Хорошая ведьма Малика - Валентина Гордова

Я словно обезумела от страха. Перед глазами появилась залитая пеленой картинка: Эльмар с мечом в руке, а кругом ревущее пламя, из которого вылетают один за другим боевые пульсары и смертельные проклятья…

Сорвавшись с места, я пронеслась по первому этажу, вихрем взлетела вверх по лестнице и побежала туда, где все продолжало грохотать и звенеть.

Все северное крыло госпиталя было в огне! В бешеном рыжем пламени и черном едком дыме!

Я едва не взвыла от ужаса, обеими руками схватившись за голову, когда этот кошмар увидела. И взвыла-таки, когда где-то там, в эпицентре безумия, сквозь рев пламени послышался отчетливый ожесточенный лязг стали!

— Эльмар! — Крикнула я и глупо бросилась в огонь.

Глупость моя была поистине впечатляющей, и это понимала не только я.

— Малика, немедленно выметайся вон! — Велел в ярости Эльмар.

Послушалась ли черная ведьма некроманта? Да как бы не так!

Помня об особенностях верховных ведьм, я уверенно протянула ладонь к огню, намереваясь тот подчинить своей воле.

И крайне удивилась, когда рыжее пламя, не пожелав окраситься в изумрудно-зеленый, с аппетитом набросилось на мою плоть!

— Малика!!! — Прогрохотало на все здание, когда я не сдержала полного боли крика и испуганно шарахнулась назад.

Пламя не подчинилось! Почему оно не признало мою власть?!

И тут случилось страшное. Кое-что намного, намного более страшное, нежели горящий госпиталь и сражающийся неведомо с кем Эльмар в пламени.

Алый ожог и безобразные волдыри на моей пострадавшей руке вдруг вспыхнули ярким золотым свечением, снимая боль, залечивая рану, запуская один очень старый механизм, о котором я и знать забыла…

Когда над городом прогремел гром, все здания пошли трещинами и вздыбилась земля!

— МАЛИКА! — Полный ярости рев заставил потухнуть не подчинившееся мне пламя, и сквозь быстро развеивающийся дым я разглядела Эльмара с мечом в одной руке и выплетаемым заклинанием в другой, а напротив него…

О, бесконечная проклятая Тьма!

Против одного моего Эльмара выступало трое жнецов Тьмы! Один пожиратель жизней уже представляет смертельную угрозу для населенного пункта с численностью до двух тысяч, сейчас же их было трое!

Один мой Эльмар и три массивные высоченные фигуры со жгутами мышц, горящими тьмой глазами, жуткими неживыми ухмылками на серых лицах и с черной магией, что неконтролируемым туманом струилась из их рук и приоткрытых ртов!

Пожирателей жизней практически невозможно убить! Просто невозможно!

Когда кто-то где-то там зарычал так, что стены госпиталя пошли трещинами, я поняла:

— Хана, — выдохнула испуганно, понимая, что это последнее, что я в жизни говорю.

Трое жнецов повернули голову и жутко мне улыбнулись… они еще просто не понимали, во что вляпались.

Стену госпиталя снесло волной чистой энергии! Жнецы разлетелись в стороны вместе с каменными осколками! Эльмар скинул незавершенное плетение и попытался прикрыть меня щитом, но неудержимая энергия смела и заклинание, и его!

Я честно испугалась за него, но за себя мне было страшно куда больше, потому что из клубов поднявшейся пыли от снесенной стены решительно вышел ужасно разъяренный мужчина с горящими алым пламенем глазами, в бешенстве оглядел пространство, без проблем отыскал меня и:

— Малика Адельвейс Норберт!

От этого рева потрескавшиеся стены доломались и глыбами осыпались, заложило уши и испуганная дрожь пробралась в тело, но все это не помешало мне сделать большое испуганные глазки и протянуть:

— Ой, папочка…

— Кто?! — Рявкнул лучший боевой маг современности.

И гордая и вообще самостоятельная верховная ведьма сделала обиженное лицо и пальчиком на жнецов показала.

Те трое как раз пытались выбраться из-под обломков стены, для чего начали Тьму призывать.

Папочка резко повернул голову, так совсем нехорошо прищурил алые из-за бушующей магии глаза и протянул в сторону пожирателей жизней руку.

И тех, кого нельзя убить, охватило яростное жадное пламя!

Но на этом папуля не успокоился и угрожающе медленно и вообще очень жутко повернулся к Эльмару. Некромант и так во время боя со жнецами много сил потратил, а тут его еще и об стену приложили… но Лагардер все равно на ноги поднялся, даже за стенку не держась, и на моего папу посмотрел.

— Папочка, а его убивать нельзя! — Взмолилась черная ведьма, кое-как на ноги поднимаясь.

— Мда? — Судя по тону, Эльмар уже был не жилец.

— Он мне еще нужен! — Решительно заявила я.

Подобрав юбку, не менее решительно направилась к папе. Он даже бровью не повел, но все камни и осколки с моего пути сами в сторону отодвинулись, расчищая дорогу.

— Зачем это? — Дэниэл Норберт вскинул бровь и Эльмара с таким пренебрежением оглядел, что даже мне немного неловко стало.

— Ну-у-у, — замялась я с ответом.

Это было моей ошибкой. Моей очень большой и серьезной ошибкой.

— Малика! — Папочка стремительно ко мне повернулся и хищным коршуном навис. — А чем это ты тут, дорогая дочь, занимаешься?

И буря, которая вроде бы миновала, стремительно вернулась, усилившись раз в пять!

— Почему, — начал отец звенящим от ярости голосом, — в наш дом заявляется король и обвиняет тебя в покушении на свою жизнь? Трижды, Малика, ты трижды на него покушалась!

Я бы может и ответила, но это было еще не все.

— Почему я вынужден успокаивать эльфийского правителя, у которого истерика началась после упоминания твоего имени?!

Ой-ей-ей…

— Почему, — вот это особенно жутко прозвучало, — я перемещаюсь на территории демонов и попадаю в ловушку, настроенную правителем на твою кровь?!

Надо было бежать, пока возможность была… Эх, завидую я жнецам — им уже не страшно!

— Скажи мне, как одна девушка смогла довести трех королей за столь короткий срок?

Как-как… гены… Но вслух я этого, понятное дело, не сказала.

— А дракон?! — Вдохновенно продолжал папочка. — Он поселился на нашем заднем дворе!

Все, теперь точно хана.

И я воспользовалась одним верным, всегда действующим приемом.

Большие жалостливые глазки, дрожащие губки и полное затаенного страха:

— Папуль…

Подействовало мгновенно! Просто словно по щелчку!

Боевой маг раздраженно выдохнул, стремительно успокаиваясь, без труда разгадал мою манипуляцию, но все равно вздохнул еще раз, уже совсем устало, и развел руки в стороны. Я, не будь глупой, тут же шмыгнула в теплые и такие родные объятья, обняла папулю руками за талию и прижалась сильно-сильно.