Письма Филиппа - Павел Юрьевич Фёдоров

с нами виноват. И вдруг тот мир приемлет нас и не было тебя и не было могилы, как всё пришло так всё убудет. Там мир всеобщего там мир разрухи, что не было то не убудет, так нету у богов печали отрицания. Всё что исполнено пребудет как возможность и нечто в смысле, что даёт, эту возможность принять себя до уровня судьбы и до природы вдохновенья. Всё в сущности стремится быть тобой. Всё происходит по твоей же воле. Что дать могу тебе я – что дать могу! Ты всё приемлешь если всё открыто и, если я тебе отдам что сам имею. Открыт наш мир богам, но наш ли мир, кто мы здесь – лишь боги, а может быть никто. Души в нас нет, а что же есть. Что был с тобой пророк всесилен и разум сам предстал перед тобой. Молчание твоё всё предположит и мир твой вниз спустился до границ. Река, потом ещё река, озёра, океаны и моря. Вода и всё вода. Мы вышли из огня, воды и воздуха, земля нас приняла. Им сын её вдруг умер и мир был разделён между тобой и ими. Всё глупость здесь и пустота. В бездушном мире, в рясе, Архонты вострубили встречу. Приди мой друг приди до встречи и не раздумай, бери что есть. Всё сделали для встречи той, что я не дал то он им взял и не рыдай про то как мы придём в себя. Мы снова обретём того что не дано нам, но даже тем, кто всё имеет не даст возможности пройти. Прошли те времена, когда бывал весь мир как сказка. И замки были и миры, в которых духи превзошли себя. Весь мир иллюзией наполнен был как ароматом и связь имели все времена, не для того ведь жизнь дана, чтоб мы о ней здесь говорили. Мы всем здесь были, оставив лишь ничто после себя. Знать мы ничто, раз так не любим мы себя. При выборе и при объёме знаний и всё что сказано ты передай ему. Не ты ли был им сам и присказка твоя здесь не прижилась. И всё, при всём, не так уж было всё здесь безыскусно. Не всё здесь мир твой обобщал и может быть та присказка твоя ушла. Всё здесь прошло, мир здесь непримирим и всё что сказано пребудет от меня, возьми руками всё что я сказал: Ты призван быть и был им! Уйти, но не было того, кто не ушёл бы от него. И у того, кто был ничем не станет всем, при всём согласии и мирозданий. Всё что пришлось мне пережить не то б чтобы пришло ко мне. Оно ушло бы от меня и не ушло бы не к тому, что всё пройдёт, прими мои начала, конец уж близок. Что есть в душе твоей спроси у стариков. Их путь и близок, и далёк. Что скажут нам глаза их красные от слёз, что нам укажут. Для кого прибыли они, для нас ли. Что скажем им: в вопросах заключалась жизнь, в ответах – смерть. Уж так близка та перемена к лучшему, что из миров нам дан. Не только для того, кто реки льёт тщеславия, но и для тех, кто выше их. Для предсказаний той судьбы, что мне дана по праву отпущу я всем сомненья. Не только тем, кто призван был, но и для тех, кого уж нет у нас. Для тех кому упала честь не быть собой, не быть другими и право даже всем, кому не суждено. Был суд для праха нашего, что ты принёс из тех миров, где правят люди справедливо. Ты будь свободен от порока чести. Ты призван, правь, беги отсюда, вперёд беги. Что прямо сидит не уйдёт далёко, что сказано будет уйдёт восвояси, а миру даны дураки для обличья. Не правда ли, суть мироздания отсюда пришло. Убаюкаю страсти миров и прав человека, что пришёл не отсюда, я призван неведомой далью путей и исходом. Что дано от царей, убогий их вид предсказан тобою.

Ничто не ушло если сами не будем спокойны и немы. Уйдёт мир отсюда не будь восклицаний поругаемой чести. Ничто не уйдёт от тебя, и пророк, и невежды не будут молчать для приказа убогих, что дан нам от многих. Но скажут не мелок их путь от битвы до мира, но мелок их страх пути, уйти не далёко, не всё что дано подлежит воскрешенью. Придёт всё что сказано, придёт в мир бездонный прорыв объективных причин. Ничто что дано, но тех что призвали себя в оправданье, сил не бывает отсюда. И прах пред собой и страх пред тобой не дал нам отсюда призыва, доколе, что сказано было не может пройти незамеченным и не скажет тебе о том, что услышать дано нашим слухом в тебе. Пришлые люди не будут, уйдут всё оставив, и не у птиц и зверей предстоит нам учиться любить, у людей, что придут как бы с неба отсюда. Всё что наше, то дано нам как бы от бога, а что не дано, то как бы наше. Придут, что же скажем мы им, что ждём мы от них. Не надейся до того, что не скажут и не было здесь их для коих. Птиц не придут убивать, их не за что больше винить. Людей не придут убивать, их не за что больше хранить. И зверей не придут убивать, их не за что больше унижать и давить. Им дано станет выжить, от них мы исходим в правах своих, и до них нам далеко. Не на что нам посмотреть, на себя мы не будем похожи отныне, лишь на людей. Нет защиты зверям. Я призывал, что уйдут в мир отсюда, не прочным окажется. Что теперь нам укажут и где нам поспать остаётся, не прочен союз для людей. Не всё нам указано свыше, лишь мы открываемся в мир к нам иной. Не всем дан нам порыв улетать в небеса, кто скажет мера ли нам быть тем, что мы есть или придут люди те, что увидят порыв наш в себя. Не сказано более того, что сказано для вас уже. Прибудут последние тем же путём. Все, кому надлежит быть с тобой уже прибыли и вместе с тобой человек отойдут на обочину, пропуская вперёд. Все толпы сулящие блага и миру потоп. Не правда ли, сказано