Берег счастливых встреч - Дженни Колган

– В мое время все хотели взять мальчиков, чтобы работать на земле, – сказал Джоэл. – А я не был похож на того, кто может это делать.

Калеб поднял голову:

– Они тебя заставляли?

– Пытались, – поморщился Джоэл.

Он вспомнил одно в особенности длинное лето на хлопковой ферме в Вирджинии. На него постоянно кричали. Он так уставал, что каждый вечер засыпал прямо за столом во время ужина. Тео, управляющий фермы, считал Джоэла совершенно бесполезным и постоянно издевался над ним. Запах тех полей преследовал Джоэла много лет. Но что хорошо: тогда у него не было бессонницы.

Калеб сел прямо, и они оба принялись бросать камешки в ручей, они не разговаривали, хотя и слышали, что остальные уже возвращаются в лагерь.

– Черт знает что, – сказал наконец Калеб.

– Точно, – согласился Джоэл, изо всех сил швыряя очередной камень. – Черт знает что.

Калеб покосился на него:

– Теперь лучше?

И Джоэл немножко подумал, прежде чем ответить.

– Да, – сказал он наконец. – А теперь ополосни лицо и займемся завтраком.

После визита Неды Сайф находился в приподнятом настроении, он решил, что прогулка по холмам в субботний день может оказаться тем, что надо, – и даже, вероятно, поможет Ибрагиму на время забыть о планшете.

И еще ему пришло в голову, что он сможет, как и советовала Неда, в какой-то момент заговорить с мальчиками об их матери. Не исключено, что именно где-нибудь в холмах подвернется момент… ну… там более безопасное для этого место. Там хватит пространства для всех них, это не то что бродить по дому, слыша непрерывный шум компьютерных игр и то, как хнычет во сне Эш. Сайф не хотел нести Эша на холм на руках – одним из хороших результатов их жизни здесь стало то, что Эш немножко набрал вес. Под глазами мальчика уже не было таких темных кругов, как прежде, и он стал слишком тяжелым, чтобы постоянно носить его. А темные круги перешли теперь на лицо его отца.

Тем не менее Сайф старался изображать веселье, когда наряжал ворчащих сыновей в непромокаемые плащи и резиновые сапожки. Снаружи было прохладно и ветрено, трава сгибалась под ветром. Ибрагим всю дорогу стонал и жаловался. Эш держался лучше, даже подпрыгивал, особенно когда увидел ястреба, которого показал ему отец.

«Кухня Анни» была полна народа, когда Сайф заглянул туда, чтобы взять с собой сосисок в тесте, а Флора казалась слегка рассеянной.

– Как Джоэл поживает? – между делом спросил Сайф.

Джоэл не пришел к нему за таблетками, и Сайф не знал, к добру это или к худу.

Флора напряглась.

– Вам нужно у него самого спросить, – сказала она.

И Сайф тут же пожалел о том, что упомянул о Джоэле. Эш тыкал пальцами в большие лепешки с вареньем и кремом, что лежали в передней части витрины, отец пообещал ему, что он получит такую, если сам поднимется на холм. Эш тут же заявил, что так и сделает, после чего Сайф купил лепешку, но Эш мгновенно разревелся и потребовал ее прямо сейчас, и Сайф в конце концов дал ему кусочек, от чего количество слез увеличилось. А Ибрагим умчался из кафе, громко хлопнув дверью, и снова у Сайфа возникло тошнотворное чувство, что никто не смог бы хуже справляться с мальчиками, чем он, а он ведь был их отцом…

Сайф страдал не только из-за потери Амины, которая наверняка знала бы, что делать, и одаряла бы всех своей прекрасной улыбкой, но и из-за потери своей собственной матери, давно умершей. Он вспоминал, как мать умела утешить его, когда он расстраивался…

Сайф отогнал воспоминания и нацепил на лицо улыбку, пытаясь подражать Неде.

– Идемте! Вперед! Кто отстал – тот неудачник!

Мальчики с ворчанием тащились за ним, Эш жаловался, что у него болит живот, Ибрагим каждые пять минут заявлял, что ему скучно. Сайф вдруг на минутку задумался, что было бы, если бы он когда-то заговорил вот так со своим отцом. Но опять же сейчас не было смысла об этом беспокоиться.

Вид с вершины холма воистину стоил подъема. Они наконец добрались до самого верха и сели на землю, дети продолжали жаловаться, хотя отсюда они могли видеть маленькие суда в заливе и серые сланцевые крыши всех домов в городе.

Сайф развернул сэндвичи, открыл банки с соком, и мальчики вяло принялись за них. Стало немного теплее, и Сайф растянулся на траве, позволяя стебелькам щекотать его нос. Присмотревшись, можно было увидеть пчел, суетившихся тут и там, и вообще весь тот хлопотливый мир ниже того мира, в котором жили они сами. Заботило ли что-то всю эту мелочь? Случаются ли здесь ужасные события? Скольких жуков он раздавил, не замечая того, и замечали ли эти жуки, что пропадали их дети, жены, родители… просто исчезали с лица земли?

Несмотря ни на что, в холмах было приятно. Даже Ибрагим перестал смотреть настороженно. Сайф глянул на сына:

– А вы, ребята…

Он старался начать легким тоном. Это было последним, что сказала ему Неда перед тем, как они расстались. Они должны поговорить об Амине. Не нужно превращать это в большую проблему, сказала она. Просто поговорите о ней. Пусть все идет естественно, чтобы им не показалось, будто они в чем-то виноваты, что это нельзя обсуждать. Сначала будет нелегко, но чем больше они станут говорить, тем лучше пойдет дело. Сайф просто кивал, когда она это говорила, и думал, что в ее устах все звучит так разумно…

– Вы много думаете о маме?

– Мама приезжает? – мгновенно насторожился Эш. – Она здесь? Мама вернулась?

Ибрагим гораздо лучше понял выражение лица Сайфа.

– Конечно нет, идиот! Она, наверное, умерла. А если и нет, с чего бы ей захотелось приехать сюда?

Вид исказившегося лица Эша вызвал у Сайфа яростную злость на Ибрагима, чего он не испытывал никогда в жизни. Он изо всех сил постарался подавить это чувство. Он и без того был расстроен тем, что должен…

Нет-нет. Он ведь имеет дело с детьми. С печальными, ранеными детьми, потерявшими мать.

Поэтому он попытался придать своему голосу ровный тон.

– Мы не знаем, где мама, – мягко произнес он. – Но ее ищет множество людей. Мне просто хотелось, чтобы вы немножко рассказали, что вы думаете о ней и что чувствуете.

Катастрофа свершилась. Эш разразился истерическим плачем, как какой-нибудь двухлетний малыш: он рыдал и рыдал, пока не начал задыхаться. Он плакал, швыряя в траву лепешки и сэндвичи, а Ибрагим обзывал его отвратительным младенцем, отчего плач становился только громче.

Сайф попробовал успокоить Эша, взяв его на руки как раз тогда, когда к остаткам пищи направилась огромная колонна муравьев; он схватился за телефон, чтобы позвонить Неде, но тут же обругал себя, вспомнив в очередной раз, что здесь, в прекрасной, мирной, самой технологически продвинутой на свете стране нет мобильной связи.