Узы купидона - Рейвен Кеннеди

я работала. Я повидала много секса. Если хочешь разобраться, то да, твой – первый, который я вижу реальными глазами и который, ну, предназначен для меня. Но…

– Но?.. – Окот смотрит на меня, словно не понимает, что происходит.

– Я видела много пенисов. Больших, маленьких, темных, светлых. Тонких, толстых, покрытых венами, гладких, твердых, мягких. Ну, ты представляешь.

Он морщится, как будто вдруг представил себе все их одновременно.

– К сожалению.

А я не могу отвести взгляда от того, что находится у него между ног. Я показываю на него, а он словно откликается.

– Но такого я никогда не видела.

Окот выглядит растерянным. Он почесывает затылок, и я понимаю, что теперь он думает, что с ним что-то не так. Я вскакиваю и хватаю его за руку.

– Прости. Я все испортила. Я знаю, я идиотка. Просто я предполагала, что ты большой, потому что бык, в которого ты превращаешься, огромный, но я не думала, что настолько большой. Ты, типа, слишком большой. Слишком большой для меня. И я говорю это не для того, чтобы утешить тебя. Поверь мне, я видела много дам, которые делали это для поднятия самолюбия своих мужчин, хотя у тех между ног была лишь сосиска из хот-дога. Я сейчас серьезно.

Окот продолжает на меня смотреть.

– Слушай, эта штука порвет что-то важное, я в этом уверена, – говорю я, защитно прикрывая себя ладонями. – Лучше бы нам воспользоваться руками. И даже не заикайся о пирсинге. Не думай, что я упустила его из виду, – говорю я, показывая на четыре металлических гвоздика, которые сверкают в головке его члена. – Как ты вообще… знаешь, что? Неважно. Ты явно не чувствуешь боль, раз умудрился проколоть и нос, и пенис. И кому-то без понимания боли не стоит пронзать мое женское лоно своей пикой.

Больше не смущаясь, Окот улыбается, как будто считает происходящее забавным. Я хмурюсь.

– Я не шучу, Окот. Код красный.

Я ждала секса целую вечность. Но все оказалось гораздо страшнее, чем я думала. Даже если бы он был нормального размера, я бы все равно струхнула. Почему я решила сначала заняться сексом с летающим быком-фейри? Ошибка новичка.

Окот подносит руки к моим щекам, заставляя меня оторвать взгляд от восьмого чуда света между его ног. Эта штука смотрит на меня; металлические гвоздики игриво подмигивают.

Когда я встречаюсь взглядом с пульсирующими красным глазами, Окот мягко улыбается.

– Я бы никогда не причинил тебе боль.

– Ну, специально нет, но…

– Просто расслабься, возлюбленная моя. Позволь мне все сделать. Я буду двигаться медленно.

Я заламываю бровь.

– Порвешь. Как папиросную бумагу. Это как одна из тех игрушек на логику. Невозможно впихнуть большой круг в меньший, Окот. Он просто не влезет.

Окот отводит шею в сторону, приглашая прижаться к ней лицом и хорошенько вдохнуть. Я так и делаю. Закрываю глаза и делаю большой вдох, позволяя его согревающему аромату поглотить меня. Пылающий огонь. Летнее время. Пряности. Боги, он пахнет божественно.

Как только его запах проникает в мой организм, я успокаиваюсь. Дыхание проходит по горлу, проникает в грудь, а затем расходится по конечностям и захватывает даже разум.

Когда я отстраняюсь, Окот гладит меня по волосам.

– Лучше?

Я оцепенело смотрю на него.

– Мм.

– Хорошо, – тихо говорит он. – Ты готова?

– Ты уверен, что он войдет? Правда? – спрашиваю я с сомнением.

Окот мягко улыбается.

– Да, войдет. Но я остановлюсь, если ты захочешь.

Я медленно киваю.

– Тогда ладно. Извини за небольшую истерику.

– Не извиняйся. Мы не обязаны этого делать.

– Я знаю, – киваю я, проводя ладонями по его груди. – Но я хочу. Просто… не спеши.

Окот целует меня в макушку.

– Закрой глаза и приляг.

Я делаю то, что он говорит, и его обнаженное тело ложится поверх моего. Окот удерживает свой вес на руках, чтобы не раздавить меня. Он старается подставить свою шею, чтобы я могла дышать им столько, сколько захочу.

Я продолжаю вдыхать и выдыхать, наслаждаясь его мужественным запахом, который так хорошо меня успокаивает. Окот начинает ласкать меня, отчего по моей коже бегут мурашки. Его ладони, несмотря на большой размер и мозоли, невероятно нежны. Он прикасается к моим голым рукам, груди, животу, ключицам, а затем его пальцы массируют кожу головы, и… ага. Я таю. Переживания как ветром сдуло. Прикосновения к волосам, должно быть, меня перезагружают.

Мои руки автоматически пробегают по его спине. Я стараюсь коснуться его везде, куда могу дотянуться, пока он целует меня. Его поцелуи собственнические и заставляют желать большего. Окот скользит рукой к моей груди и проводит большим пальцем по соску, посылая искры по всему телу.

– Да, – бормочу я.

Он убирает руку и накрывает грудь ртом. Как только его язык проходит по моему соску, я громко стону.

– Тебе нравится?

Я не могу ответить. Я просто извиваюсь под ним, и он вознаграждает меня, беря мой сосок в рот и посасывая его. В то же время он упирается своими бедрами в мой пах, создавая удивительное давление.

– Мм…

Его рот продолжает заниматься любовью с моей грудью, а затем Окот проводит рукой вниз по моему плоскому животу к месту между бедер. Я сжимаюсь от предвкушения.

Вперед, вперед, вперед… туда.

– Да. Прямо туда.

Он обводит по кругу мой клитор, надавливая. Это так сильно возбуждает меня, что я чувствую, как начинаю течь. Мои бедра жадно подаются вперед.

Его рука продолжает меня ласкать до тех пор, пока я, выгнувшись, не распахиваю рот в безмолвной мольбе, и тут меня настигает оргазм. Пальцы ног растопыриваются, а крылья раскрываются. Из моего рта вырывается гортанный стон, и я вижу звезды за закрытыми веками.

Прежде чем дрожь утихает, Окот пристраивается к моему лону и начинает медленно входить. Оргазм рвется наружу, но я чувствую только длину Окота, заполняющую меня. Я прикусываю губу, глядя на его красивое лицо, пока он пытается двигаться медленно. Он осторожен, и это хорошо, потому что он действительно очень большой.

Он слегка выходит, а затем снова проникает вперед на несколько сантиметров дальше, чем раньше. Я чувствую, как он растягивает меня, и напрягаюсь.

– Расслабься, – успокаивает он меня на ухо.

Окот немного выходит и вновь проникает, и начинает облизывать и покусывать мою шею, заставляя вздрагивать.

Его так много. Он заполнил меня, и я не знаю, смогу ли выдержать больше. Мне больно, но в то же время нарастает пульсация, которая требует его движений. С очередным толчком он входит в меня до упора. Я вскрикиваю наполовину от удовольствия, наполовину от боли. Окот