Лагерь волшебниц №208. Том III - Сентай Хорнин

было, и я был этому очень рад. Потому что боялся увидеть признаки того, что уподобляюсь этой волчьей сваре в ответ.

Был и положительный момент. У меня просто не было роскоши позволять себе самокопание и испытывать жалость к самому себе. Даже этот чёртов пояс, что даже в не самом лучшем состоянии моего вредного друга периодически напоминал о себе, будто стал частью моего тела и понял, что сейчас явно не время. Ощущалось так, что кусок металла осознавал, что ещё одного раздражителя я не вынесу и реакция будет непредсказуемой.

Всё моё тело, каким бы неправильным и непривычным не казалось ранее, мобилизовалось и отбросило всякие жалобы и неправильные реакции. Произошла некая синхронизация, в ситуации когда нужно сделать всё, чтобы враждебная среда не поломала меня к чертям собачьим.

И это было… Странно? Нет, я не был против мгновенных реакций тела, правильных движений и прочего. Но как бы у этого всего не было далеко идущих последствий. После приёма этого зелья от Види прошло считай всего ничего, я ещё помню как с непривычки застрял там, где раньше пролез бы на раз-два, да и неумолимо изменившаяся походка казалась непривычной и я всё старался её перестроить. Тогда это не было заметно, но сейчас, в сравнении, это всё виделось таким ярким.

В очередной раз лежа в кровати потрогал себя за щёку. Всё такая же мягкая и нежная на ощупь. Если уж я тут приспосабливаюсь любой ценой, почему кожа не загрубела? Это было бы возможно единственное, чему я был бы рад. Ну, кроме того, что ночных и утренних нападений больше не было. Взвод ИИ страдал больше нас и даже с очевидно применяемой к ним химии, в реальности бить нас в эти моменты не мог при всё желании. Девушки скорее еле сдерживались, чтобы не рухнуть на месте.

Ну, хотя бы больше завтрак и обед не отбирали. Как поделилась ИИ после очередной тренировки на стрельбище, перетёкшей в стратегию с реальными болванчикам, она бы с радостью, но Улеанна выбила у Сонры обещание, что мы ни разу не умрём во время тренировок, хотя у них тут есть мобильный автономный воскрешатель, чтобы «случайно» выбывших волшебниц собирать заново.

И, наверное, поэтому ИИ так стремиться добиться хотя бы комы у нас с Рюнхот. Записать себе эту победу. Или же причины намного более глубокие? В любом случае, я не могу их ни понять, ни догадаться.

Мягкий искусственный ночной свет моей комнаты, больше похожей на эвакуационную капсулу из фантастических фильмов по размерам еле-еле дотрагивался до аккуратно сложенной обычной моей одежды. Сколько же у меня было свободы в лагере, которую я воспринимал как должное. Согласен на самую короткую миниюбку и даже топ с открытым животом, но только сдерите с меня эту форму. Пожалуйста.

Это вначале я радовался ей, её закрытости, защищённости, технологичности. После первой демонстрации «незадокументированных» возможностей по типу удалённого управления, я в первую же ночь попытался её снять. Плевать что мне будет намного хуже, мне будет намного спокойнее с синяками, ранами полученным самим, а не от освежающего электрошока за то, что не нравится ИИ.

Разумеется она не снималась, кто бы мог подумать. Все соединения с кожей, которые были возможно оттянуть, были заблокированы более плотной невероятно прилегающей тканью. Прилегающей настолько, что проросла в кожу. От отчаяния я всё же рванул эти «кандалы» в районе руки. Это было бы последним моим действием в жизни, если верить тому, что я невоскрешаем. Но нет, костюм любезно залечил огромное кровотечение, как только вернулся на место. К этим услугам так же прилагалось, наполненное непонятно как прописанным ИИ ехидством, письмо. Если коротко, то в нём говорилось, что на эту неделю у меня нет ничего своего, ни действий ни здоровья. Весьма правдивое утверждение.

День пятый. Сегодня я остался один. Во время тренировок, Рюн стала одной из кучи болванчиков. Её ничего не выражавшее лицо, закатившиеся глаза, старающиеся разглядеть собственный мозг, небольшой подтёк слюны из более не контролирующего себя рта, создавали страшную картину. Даже не в плане физическом, хотя и это тоже. Но в психическом. Сегодня ИИ разошлась не на шутку, как будто чувствовала, что время поджимает. Ну да, мы держимся, я всё ещё молчу, когда вечерами меня просят переметнуться от тёмной стороны силы на другую тёмную. И вот он, ответный удар. Я, ИИ и куча болванчиков, что беспрекословно её слушаются. И среди них Рюн.

— Ох, сегодня ты будешь командовать одна. Какая жалость. Или же сыграешь против меня? Мне тоже нужно тренироваться. — показательно потянулась она и похрустела несуществующими в реальности костяшками — Давай так, волшебница. Раз вы со второй такие близкие друзья, которые бы трахнули друг друга, будь хоть у одной из вас член, то сегодня ты управляешь только ей. И против тебя все девочки под моим управлением. Или же можем просто поделиться поровну. Но твоя подружка обязательно будет в моём отряде. — маниакально улыбнулась ИИ, подойдя ближе к Рюнхот, проведя рукой по её шлему. И Рюн, повинуясь её же командам, изобразила своим до этого страшным лицом истинное счастье, высунув язык и начав ластиться к ИИ. — А так она мне намного больше нравится. Интересно, какое я получу наслаждение, когда и ты полностью станешь мне подчиняться? У меня ещё пара деньков, чтобы выяснить ответ.

Я сжал руки в кулаки. Я хотел многое сказать, но при этом осознавал, что для чёрно-зелёной суки это будет лишь дополнительным угощением. Ведь она просто упивается чужой беспомощностью и апофеозом этого в виде полностью подвластных ей девушек.

— Я беру Рюнхот. — только и сказал, придав себе выражение полнейшего спокойствия. Разумеется, мне хотелось кричать, обещать, что ИИ пожалеет о том, что дала мне выбор, что мы с Рюнхот команда и что я обязательно одержу победу только с ней. Оставлю это крутым парням из книжек. Потому что прямо сейчас меня потрясывает от клубка отрицательных чувств, ноги подрагивают, а взгляд, который хочется отвести от сломанного тела Рюнхот, в глубине которого она всё ещё есть, но ей не дадут вернуться, по крайней мере до вечера, всё равно остаётся на ней. Показывающей эмоции, что ей не свойственны. Ластившейся как кошка к ИИ. Или как одержимая похотью рабыня к своему хозяину.

— Забирай. — Спокойно сказала она и выражение