Фея Грёз, или Изнанка желаний - Наталья Соколова

Далёко уйти Витару не удалось: из его ступнёй выросли корни, которые как-то совсем уж неожиданно зарылись в скованную холодом землю, точно в согретую солнцем почву в конце мая. Из глотки некроманта вырвался звериный вопль, полный ненависти и боли. Дар же церемониться не собирался, решив на свой манер наказать отступника. При этом Нимирэль точно знал, что ему ничего не грозит, а мерзкий старикан доживёт до суда в Королёвском Дворце. Просто так милосердно сдохнуть ему не суждено. Слишком уж много исковерканных жизней оставил он на своём жизненном пути.

Кавардак у главных ворот Соснового Бора выгнал из постелей всех. Увидев, что основные силы некроманта полностью уничтожены, все стали с любопытством наблюдать, на что способен сорвавшийся с цепи Дар хворой Феи.

– Мерзкая девчонка, – взвыл старик, – нежели ты думаешь, что в состоянии сладить с такой мощью, как моя тёмная сила, замешанная на страданиях и смерти? – Он достал нож и сделал небольшой надрез на вене.

Такого чуда не припомнила даже тётушка Фермопена: вместо крови из раны фонтаном хлынул древесный сок. Через минуту появилась смола, которая аккуратно остановила незапланированное безобразие. Глаза у некроманта почти вылезли из орбит, он открыл рот, чтобы сделать ещё какую-нибудь гадость, но из его глотки не донеслось ни одного слова, только шелест листвы, когда с ней забавляется довольно сильный ветер.

– Да, – озадаченно проронил юный Нимирэль, – это как вовремя я загладил свою вину перёд Милисандрой. А то превратили бы меня в зеленокожую орчанку или ещё что похуже сотворили. Эйна Фермопена, смолистый некромант меня впечатлил на всю оставшуюся жизнь.

К слову сказать, Милька выздоровела ровно через две седьмицы, как и предсказывал эртэ Тавиэль. Времени на написание курсовой почти не оставалось, поэтому девчонка засучила рукава и спешно принялась навёрстывать упущенное время практики.

Мили была в ужасе: половину практики проболела из-за одного тупого орка. Эртэ Тавиэль ещё раз послушал её и проверил при помощи сложных магических плетений, прежде чём, наконец, сказать, что она совершенно здорова.

– Наконец-то, – проворчала она, – я себя прекрасно чувствовала ещё три дня назад. Вот как теперь мне успеть сделать курсовую за полторы недели, а?

– Ты же Фея Грёз, наколдуй себе готовую работу, правда разбираться, учить и варить зелья всё равно придётся, иначе зачёт не поставят, – беззлобно подколола тётка Фермопена надувшуюся как мышь на крупу в железной банке Мили.

– Агась, только вот мой Дар Метаморфоз ещё не освоен. Вы готовы ощутить себя в шкурке «Укоренившегося некроманта»? Что-то меня терзают страшные сомнения… – приятным голосом пропела девчонка и отправилась в свою комнату в доме Главного Лесничего Королевства Фей.

– Да уж, – рассмеялся Нимирэль, – попал дедок в неприятную историю. Несколько лет силы копил, нежить создавал, договаривался с нечистью и дикими зверями, а в результате стоит у нас на дворе. Мало того, что корни пустил, так ещё и вместо крови сок по жилам бежит. Мили, ты ещё его в кору оберни и пусть на руках веточки появятся. По весне сначала зацветёт, а потом ещё и листвою оденется, птички начнут гнёзда вить. Глядишь, пакость какая во рту вместо дупла поселится. С северного бочка мхом и лишайником зарастёт, – одного взгляда на бывшего врага феечке хватило, чтобы они с истерическим хохотом в унисон хлопнулись на чисто выскобленный пол в горнице.

– Нимирэль, хорош зубоскалить, – осадила длинноухого татя Старая Фея, – если бы ты вовремя не рассказал всё отцу и не искупил собственную вину, ещё не ясно, в каком виде твоя тушка пребывала бы в настоящее время.

Представив себя на месте пленённого некроманта, стоящего посреди Соснового бора, а в ушах воробьи гнёзда свили, а из рук проросли веточки с дубовыми листочками, а по осени и с желудями, молодой эльф позеленел и опрометью помчался в сторону входной двери. Недавно съеденный завтрак неожиданно запросился погулять.

– Эйна Фермопена, не позволяйте племяннице переутомляться, иначе болезнь может вернуться. Не думаю, что всё мы готовы ещё раз пережить подобное пикантное приключение. С уже сложившимися проблемами бы по-тихому разобраться.

– Эртэ Тавиэль, главное, лес больше не опасен, главный корень всех бед отфеячен, как положено. По весне выкопаете его и отправите в столицу на Королёвский Суд. Меня только беспокоит, как Милька успеет курсовую свою нормально сделать. Ингредиенты-то есть, какие душа захочет, но варить она сама должна, как и писать. Допустим, книги ей я уже купила, да вы ещё дали интересный талмуд. Только вот придётся племяннице основательно потрудиться, чтобы наверстать упущенное из-за болезни время. Не думаю, что ваши озорники не попытаются напакостить. Она поправилась, потому менее опасна, чем тогда, когда была хворая.

Милисандра с завистью посмотрела на впавшую в зимнюю спячку ящерку: «Эх, Талли, хорошо тебе, спи себе, смотри цветные сны! А мне ещё эту мерзкую курсовую надо успеть сделать и все прилагающиеся зелья сварить». Феечка тяжело вздохнула, достала подставку с листами пергамента и принялась аккуратно переписывать из книги, которую позаимствовала у эртэ Тавиэля, главу, посвящённую редким растениям окрестностей Соснового Бора. При этом копировать приходилось даже картинки, иначе зачёта ей не видать как своих ушек без зеркала.

Стол был очень не удобным, поэтому девчонка уже через пару часов ощутила, что спина её совсем одеревенела. Подумав несколько мгновений, Мили решила, что небольшая прогулка ей не повредит. К тому же лекарь настоятельно просил не переутомляться. Аккуратно подшив готовый пергамент в специальную папку для такого рода работ, которую где-то раздобыла тётка, как и шило с удобной рукояткой, чтобы проколоть ровно девять малюсеньких дырочек. Согласно древней фейской традиции, это считалось обязательным, так как сулило обязательную удачу.

Одевшись потеплее, девчушка выскользнула за дверь и бодро зашагала по хорошо утоптанным дорожкам Соснового Бора. Она не смогла отказать себе в удовольствии полюбоваться на пленного некроманта. Дед только и мог, что гримасничать и гневно зыркать. «Мда, – восхитилась Милисандра, – теперь я понимаю, почему по нашему Королевству ходит присловье, что одна хворая Фея хуже, чем десять набегов орд из Вольной Степи, и хуже напасти не придумать даже сошедшему с ума магу». Погуляв примерно с часик и почувствовав, что не мешает чего-нибудь перекусить, девчонка вернулась домой. Плотно пообедав, феечка вернулась, чтобы продолжить начатую пытку. К её ужасу, аккуратная папка с готовой половиной теоретической частью курсовой бесследно исчезла. Мили заметалась по комнате, как угодивший в яму волк, не зная куда бежать и что теперь делать. Ей стало так обидно, что она плюхнулась в стоящее рядом кресло и беззвучно заплакала, прикрыв лицо руками. Сколько прошло времени, Милисандра не знала. Когда слёзы закончились, она свернулась калачиком и погрузилась в тяжёлый сон без сновидений, изредка всхлипывая и что-то бессвязно бормоча.