Пожар сердца - Стефани Блейк

Грудь Денниса сдавил страх. Он глубоко вздохнул.

– И с чем вы приехали?

– Плохие новости, мистер Прайс. Очень плохие новости. Думаю, вам лучше сесть.

Деннис присел на край стола. Сердце его колотило по ребрам, как молот по наковальне.

– Это касается Доун?

– К сожалению, да. – Хауквей достал носовой платок из рукава и вытер глаза. – Она была такая красивая женщина! Вторая Елена Троянская!

– Была?

– Мистер Прайс, ваша жена умерла.

Деннис побледнел.

– Не может быть! Откуда вы это взяли?

– Императорский военный флот потопил два пиратских корабля, которые похитили ее с «Золотого облака».

– А может, это были другие корабли?

– Оставшихся в живых подняли на борт. Они рассказали про красивую белую женщину и великана-мужчину, взятых в плен ради выкупа. Когда корабль пошел ко дну, эти двое сидели в трюме, закованные в цепи.

Деннис закрыл лицо руками, раскачиваясь взад и вперед в немом горе.

– Я вам сочувствую, мистер Прайс. Примите также официальное соболезнование китайского правительства. Император считает себя виновным в потоплении этих кораблей. Но откуда наши капитаны могли знать, что на борту пиратского судна была ваша жена? Мы уже больше ста лет ведем войну с Ладронами.

Деннис с большим трудом взял себя в руки.

– Благодарю вас, Хауквей. Вы проделали долгий и утомительный путь ради того, чтобы сообщить мне это.

– Это самое малое, что я мог сделать в память о женщине, которой я безмерно восхищался.

Сара стояла в дверях. Она была бледна как полотно.

– Я не хотела подслушивать, это вышло случайно. Ох, Деннис, как это ужасно! – Она тихо заплакала. – Бедная Доун!

Деннис откашлялся.

– Хауквей, прошу вас, окажите мне честь – зайдите ненадолго в мой дом. Сара приготовит нам чай. А если пожелаете, есть вино и коньяк.

Мандарин поклонился.

– С удовольствием. – Он взглянул на Сару и улыбнулся. – Вижу, вас всегда окружают красивые женщины.

– Простите, Хауквей, это моя секретарша и помощница мисс Сара Тиздейл.

Старый китаец взял руку девушки и, склонившись, коснулся губами ее пальцев.

– Я очарован, мисс Тиздейл.

Деннис смутился.

– Ну что ж, пойдемте в бунгало, – предложил он. – Домик очень маленький, Хауквей, но здешняя жизнь не позволяет роскошествовать.

– Жилище ценится не размером и обстановкой, а достоинствами тех, кто его населяет.

После приезда Сары бунгало постепенно приобрело черты обжитого дома. В гостиной появились два столика, заменившие упаковочный ящик, а также диван и два мягких кресла. На окнах висели кружевные занавески, а стены утратили скучный вид благодаря картинам.

Сара приготовила чай и подала его в изящных чашечках из тонкого полупрозрачного фарфора.

Мандарин причмокнул губами.

– Очень вкусно, мисс Тиздейл. В этом чае чувствуется привкус корицы и лимонной цедры.

– Я вижу, вы неплохо разбираетесь в сортах чая, сэр, – сказала она и подала ему блюдо со сладкими пирожками.

От печальной темы гибели Доун и Джека помог отвлечься приземленный разговор о работе Хауквея в качестве представителя императора и успехах нового филиала компании «Робертс ламбер».

– Мы начнем валить тик до конца этого года, – сообщил Деннис, – а после муссонных ливней, когда вода в реках поднимется, переправим лес к морскому побережью.

Просидев в гостях около часа, Хауквей объявил, что ему пора ехать. Деннис и Сара проводили его к носилкам, возле которых стояли в ожидании четверо носильщиков. Мандарин пожал Деннису руку.

– Мне еще раз хочется выразить вам как свои личные, так и официальные соболезнования императора в связи с вашей утратой. Прощайте, мистер Прайс. Прощайте и вы, прекрасная леди.

Он отвесил девушке низкий поклон.

Когда носилки спустились по лесной тропинке и исчезли в густом лесу, Деннис и Сара медленно побрели назад, к бунгало. В доме девушка по-матерински ласково обняла убитого горем Денниса.

– Я понимаю, что вы сейчас испытываете, и разделяю вашу боль, – проговорила она.

– Будь я один, я бы, наверное, не вынес этого. Вы для меня – неиссякаемый источник утешения, Сара. – Он порывисто обнял девушку, но тут же отшатнулся. – Пожалуй, вернусь в контору, разберу письма и контракты на своем столе. Работа помогает мне забыться.

– Мы с вами еще встретимся сегодня? Мне бы хотелось приготовить вкусный ужин.

– Конечно, приготовьте. – Он слабо улыбнулся и вышел из дома.

Прислонившись спиной к дверному косяку, Сара задумчиво смотрела ему вслед.

«Вы для меня – неиссякаемый источник утешения, Сара», – повторила она про себя его бесценные слова и добавила:

– Я могла бы утешить тебя и больше, Деннис, но с этим придется подождать.

Прошел месяц, а Деннис все никак не мог избавиться от тоски. Каждую ночь над его одинокой постелью витал прекрасный образ Доун, и он беспокойно ворочался в темноте.

Однажды ночью, когда он сидел на краю кровати и курил сигарету, уставившись на лунный пейзаж за окном, в дверь спальни постучали.

– Можно войти? – тихо спросила Сара.

– Минутку, – откликнулся Деннис.

Он спал без пижамы, но держал ее на стуле у кровати на случай, если понадобится выйти ночью из комнаты.

– Входите! – крикнул он, быстро натянув брюки.

Дверь отворилась, и вошла она – бледное светящееся видение в темноте. Лунный свет мерцал на ее белой ночной рубашке.

– Я слышала, как вы ходите. Что-нибудь случилось?

– Просто не спится.

Он вздрогнул, когда она дотронулась до его обнаженной руки.

– Напряжен как натянутая струна, – сказала девушка.

– Я слишком много выпил перед сном. Алкоголь должен расслаблять, но на меня он оказывает прямо противоположное действие.

– Деннис, мы оба понимаем, что происходит на самом деле. Время траура прошло. Вы любили Доун, но она умерла. Ее уже не вернуть.

– Я буду любить ее всегда.

– Конечно. Нужно свято хранить память о любви и счастье, пережитом вместе. Но вы должны жить дальше… и любить. Ведь вы молодой, здоровый и красивый мужчина. Сколько еще вы намерены влачить такое монашеское существование?

Ее откровенность смутила Денниса.

– Я совершенно доволен своей жизнью.