Демонология Сангомара. Яд и Меч - Д. Дж. Штольц

Остановиться пришлось в маленькой деревеньке, заплатив пару сеттов хозяевам домов, чтобы те пустили на ночлег. Следующие полторы недели крохотный отряд брел по землям Дюльмелии, пересекая ее с запада на восток. Дороги были широкими и укрывались гравием, а по ним без остановки тек деловой люд.

Не раз и не два встречались наги, облаченные в платья и рубахи, вампиры и даже пара оборотней. Начался Юг, самый настоящий Юг!

* * *

Ближе к закату, когда кровавое солнце освещало опустевшие поля Дюльмелии, всадники ехали по тракту, тихонько переговариваясь. Чуть поодаль от тропы, под крепкой сосной, на плаще сидел мужчина: ни молодой, ни старый, с уже проступившей на висках сребристой сединой. Как решил Юлиан, он активно устраивался на ночлег, только-только начал разбирать заплечную суму, достал кожаную флягу и теперь жадно припадал к ней. Незнакомец с любопытством поглядел на проезжающих мимо путников и оторвался от воды.

— Странники! Да осветит солнце ваш путь! — мужчина, завидев явных иноземцев, поднялся со своей дорожной кровати-накидки и очень живо засеменил к дороге.

— И Вам здравствуйте, — кивнул головой Юлиан.

Вицеллий промолчал, лишь болезненно прищурился и, наконец, захлопнул книгу, уложенную около передней луки — глаза старика слезились. Чтение в наступающих сумерках никому ни шло на пользу, даже вампиру. И хотя Юлиан уже не раз говорил веномансеру, что читать верхом опасно, ибо лошадь — животное пугливое и за ней нужен контроль, Вицеллий на это лишь высокомерно огрызался.

— Я вижу, вы издалека! Быть может, вам интересно узнать новости и слухи Юга за монетку? — улыбнулся почтительно незнакомец. — Меня зовут Йонетий, Йонетий из Джамогеры, земли Нор’Мастри.

— Почему бы и нет. Учитель, вы не возражаете?

— Посмотрим, что скажет этот бродяга. Но только недолго. Темнеет.

Спустя пару минут троица уже восседала на расстеленных льняниках подле незнакомца. Тот, облаченный в широкополую шляпу с озорной желтой кисточкой на острой вершине, легкую рубаху с половинчатыми рукавами, коричневую жилетку да серые шаровары с полусапогами, достал трубку, потом сыпанул табак и с улыбкой испустил с пальцев искру, произнеся коротенько «Фиа'Раъш», что означало на языке Хор’Аф «Огонь».

Лошади с аппетитом жевали сочный спорыш рядом с примостившимися под сосной путниками. Последний луч солнца скользнул по широкой шляпе, на тулье вспыхнули металлические побрякушки-украшения, и небо над путниками погасло. Тут же поднялся ветер и погнал курчавые плотные тучи, которые не сулили ничего хорошего.

— Ну-с, с чего начать… — Йонетий затянулся дымом, посматривая на темное небо, которое пряталось за ветвями сосны. — Я следую из города Джамогеры, где находится моя гильдия Бродячих чародеев, — произнес красиво поставленным голосом мужчина с короткой бородкой. — Над Нор’Мастри сейчас сгущается мгла. Грядет война…

— С юронзиями? — спросил Юлиан.

— Нет, с молочным братом, — плечи Йонетия горестно подернулись. — Король Нор’Эгуса, Гайза Шейрос, не желает передавать озеро Куртул вместе с городом нашему королю. По соглашению город, как победное знамя, должен переходить от одного королевства к другому каждые полвека. Однако Гайза отказался следовать старым обещаниям.

— Гайза — это же наговское имя, — нахмурился Юлиан.

— Увы… Теперь вокруг светейшего трона, которые всегда занимала династия Идеорана, обвилась кольцами змея. Короля Орлалойя убили.

— Измена?

