Тридцать три несчастья и немного везения - Елена Малиновская

Естественно, я понимала, что глупо умолять Норберга о снисхождении. Он специально устроил эту омерзительную сцену и наверняка пойдет до конца, желая вывалять моего супруга в грязи. Надо придумать что-нибудь другое. Что-нибудь, что заставит Ами замолчать!

Я с такой силой прикусила нижнюю губу, что опомнилась, лишь когда почувствовала во рту солоноватый привкус. Тьфу ты, так и покалечить себя можно. Но что делать?

Не выдержав, поднялась из кресла, что не прошло мимо внимания Норберга.

— Виера Алекса, сядьте, — не глядя на меня, приказал он. — Вы еще слишком слабы, чтобы участвовать в этом разбирательстве стоя.

Я еще слишком слаба? Я мысленно прикинула, не упасть ли в обморок, подтвердив тем самым слова менталиста. Но сразу отрицательно мотнула головой. Нет, не сработает. Меня опять усадят в кресло, приведут в чувство и заставят до конца присутствовать при разоблачении Дариана. Конечно, в итоге я могу заявить, что прощаю его, но наш брак это все равно вряд ли спасет. Люди редко прощают тех, кто стал свидетелями их публичного унижения. К тому же я не хотела, чтобы Дариан открылся перед своей матерью и моим отцом с такой неприглядной стороны.

— Я хочу уйти, — все-таки сделала я неуклюжую попытку удалиться, перебив Амикшу, которая как раз открыла рот, намереваясь заговорить.

На сей раз Норберг все-таки взглянул на меня. Изумленно изогнул бровь, явно не понимая причин моего неожиданного и ничем не обусловленного желания.

— Вы хотите уйти? — переспросил он. — Алекса, неужели вам не интересно, из-за кого пришлось пережить столько неприятных моментов в последнее время?

— Не интересно, — твердо ответила я, глядя ему прямо в глаза.

— Зато мне очень интересно, — подал голос мой отец. — Хочу знать, какая гадина помогала этой вертихвостке. Я ведь правильно понял, что она действовала по наущению какого-то гада, который является знакомым Алексы. Ух, я его!

И он с мстительной радостью изобразил недвусмысленный жест, будто сворачивал кому-то шею.

— Я хочу уйти, и я уйду, — повторила, пропустив мимо ушей угрозу отца. После чего развернулась и даже сделала шаг по направлению к двери.

— Позвольте вам не поверить, — мягко возразил Норберг и перехватил меня за руку, принуждая остановиться.

Я метнула гневный взгляд на свою так называемую охранницу. По-моему, ей сейчас самое время вмешаться!

Но Хольгон отстраненно взирала на происходящее. Она словно дремала с открытыми глазами, даже не подумав прийти ко мне на помощь. Ну да, конечно. Это же не несчастного старика-дворецкого отгонять, когда тот попросил утешения. Не сомневаюсь, что женщина угодила под власть чар Норберга.

— Алекса, останьтесь, — в ласковом голосе Норберга прорезались стальные нотки, слышимые только мне. И он пусть не сильно, но достаточно ощутимо сжал мою ладонь. Потом продолжил, подушечкой большого пальца украдкой поглаживая мое запястье: — Прошу вас. Я спас вам жизнь. И даже не единожды. По-моему, я заслужил право попросить вас об ответной услуге. Помнится, вы обещали мне сделать одолжение. Так вот, останьтесь. И мы будем квиты.

Я не выдержала и скривилась, будто только что отведала незрелых горьких ягод калины. Вот ведь лис! Хитрый, наглый, беспринципный. А еще утверждает, что его вторая ипостась — волк. Я ведь действительно поверила, что с ним можно иметь дело. Все эти дни он готовил мне ловушку. И сейчас я с треском в нее угодила. Такая простая незамысловатая просьба. Остаться в гостиной и выслушать, как Ами начнет обвинять моего супруга во всех грехах. И ведь никто не поймет, если я уйду. А самое главное: мой уход не заткнет рот самой Ами. А следовательно, Дариан все равно будет опозорен.

— Останьтесь, — совсем тихо прошептал Норберг.

По моему телу пробежали теплые мурашки — как обещание незабываемого наслаждения. Как он так делает? На какой-то миг почудилось, будто я стою перед ним абсолютно обнаженной, и в его фиалковых глазах разгорается пламя страсти…

Я с усилием моргнула, изгоняя эту картину из моих мыслей.

— Вы обещали мне, что я смогу отказаться, если сочту вашу просьбу неприемлемой, — беспомощно проговорила я, уже догадываясь, каким будет ответ Норберга.

— А вы считаете ее неприемлемой? — с сарказмом переспросил маг, и его прохладные пальцы, которыми он по-прежнему сжимал мою руку, внезапно едва не обожгли меня. Однако все тут же пропало, будто только почудилось мне, и менталист завершил: — Впрочем, воля ваша, Алекса. Я ни в коем случае не собираюсь вас принуждать. Но, полагаю, вы не будете против, если остальные удовлетворят свое любопытство.

В этот момент я готова была пообещать ему свою душу, лишь бы прекратить унизительное издевательство! Да, пусть Дариан ошибся, но я не сомневалась, что Ами выставит его проступок в совершенно ужасном виде, а в действительности окажется, будто он что-нибудь брякнул, не подумав. Недаром он сам так долго не догадывался, с чего вдруг начались эти нападения.

Я опустила голову, пряча в тени свое лицо. Затем свободной рукой накрыла амулет. Ощутила теплую пульсацию в кончиках пальцев и лишь после этого опять взглянула на Норберга.

Тот наблюдал за мной с едва заметной искрой ленивого любопытства. Однако его зрачки удивленно расширились, когда я заговорила с ним мысленно.

«Я прошу вас — не надо этого делать, — подумала я. — Прекратите этот фарс немедленно, если не желаете, чтобы я стала вашим злейшим врагом. Я все равно не покину этот дом в гневе и ярости, как вы обещали своему брату».

«Вы… Вы слышали наш разговор?»

Норберг неосознанно сжал мою руку так сильно, что я с трудом удержалась от болезненного вздоха. Ох, не сделала ли я только что величайшую ошибку в своей жизни, признавшись в том, что надлежало хранить за семью печатями?

«Пожалуйста, — с нажимом повторила я. — Норберг, я очень прошу вас… тебя. Если я тебе хоть немного дорога, не делай мне так больно».

Впервые в жизни я обратилась к менталисту по имени и отказалась от подчеркнутой вежливости. Понятия не имею, почему так сделала. Я понимала, что играю на очень опасной грани. Я не верила, что у Норберга на самом деле есть ко мне какие-нибудь чувства. Ну, кроме желания превратить меня в одну из «ворон». Однако в данном случае в нем говорило, скорее, уязвленное самолюбие. Он еще не смирился с тем, что несколько лет назад я благополучно избежала обучения на его факультете да и полгода назад волею случая выскользнула из любовно приготовленной западни. Но все это время Норберг настойчиво уверял меня, что в действительности имеет ко мне некий личный интерес. И его можно было понять. Влюбленной женщиной управлять намного легче. Однако если он откажет мне сейчас, то тем самым даст понять, что я раскусила его притворство.

— Ну так что, мне продолжать? — капризно осведомилась Амикша. — Или всем плевать, кто именно заставил меня нанять Вентора?

— Мне не плевать, — как и следовало ожидать, подал голос мой отец. — Мне расскажи. О дальнейшем уж не беспокойся, сам позабочусь.