Нечаянный обман - Аманда Квик

— Вы когда-нибудь в жизни видели такую красоту, сэр?

— Нет, — сказал Джаред, глядя при этом не на фейерверк, а в лицо Олимпии. — Никогда.

Уголком глаза Олимпия уловила во взгляде Джареда отсвет едва сдерживаемого огня От него, как никогда, исходило ощущение опасности. Взгляд Джареда зажег в душе Олимпии обжигающие искрящиеся огоньки, ослепившие ее сильнее всполохов над головой. Когда он так на нее смотрел, она казалась себе прекрасной принцессой, сошедшей со страниц старинных легенд.

— Мне очень нравится музыка! — воскликнул Хью. — Правда, она такая захватывающая, тетя?

— О да, это волшебство — Олимпия чувствовала, как у нее перехватило дыхание, и увидела, как губы Джареда дрогнули в понимающей улыбке. Он прекрасно знал, что в этот момент она подумала не о музыке, а о том, как он прикоснется к ней сегодня ночью. — Действительно захватывающая!

— Зов сирены, — прошептал ей на ухо Джаред. — И я не могу устоять.

Олимпия рискнула бросить еще один взгляд на четкий, мужественный профиль и растаяла от его ошеломляющего мужским жадным нетерпением взгляда.

Джаред взял ее за руку, и звуки музыки, все нарастая, потекли над садами Воксхолла, к удовольствию собравшейся толпы народа.

— Сегодня здесь, наверное, собрались тысячи людей, — заметил Роберт.

— По крайней мере тысячи две-три, — уточнил Джаред. — А это означает, что каждый из вас может легко потеряться. — Он глянул на взволнованные лица мальчуганов — Я хочу, чтобы каждый из вас дал мне слово, что не будет исчезать из виду.

— Да, сэр, — послушно сказал Роберт. И тут же встретил радостным криком очередной взрыв фейерверка.

— Да, сэр. — Итон неистово бил в ладоши, в восторге от красочного зрелища.

Хью сосредоточенно рассматривал оркестр.

— Да, сэр. А это очень трудно — научиться играть на музыкальных инструментах?

Джаред встретился глазами с Олимпией.

— Это требует много времени и сил, — мягко произнес он, — но то же самое можно сказать про всякое достойное дело. Если действительно хочешь в чем-то преуспеть, нужно посвятить себя этому целиком.

Олимпия знала, что он говорит не про искусство игры на музыкальных инструментах. Джаред говорил об их с Олимпией чувствах Она бы не могла объяснить, о чем именно идет речь, но понимала, что сейчас он дает ей торжественный обет. Она взволнованно улыбнулась, ощущая на пальце тяжесть золотого кольца, которое сегодня он надел ей на палец.

— А барабан? — настаивал Хью. — На ней легче научиться играть?

— Думаю, рояль подойдет больше.

— Вы так считаете? — Хью поднял на него серьезные глаза.

— Да. — Джаред улыбнулся. — Если ты хочешь научиться играть, я позабочусь о том, чтобы нанять преподавателя.

— Очень хочу, сэр! — просиял Хью.

Олимпия коснулась руки Джареда:

— Вы так добры, милорд.

Джаред поцеловал в ответ запястье ее руки в тонкой перчатке.

— Мне это только приятно.

— Где Роберт? — внезапно спросил Итон.

— Только что был здесь, — отозвался Хью. — Может, пошел за мороженым? Я бы тоже не отказался.

Олимпия встревожилась, она словно очнулась ото сна. Она начала озираться по сторонам, но среди возбужденной толпы, глазеющей на фейерверк, Роберта нигде не было видно.

— Он исчез, милорд. Он обещал стоять рядом, но я его не вижу.

Джаред, тихо чертыхнувшись, отпустил руку жены.

— Темная аллея!

Олимпия посмотрела на него:

— Что?

— Боюсь, что Роберт не устоял против искушения прогуляться по Темной аллее.

— Ой! Он же сегодня говорил об этом! — Олимпию испугало мрачное выражение лица Джареда. — Там правда так опасно?

— Нет, конечно, — попытался успокоить ее Джаред. — Но дело в другом: Роберт ведь дал мне слово, что не будет исчезать из виду.

— Вы его побьете, сэр? — напряженно спросил Итон.

— Это из-за пари, сэр. Из-за пари он отправился туда, — нахмурился Хью.

— Причины не так уж и важны, — заметил Джаред с ледяным спокойствием. — Главное, он нарушил слово…

Впрочем, это наше с ним дело. Теперь вот что: я оставляю тетю Олимпию на ваше попечение, а сам поищу Роберта.

Я надеюсь по возвращении застать вас на этом же самом месте.

— Да, сэр, — прошептал Итон.

— Мы позаботимся о тете Олимпии, — пообещал Хью.

Джаред обратился к Олимпии:

— Не беспокойся, дорогая. С Робертом все будет в порядке. Я скоро вернусь.

— Да, конечно. — Олимпия взяла Хью за руку и потянулась к Итону. — Мы будем ждать вас здесь.

Джаред повернулся и заспешил к аллее. Через несколько мгновений он затерялся в толпе.

Хью очень крепко ухватился за руку Олимпии, его нижняя губа дрожала.

— По-моему, мистер Чиллхерст, то есть, я хотел сказать, его светлость, очень сердит на Роберта.

— Ерунда, — ободряюще проговорила Олимпия. — Он просто раздражен.

— А вдруг он теперь всегда будет раздражен на всех из-за Роберта? — встревожился Хью. — Вдруг он решит, что с нами слишком много хлопот?

Олимпия наклонилась к Хью:

— Успокойся, Чиллхерст не будет драть вас за уши ни из-за Роберта, ни из-за чего-либо другого.

— Правда не будет? — У Итона просветлело лицо. — Он ведь теперь ваш муж, тетя, да? Значит, он к нам теперь привязан, правда?

— Совершенно верно. Он теперь к нам привязан.

Это была тягостная мысль. Радостное приподнятое настроение Олимпии испарилось. Если во всем до конца разобраться, следует признать, что Чиллхерст женился на ней по соображениям чести и страсти. И теперь он к ним привязан.

Следовало догадаться, что Роберт не устоит перед рискованным соблазном прогуляться по Темной аллее, корил себя Джаред. Он, и только он, виноват в исчезновении Роберта.

Он думал лишь о предстоящей брачной ночи и забыл об ответственности. Страсть взяла верх над рассудком, а это всегда приводит к неприятным последствиям.

Разноцветные огни Воксхолла встречались все реже и реже, по мере того как Джаред уходил все дальше по Темной аллее. Сквозь листву еле пробивался тусклый лунный свет.

Звуки музыки и гомон толпы стихали за его спиной, он углублялся в парк, конца которому не было видно.

Деревья тесно обступали Джареда, когда он пробирался во тьме по бесконечным тропинкам, пролегавшим в стороне от оживленных дорожек. То тут то там ему попадались парочки, искавшие уединения с очевидно амурными намерениями. Минуя непроницаемую завесу из листьев, он услышал негромкий чувственный смех женщины, которому вторил низкий нетерпеливый мужской шепот.