Йонетий постучал по мундштуку и попускал изо рта клубы сладкого дыма, которые унеслись порывами ветра. В глазах странствующего чародея томилась печаль. То ли от грядущей войны, то ли от смерти славного и старинного рода, то ли от личных жизненных передряг.

— Да. В середине зимы, с пару месяцев назад. Гайза Шейрос, который служил при дворе генералом, поднял восстание. Поговаривают, что генерал был для всего змеиного народа символом ясного рассудка, волевой руки и поклонения своим корням. А нагов-то в последнее время в Эгусе стало, как песка в землях юронзиев.

— Значит, измену поддержали…

— К сожалению, да! Не все, конечно… Ходят слухи, будто Гайза нарочно распространял о себе добрые новости. Наги, наги они ведь такие, весьма дальновидные создания с холодным умом… И Гайзу теперь называют не иначе, как прямым потомком праотца Шине.

— Высокомерное заявление, — заметил с ухмылкой Вицеллий.

— А что с придворными? — Юлиан вспомнил о Зостре Ра’Шасе, Старшем маге из столицы Нор’Эгуса.

— Часть отошла к праотцам, часть встала на сторону казарменного короля, — ответил Йонетий и придержал шляпу под порывом яростного ветра. — Всю семью светейшего короля Орлалойя перевешали, обвиняя в сговорах и пособничестве против новоявленного правителя. Так что пламя Прафиала, которое несли в себе потомки Идеоранов, окончательно потухло.

— Нет, насколько я знаю, — качнул головой Юлиан. — Нынешняя королева Элейгии, Наурика, из рода Идеоранов.

— Ах, да… Тут вы правы, почтенный. Запамятовал. Но все-таки, носителей зерна Прафиала становится все меньше…

— А что случилось с Зострой Ра’Шасом? Вы знаете что-нибудь о нем? Он был Старшим Магом при дворе в Нор’Алтеле.

— Мммм… Зостра, Белый вёх… Слыхивал, что он погиб, испепелив себя вместе с частью дворца, под полной луной.

Юлиан с сожалением выдохнул. У графа в планах было после Элейгии инкогнито навестить Зостру и пообщаться с ним касаемо встречи в Больших Вардах. Рыбак часто вспоминал этого величественного чародея и терзался мыслями — какая же судьба тогда свела его со скромным жителем Севера.

— Жаль, замечательный был маг, — продолжил Йонетий. — Из простых, но с благороднейшей и светлой душой. Его сын, Амай, прозванный Яснооким, сейчас в помощниках у нашего Архимага. Ему пророчат будущее великого целителя.

— Понятно… — пробормотал Юлиан, искренне опечаленный, что не успел встретиться с Зострой раньше. — А куда держите путь Вы, Йонетий?

— Он бежит от войны, — насмешливо ответил за мага с острой шляпой Вицеллий. — Ты же должен быть сейчас в Нор’Мастри по призыву Его Величества, да, колдунишка?

— Нет… нет… Что Вы… — чародей закашлялся и протер желтым платочком мундштук. — Я — член гильдии Бродячих Чародеев. Мы не участвуем в войнах. Мы — дети дорог и вольные маги.

— А в Коллегии знают о том, что вы вольные?

— Конечно, конечно… — чуть нервно протер еще раз мундштук, да так, что даже казалось, будто сейчас там засияет дыра, Йонетий. — Иначе бы меня здесь не было, почтенные, кхм…

Ядовитая улыбка так и осталась царствовать на сморщенном лице Вицеллия, а Йонетий, немного попыхтев трубкой, продолжил свою речь. Где-то в стороне, на тракте, скрипнула ось повозки — возничий торопился в сгущающихся сумерках к родной деревеньке, надеясь успеть до проливня.

— Так вот. После Джамогеры я попал в Байву, город на озере в землях Элейгии. Там самые крупные на юге академия магии и источник неги. В Байве сейчас переполох… — глаза странствующего мага засияли. — Мудрейшие мирологи создали уникальный зачарованный сплав, благодаря которому можно сделать каждую изготовленную из него вещь неимоверно прочной и, к тому же, искомо личной.