Лавка старинных диковин - Роберт Шекли

Гарри откинулся на большие подушки. Ему больше не было страшно, хотя он оставил надежду найти какой бы то ни было смысл в происходящем. Просто хотелось лежать и наслаждаться покоем. Эти трое – Хельке, Ханс и Финн – казались большими детьми. Или ярко размалеванными персонажами из книжки-раскраски для малышей. Но среди них ему нечего опасаться.

Сказочные персонажи… Была в этой мысли какая-то снисходительность. Он среди детей, играющих в героев сказок, – единственный взрослый, способный оценить их игру.

В тот же день, позднее, отведав наваристого куриного супа и вздремнув, Гарри с помощью Хельке выбрался на балкон и осмотрел сверху Деревню. И увидел нечто вроде диснеевской декорации для какой-нибудь альпийской фантазии: умилительно старомодные домики с островерхими крышами вписаны в извилистые мощеные улочки, люди ходят в исторических костюмах, повсюду яркие краски. Все это выглядело не совсем реально, и, возможно, именно в силу данного обстоятельства подействовало на Гарри умиротворяюще. Ему тут сразу понравилось. И не только потому, что альтернативой была смерть.

В тот вечер они с Хельке поели супу вдвоем. Зашел Финн – показать свое новое изделие, башмаки из ослепительно блестящей кожи, стачанные на самодельных колодках. Гарри был рад, ему маленький сапожник сразу пришелся по нраву. Чуть меньше он обрадовался появлению Ханса после ухода Финна – лесоруб слишком уж засиделся, пялясь телячьими глазами на Хельке.

Деревня ожидала возвращения со дня на день Дамы, но та объявилась лишь через неделю. Гарри за это время успел проникнуться нежными чувствами к Хельке. Паче того, она и сама влюбилась. Не могла и минутки выдержать без его общества. Они подолгу просиживали в гостиной, держались за руки и предавались наисмелейшим мечтам. Так что, когда прибыла Дама и позвала к себе Гарри, Хельке залилась слезами и ушла в свою спальню.

Дама жила в самой середке Деревни, в большом деревянном доме, очень изящном, расцвеченном в холодные белые, серые и голубые тона и обильно украшенном резьбой. Высокие окна были закрыты длинными белыми занавесками.

Хельке проводила Гарри до маленьких ворот, от которых вела к крыльцу дорожка, но дальше не пошла.

– Ты разве не со мной?

Отрицательно покачав головой, она объяснила:

– Мне не дозволено. Дама звала тебя, а не меня.

Гарри приблизился ко входу в особняк. Дверь отворилась сама. Чуть поколебавшись, он вошел. Коридор тонул во мраке, но в дальнем его конце было посветлее. Значит, туда и надо идти.

Свет привел его к лестнице. На втором этаже был еще коридор, а дальше зал.

Там в кресле с высокой прямой спинкой восседала Дама. Не юная, но и не старая. Гарри даже подумалось отчего-то, что у нее нет определенного возраста. Но она была худощавой и стройной. Волосы длинные, светлые; лицо овальное, чуть заостренное книзу. В руке она держала серебряную брошь.

– Тебе это дала моя сестра Анна, – сказала Дама. – Все ли у нее хорошо?

– Анна выглядит усталой, – ответил Гарри. – Может, жизнь не слишком задалась. Я предлагал идти со мной сюда, к тебе. Она отказалась.

Дама кивнула:

– Анна верна сделанному однажды выбору. Она решила до конца своих дней жить на Земле, а я предпочла остаться здесь.

– Тебя не затруднит объяснить, что значит «здесь»? – попросил Гарри.

– Нашу Деревню ты не отыщешь ни на одной карте. Это место находится вне всего того, что тебе известно.

– Ты намекаешь, что мы не на Земле?

– Мы на Земле, но это не твоя Земля. Эта Деревня приютилась в своем собственном кармашке пространства-времени. С твоей Земли сюда ходу нет. Только если Страж доставит, как это было с тобой.

Гарри едва мозги не вывихнул, пытаясь постичь услышанное.

– Но как это место вообще может существовать?

– Такие места, как Земля, существуют во многих планах бытия, и каждый надежно отграничен от остальных. Но при соблюдении определенных условий некоторые люди моей расы могут перемещаться из одного плана в другой. В этом и состоит предназначение нашего народа, туата де дадаан, – проживать в разных тайных уголках долгую жизнь вместе с людьми, которых мы приводим с собой.

– Должно быть, вы обрели великую власть, – сказал Гарри.

– Ее бы обрели на нашем месте люди. Но мы не такие. Туата не агрессивны и не амбициозны. У нас нет экспансионистских наклонностей. Мы живем по простым законам и по этим же законам защищаем тех, кто живет вместе с нами. Исключений не делается ни для кого. Моя сестра Анна отказалась от нашего образа жизни ради блеска и суеты, ради восторга и пафоса, ради буйства ощущений и сонма соблазнов – ради всей этой мишуры человеческого мира.

– Туата де дадаан, – задумчиво проговорил Гарри. – Кажется, я слышал раньше эти слова.

– Одно из названий, которыми нас наделила ваша раса. Еще мы известны как маленький народ, как фейри… имен у нас много. Мы живем на свете с незапамятных времен, но предпочитаем потайные уголки вроде этого – вдали от человеческого мира с его бесконечной суетой и глупостью.

– Меня бы такая жизнь вполне устроила, – проговорил Гарри.

– Сожалею, но столь трудный путь ты проделал напрасно, – сказала Дама. – Придется тебе оставить нас.

– Как же так?! – опешил Гарри. – Постой, я могу пригодиться.

– Это не обсуждается. Наш закон очень прост, и он неукоснительно соблюдается как здесь, в Деревне, так и во всех других местах, где правят туата. Этот закон гласит: кто необходим, тот должен быть один. У нас есть башмачник, лесоруб, вышивальщица, повар…

– А шеф-кондитер у вас имеется? Как насчет опытного дизайнера, чтобы в Деревне появились новые краски? Из деревьев я заметил только яблони и грецкий орех, – почему бы не интродуцировать другие породы? У меня много профессий, и здесь они были бы уникальными.

Дама рассмеялась:

– Весьма изобретательно! Да вот только изобретательности нам как раз и не нужно вовсе. Я сама решаю, что необходимо Деревне… вернее, решила давным-давно, и с тех пор все необходимое у нас есть. А без излишеств мы прекрасно обходимся. Так что собирайся в дорогу.

– Но знаешь ли, – замялся Гарри, – мы с Хельке… любим друг друга. Хотелось бы остаться с ней. Я ей нужен.

– Извини, но это невозможно.

– Так нечестно! – воскликнул Гарри.

В глазах Дамы появилась насмешка.

– Честность – понятие сугубо человеческое. Мы, туата, никогда не имели с ним дела. Наша вселенная не подчиняется моральным принципам, мы просто блюдем свои законы. А теперь, Гарри, не отнимай у меня время. Остаток дня можешь потратить на приготовления, а с наступлением утра изволь уйти отсюда, иначе я попрошу Стража тебя выпроводить.

Дама вручила ему брошь Анны:

– Забери. Она не помогла тебе получить мое позволение.