Любовь с чистого листа - Кейт Клейборн

Мне задают несколько типичных по большей части вопросов, хлопают. Ивонна встает, благодарит меня, пожимая руку, и говорит, насколько рада, что я пришла, что я очень талантлива.

Однако не говорит, что свяжется со мной.

Лишь выйдя оттуда, я чувствую, как сердце ухнуло, потому что все прошло далеко не хорошо. Им нужны были цветы и феи, надписи кистями и брашпенами в стиле «Цвети на своей клумбе». Еще недавно, во время нелепой встречи с Эйвери, я была так уверена в себе и в том, что стою на пороге чего-то нового, так горда тем, что смогла создать нечто новое, так довольна своими набросками.

Но теперь я чувствую себя как в тот момент, когда наконец посмотрела на Рида и увидела выражение на его лице. Отчасти досада, отчасти дурное предчувствие. Как будто я все не так поняла, я ошиблась.

«Счастье сбывается» не нужны были мое новаторство и креативность. Они просто хотели того, что уже есть, а я оплошала.

Я иду по лобби отеля с поднятым подбородком, отказываясь плакать, хотя сейчас очень-очень хочется: проблема оплаты за аренду квартиры вдруг стала как нельзя насущной. Надо найти клиентов, и как можно скорее. И, возможно, взять несколько смен в магазине. Будет здорово, если Ларк захочет вернуться к росписи стен, хотя, боже упаси, настаивать я не буду. Я забегаю в уборную, чтобы перед поездкой домой переодеться из каблуков, и замечаю, как руки у меня трясутся от адреналина. Теперь можно нарушить данное себе обещание, ведь презентация уже позади. Я тянусь за телефоном.

Включаю экран и вижу кучу уведомлений. Три голосовых и больше двенадцати простых сообщений.

Все от Рида.

Который знает, чем я занята днем. Который бы ни за что не вмешивался.

Я пугаюсь за него.

И, читая, понимаю, что причина есть.

♥ ♥ ♥

Нью-Йорк любит скандалы.

Мошенничество с ценными бумагами «Костер Кэпитал» — один из них, и притом очень громкий.

Все началось этим утром. Если быть точнее, в 9:36, а газеты зачем-то хотят быть точнее, хотя бы в этом. Именно тогда ФБР вместе с членами комиссии по деловой этике города Нью-Йорка вошли в здание, где Рид проработал последние шесть лет. В течение двух часов они конфисковали все компьютеры в занимающем три этажа офисе. А также собрали в коробки все до листочка бумаги из кабинета самого Алистера Костера и его ассистента. Они сделали снимки, повесили объявление на стеклянные двери офиса. Во время всего этого мистеру Костеру — преуспевающему бизнесмену и щедрому филантропу — разрешалось ждать в конференц-зале с двумя агентами ФБР, которые следили, чтобы он не связался с кем-то из своих сотрудников.

А потом его вывели на улицу в наручниках через те двери, у которых я стояла всего пару дней назад.

Само собой, не первый раз кто-то с деньгами с Манхэттена взялся за мошенничество. Я даже уверена, что не первый раз за этот год. Но в истории Костеров найдется много интересного, даже для тех, кто ничего не смыслит в цифрах, кто не понимает сложную финансовую схему, благодаря которой они десять лет обманывали инвесторов и набивали свои карманы их деньгами.

Нет, скандал Костеров интересен даже тем, кто не знает, что такое фьючерсы, никогда не слышал о голубых фишках и чей опыт в финансах ограничен ведением собственного бюджета…

И все из-за Рида Сазерленда.

Его имя везде, не только у меня в телефоне.

«Мэг, — сказал он в голосовом сообщении. — Пожалуйста, позвони мне».

«Мэг, — начиналось второе, уже более тихим и напряженным голосом. — Произошло кое-что непредвиденное. Если можешь, позвони мне до того, как прочтешь сегодняшние новости».

Третье обошлось даже без моего имени. Рид говорил быстро и почти отчаянно. «Некоторое время у меня, наверное, не будет доступа к телефону, — сказал он, будто судьба уже настигла его и кто-то протянул руку, чтобы забрать устройство. — Я все тебе объясню, обещаю. — Уже третье обещание. — Я все объясню».

Его сообщения были не менее отчаянными, но более расплывчатыми: только мольбы поговорить со мной, беспокойство, что я прочту новости, предупреждение, что какое-то время я не смогу с ним связаться.

Поскольку я и правда не могу с ним связаться — руки трясутся при каждой попытке звонка, — приходится искать ответы в других местах, где обозначено его имя.

В первых появившихся статьях, которые я пропустила этим утром, Рид Сазерленд мало чем отличается от трутня с принципами, сотрудника Костеров, который заметил нечто подозрительное и тихо об этом доложил. В тех новостях имя Рида маленькое, его легко не заметить, если вовлечен в историю. Написано крошечными, непримечательными латинскими шрифтами, в длинных колонках, забитых подробностями хитрого плана Костера. Имя Рида Сазерленда легко забыть, если не знать его, если сердце не стучит в шоке и недоумении за себя, в тревоге и страхе за него.

Но чем дальше, тем крупнее становились буквы его имени. Виден момент, когда прессе стало известно, что Рид был не только работником в фирме Костеров. Один подзаголовок вынес это жирным и строгим шрифтом:

И потом имя Рида уже мелькало везде, как неотъемлемая часть скандала, полуфабрикат медиамашины, куда более пригожий для кликабельности, чем непонятные цифры. Когда-то вундеркинд, держащийся в стороне от коллег, большинство которых считало его суровым, бездушным и асоциальным. Потрясающий, быстро поднявшийся аналитик, который был помолвлен со светской львицей, дочерью Алистера Костера одиннадцать месяцев (что всех удивило, кое-кто из сотрудников даже делал ставки на продолжительность этой помолвки), но незадолго до свадьбы союз мирно и дружно распался. Герой со стальными нервами, который полгода работал на властей, ничем не выдав себя на постоянной работе.

Я трачу непомерные деньги, просматривая статьи. Частично, чтобы читать их целиком, не превышая лимит бесплатных статей в месяц на крупных новостных сайтах. Но куда больше я отдала за душную поездку в прокуренном такси до Бруклина, потому что ни на секунду не хотела лишиться интернет-сигнала в метро. Я сижу на заднем сиденье, потея в духоте и панике, едва ли замечая раздраженные гудки, пока машина ползет через Манхэттен. Я даже не поняла, как мы вырвались из этой пробки и наконец пересекли мост. То и дело отрываюсь от статей, чтобы отправить Риду сообщение, хотя знаю, что он уже не может их прочесть.

Ты в порядке? Рид, пожалуйста, позвони мне, Это какой-то ужас.

Когда такси останавливается у моего дома, в телефоне уже очень мало заряда, а идеальный наряд для презентации весь взмок и помялся. Я уже не думаю о набросках, которые достаю из такси, уже забыла, как расстроилась от ответа «Счастье сбывается». Уверена, все это скоро вернется, но сейчас голова идет кругом от всего, что Рид скрывал от меня, и о том, что нам еще предстоит обсудить. Но больше всего меня волнует, что ему приходится пережить, в каком отчаянии и напряжении он, должно быть, находится.