Князь Гостомысл - славянский дед Рюрика - Василий Седугин

Раньше преемником на престоле Гостомысл видел Выбора и старался постепенно вовлекать его в государственные дела. Гибель старшего сына была крушением всех его надежд. Целый год не находил он себе места, клял за необдуманное решение послать его на перехват норманнской ватаги. Думалось, все произойдет легко и просто, устроят дружинники засаду разбойникам в глухом лесу и легко уничтожат... Кто предполагал, что Выбора охватит азарт погони за главарем грабителей, и все закончится так печально...

Оправившись от потрясения, князь стал более внимательно приглядываться к Вольнику. Многое в нем раздражало, а порой вызывало недоумение: это стремление все время быть на виду, казаться умнее и лучше всех, при этом не стесняясь унижать окружающих, как будто такое унижение могло возвысить его, Вольника. В кого он пошел? Да ни в кого. Сам в себя. Бывает и такое. Но замечал в нем Гостомысл и иное, что нравилось ему. Так, он порой высказывал здравые мысли, распутывал сложные дела. Случалось это в основном тогда, когда сын забывал про свои самолюбие и надменность и становился обычным парнем. «Вся его спесивость от возраста, – с надеждой думал он. – Пройдет немного времени, княжич остепенится, государственные заботы задавят в нем мелкие устремления, и выйдет из него умный и дельный правитель. А разве у меня в юности не было завихрений, разве не по глупости попал я в рабство?..» И он стал все чаще и чаще привлекать второго сына к своим делам. Как раз стало беспокоить его селение Гнездово, что на реке Куньей. Оно граничило с княжеством кривичей, и через него проходил торговый путь на юг, в Киевскую Русь и Византию. Верный человек сообщил князю, что тамошний воевода Ставр в последнее время стал заниматься откровенным мздоимством. Особенно усердствует он, когда собирает пошлины с иноземных купцов, обманывает казну и кладет значительную часть прибыли в свой кошелек. Надо было разобраться, и Гостомысл решил послать туда Вольника.

– Приглядись к Ставру, но только незаметно, чтобы он не догадался, – напутствсвал он сына перед отъездом. – Воевода человек хитрый и изворотливый. Если поймет, что ты приехал по его душу, тотчас прижмет хвост и на время перестанет заниматься казнокрадством. А нам надо его обязательно изобличить!

– Но что говорить ему, зачем ты послал меня в глухое село?

– Село, к примеру, не глухое, а стоит на бойком торговом пути, и проживает там большое число людей, – возразил князь. – Так что дел там много. Поедешь ты с моим заданием построить вокруг селения крепостную стену, которая защитила бы ремесленников и купцов от грабительских набегов соседних народов. Разведаешь окрестности, прикинешь, где ставить башни и стены, поспрашиваешь местных гончаров, какие глины имеются вокруг, пойдут ли они на изготовление кирпича...

– Выходит, крепость будем возводить каменную?

– Твое дело – обмозговать, что и как. А вот насчет оборонительных сооружений подумаем попозже, потому что, сын, много средств они требуют, а у нас в казне пока их нет[13]. Хлопоты же твои будут прикрытием истинного задания – узнать доподлинно, ворует ли воевода Ставр из княжеской казны или это клевета недругов его.

– Исполню, отец, как ты приказал. Все разведаю и доложу.

– Только вот чего, – замялся Гостомысл, примериваясь, как бы поприличнее, не столь обидно высказать сыну свое пожелание. – Не слишком показывай, что ты княжич. Ну не задавайся, что ли...

– Но ведь я княжич, кого мне стесняться? – удивился Вольник. – Значит, мне все должны подчиняться!

– Все верно. Только посдержаннее себя веди, поуважительнее к людям. Внимательно выслушивай каждого, старайся вникнуть в суть дела, не торопись с решениями. Теперь ты – государственный человек!

– Хорошо, отец, – несколько недоуменно проговорил Вольник, как видно, не совсем понимая, чего от него добивается Гостомысл.

Во время сборов в дорогу в горницу явился Немир, как всегда тихо и неслышно.

– Куда это ты снаряжаешься, брат? – спросил он.

– Фу, как ты меня напугал! Я тут задумался-замечтался, а ты как с неба свалился...

– О чем же ты так размечтался?

– Как же! Еду в Гнездов! Надоело все в Новгороде. Не так часто посещаем другие места!

– Возьми меня с собой, брат! – встрепенулся Немир. – Мне тоже обрыдло смотреть на одни стены, я тоже хочу развеяться!

– Это не я решаю. Иди к отцу, может, отпустит.

Немир поплелся к Гостомыслу.

– Папа, я тоже хочу свет повидать. Сколько мне сидеть в четырех стенах? Разреши мне уехать с Вольником, я буду помощником в его делах.

Гостомысл внимательно посмотрел на своего третьего сына. Вырос как-то незаметно, всегда в тени брата находился, не высовывался, не выделялся. За делами никак не удавалось поговорить с ним на серьезные темы. Так, погладит иногда мимоходом по волосам, скажет ласковое слово – вот и все общение. А кто мешал побеседовать по душам, выяснить, чем живет этот скромный, неприметный юноша, его сын? Все как-то не хватало времени, а Немир своим поведением не заставлял его ни о чем беспокоиться, чтобы, бросив все дела, завести задушевную беседу, порасспросить о его желаниях и устремлениях. А ведь сыну много лет. Если Вольнику стукнуло семнадцать, то Немиру на год меньше, значит, все шестнадцать. Согласно русским законам, привезенным из Русинии, он может вступить во владение имением, идти на службу или на войну, а также жениться. Удивительно, в эти годы он, Гостомысл, чувствовал себя совсем взрослым человеком, а сына считает чуть ли не мальчиком... Нет, нельзя больше держать его около себя, так всю самостоятельность в нем угробишь, вырастет каким-нибудь беспомощным, не способным на что-то серьезное человеком. Надо давать больше самостоятельности, пусть сам пробивает себе дорогу в жизни.

И Гостомысл ответил:

– Правильно, сын. Отправляйся с братом в Гнездов. Я накажу Вольнику, чтобы он посвящал тебя во все важные дела. Вместе обмозговывайте и решайте.

А когда он ушел, подумал: «Хорошо, что сыновья вместе поедут. Будет Немир сдерживать Вольника от зазнайства и необдуманных решений».

Четыре дня пути от Новгорода до Гнездова промелькнули незаметно, как сказочный сон. Погода стояла как на заказ, солнце жарило во всю силу, братья успевали и насладиться скачками на конях, и отдохнуть от долгой верховой езды на возках, а во время стоянок на берегах речушек и озер вдоволь накупаться и даже порыбачить. По вечерам слуги разжигали костры, варили в котелках еду, которая на вольном воздухе казалась особенно вкусной!

Братьев в Гнездове встречал сам Ставр. Вольник по разговору с отцом представлял его человеком с узкими глазками и хитрым, бегающим взглядом. Но хозяин селения оказался сорокалетним представительным мужчиной, медлительным в движениях, а глаза у него оказались большими, открыто смотревшими людям в лицо. Нет, ничего такого, что бы изобличало в нем шельму, не было! И Вольник тотчас отбросил все прежние подозрения и полностью доверился этому внушающему почтение воеводе.