Триумф нежности - Джудит Макнот

«И мужской», — прошептал тихий голос.

Кэти твердо решила не обращать на него никакого внимания иперешла в ванную, умылась и причесалась. От ожидания у нее заблестели глаза,когда она посмотрела на себя в зеркало. Или ее глаза блестели от вина? Кэтитряхнула головой и оглядела ванную. «Она стала слишком ультрамодной», — снекоторым сомнением подумала она. Как только все принадлежности в ваннойпокрасили в белый цвет, она сделала такого же цвета обои, используяослепительно белую пленку с рельефно напечатанными вырезками из газет.Практичный фон! Стоит сменить цвет полотенец — и ванная будет выглядеть какновая. Кэти вытерла руки красным полотенцем, бережно расправила его и повесилаповыше черного. Наверное, уже сегодня в деревенском магазине появились заказанныеею полотенца. Завтра после встречи с падре Грегорио она заедет и заберет их.

Она бросила последний взгляд на ванную. Ванная, конечно,чуть более современная, чем все остальное в доме, но выглядит элегантной.

И мужской.

Наконец-то Кэти согласилась с этим. Но Рамону это должнопонравиться. В конце концов, он был очень мужественным. Она подошла к кофейномустолику в гостиной и передвинула в центр яркие желтые и оранжевые цветы.

Темно-бордовый «роллс-ройс» плавно остановился на обочинедороги рядом с грязным грузовиком. Рамон нетерпеливо взглянул на длинную аллею,раздумывая, стоит ли Гарсии подвозить его к входной двери. Он страстно желалувидеть Кэти и поэтому не хотел тратить время на подъем в гору пешком. Но сдругой стороны, если Кэти увидит, что шофер привозит и отвозит его с работы на«роллсе» каждый день, она, естественно, начнет задавать вопросы. Вопросы, накоторые он вынужден будет отвечать, но не сможет ответить без лжи. Как глупо —приходится лгать ей во имя… честности. Но ведь он на самом деле бедняк!

— Жди меня завтра как обычно, — проинструктировал он Гарсию.

Рамон открыл дверцу и вышел из машины, не дожидаясь ответашофера. Он знал, что завтра в полвосьмого Гарсия притормозит на дороге и будетждать его около поворота в полумиле от деревенской площади. Вопросы незадавались, объяснений не ждали. Даже несмотря на то что Гарсия давно уже неполучал денег, старик все еще настаивал на том, чтобы возить Рамона.

— Мы с тобой так долго вместе, ты и я, — сказал ГарсияРамону в аэропорту, когда они с Кэти прилетели в Пуэрто-Рико. Сверкая мрачнымитемными глазами, он добавил с огромным чувством собственного достоинства:

— Пока эта машина не продана, я буду делать то, что делалвсегда.

Поднимаясь в гору, Рамон думал о Гарсии со смешаннымчувством нежности и раскаяния. Если бы Рамон попросил его подогнать машину свключенным двигателем ко входу в банк и подождать, пока он ограбит его, Гарсиявыполнил бы это без колебаний. И вот его награда за двадцать лет безупречнойслужбы: без работы, с одними лишь блестящими рекомендациями в кармане! Рамоннадеялся, что сможет дать ему больше. Гарсия заслужил большего.

Рамон замер около входа в дом. Все печали и проблемы дняулетучились и были забыты. Кэти была здесь, в его доме, она ждала его.Солнечный свет струился в окно, головку окружал золотистый ореол, когда онанаклонилась, чтобы поставить полевые цветы в керамическую вазочку.

Чувство глубокого удовлетворения охватило Рамона,обволакивая его своим теплом. Как странно, что он, по общему мнению, один избогатейших людей в мире, никогда раньше этого не испытывал, приходя домой. Егождали любовницы и слуги, многоквартирный дом, виллы на берегу моря. Но онникогда не знал этого тихого и светлого ощущения покоя, потому что он никогдане приходил действительно к себе «домой». Кэти оказалась для него «домом».

Раньше люди завидовали ему, а теперь жалели его, потому чтоон потерял свое богатство. Какая потрясающая глупость! Теперь у него была Кэти,и она сделала его действительно богатым. Этот прелестный ангел со светлымиволосами и смеющимися голубыми глазами собирался родить ему детей и делитьвместе с ним дни и ночи. Она была всем тем, чего не хватало в его деловойжизни. Она была его счастьем.

Рамон произнес очень тихо:

— Я люблю тебя, Кэти.

Она повернулась к нему, и улыбка вспыхнула на ее лице.

— Ну? — лучезарно улыбнулась она. — Что скажешь? Онапокружилась с протянутыми руками и выжидающе посмотрела на него через плечо.

Рамон знал, что она услышала его слова, и его сердце сжалосьоттого, что она не ответила. Но он все-таки смог преодолеть эту боль.

— Ты выглядишь великолепно! — сказал он, пробежавоценивающим взглядом по ярко-зеленому велюровому верху, оставляющему обнаженнойчасть ее груди, и шортам, открывающим длинные стройные ноги. Кэти округлилаглаза:

— Не обо мне! О доме, мебели, обо всем…

Сначала Рамон мог смотреть только на Кэти. Потом туманрассеялся, и он огляделся. То, что он увидел, ошарашило его.

— Как ты умудрилась купить все это на те деньги, которые ятебе оставил? Не ожидал, что ты обернешься так быстро. Я собирался дать тебееще денег, когда ты сказала, что готова поискать мебель.

Она побледнела:

— Тебе не нравится?

— Не нравится? — усмехнулся он. — Я даже еще не осмотрелся.Но как…

— Прекрати думать о деньгах. Я оказалась ужасно ловкойтранжирой, — сказала Кэти, беря его под руку, и повела из комнаты в комнату.

Реакция Рамона поставила ее в тупик. Она видела, что емупонравилось и то, что она приобрела, и то, как она это расставила. Он был щедрна похвалы, и они были искренними, хотя что-то явно угнетало его.

Ей не пришлось долго ждать, чтобы выяснить, в чем дело.Кухня была последним местом ее экскурсионного маршрута. Когда Рамон внимательноосмотрел ее, он прошел к стойке, куда она поставила бутылку вина. Кэтивосхищенно смотрела, как его длинные умелые пальцы ловко откупорили бутылку.

— Ну? — выжидающе протянула она. — После того, как ты у??иделдом целиком, что скажешь?

— Я нахожу его исключительно привлекательным, — сказал он,наливая вино в оба бокала. Один он протянул ей. — Ты собираешься здесь жить?

Этот вопрос поверг ее в кратковременное молчание, затем онаответила:

— Да.

— И как долго? — хладнокровно поинтересовался он. Из-завыпитого в голове у Кэти был какой-то туман.

— Почему ты задаешь мне эти вопросы?

— Потому что в этом доме две спальни, — сказал он,пристально разглядывая ее. — Вторая, как ты понимаешь, для детей. Тебе пришлосьпотратить много усилий, чтобы обставить ее для меня красивым столом, книжнымиполками и одним креслом. Не двумя. Но ты подготовила эту комнату для меняодного, не для нас обоих и не для наших детей. Твоя квартира была заполненарастениями, а в этом доме нет ни одного. Твоя спальня была такой женской, а…