завести мотор и подумал, что было бы неплохо покопаться в нем полдня. Когда мотор наконец завелся, Дэвид обнаружил, что даже руль на другом месте. Автомобиль был английский, с правым рулем.

Эдилин ждала Дэвида на обочине, и он почувствовал, что глаза всех мужчин направлены на них.

Если это вообще возможно, то мисс Харкорт выглядела даже элегантнее, чем обычно. У ног стоял маленький коричневый саквояж, а на ремне, переброшенном через плечо, висела сумочка. Обеими руками она прижимала к груди черный кожаный портфель, словно там были драгоценности.

— Прекрасный день, мисс Харкорт, — сказал Дэвид, открывая перед ней дверцу машины.

Но когда она, словно не замечая его, открыла заднюю дверцу и устроилась на сиденье, Дэвид услышал смех. Смеялась, наверное, сотня мужчин, но сержант даже не посмотрел в их сторону.

С протезом на ноге управлять машиной было непросто. Каждое движение причиняло боль. Прокладка из ткани съехала в сторону, и Дэвид чувствовал, как сталь трется о кожу. Он с удовольствием остановил бы машину и поправил прокладку. Но взглянув на мисс Харкорт в зеркало заднего вида, понял, что лучше не проявлять самодеятельности.

— Мне говорили, что вы знаете дорогу, — сказал он, глядя на Эдилин в зеркало.

Она коротко кивнула.

Утром она снова спросила генерала Остина, нельзя ли поехать к доктору Джеллико одной? Но в ответ генерал произнес одно-единственное слово: «Нет». Он не кричал, ничего не объяснял, но в его тоне было что-то такое, что дало ей понять — это нечто большее, чем обычное задание.

После этого генерал Остин передал ей журнал. Это был майский номер «Тайм». С Александром Флемингом на обложке. Номер вышел несколько недель назад, но она не читала его.

— Передадите журнал Джеллико, — сказал генерал Остин, а затем протянул ей пакет с деньгами и карту.

Английские дороги были проложены еще в средние века стадами животных и повозками местных жителей.

В наши дни они по-прежнему петляли вокруг каких-то давно исчезнувших меток. В мирное время повсюду стояли столбы с указателями. Но во время войны в целях маскировки большинство знаков убрали, и без карты или опытного проводника ничего нельзя было найти.

Эди изучала карту и старалась не обращать внимания на Клера. Слава Богу, сегодня он внимательнее следил за дорогой. Он не гнал, не пытался никого обогнать, а самое главное — не высказывал по любому поводу своего компетентного мнения.