Шаги по воде - Инна Бачинская

– Друзья, – бодро начал Федор, – это только шутка. Голова не настоящая.

– Как это не настоящая? – поразился Савелий. – А… кровь? – Он во все глаза смотрел на Федора, нисколько ему не веря и негодуя, что тот затеял дурацкий разговор в присутствии Ксении. – Я же сам видел! Мы все видели…

– И кровь не настоящая, Савелий. Краска. Не веришь? Пошли посмотрим еще раз. Хотите, Ксения?

Я только головой мотнула. Зотов с минуту колебался, пристально всматриваясь в лицо Федора, словно ожидая знака. Но глаза у того были честные, и Савелий, так ничего и не решив для себя, поспешно встал с кушетки и направился в спальню. Трагедия стремительно перерастала в фарс.

– Хотите кофе? – спросил Федор. – И я бы не прочь за компанию. Вам с сахаром?

Я снова покачала головой и впервые внимательно на него посмотрела.

– Меня зовут Федор Алексеев, – представился он, улыбаясь. – Когда-то работал вместе с… известным вам Колей… капитаном Астаховым. Сейчас преподаю философию. Сменил военный мундир на тогу, так сказать. Академическую.

– Капитан Алексеев? – спросила вдруг я, рассматривая его: карие ласковые глаза, седые виски, ямочка на подбородке… Красавчик!

– Ну, – ответил удивленный Федор. Так отвечал обычно капитан Астахов, за что подвергался критике стилиста Савелия. – Откуда вам это известно?

Я слабо улыбнулась:

– Регина рассказывала… У которой ателье мод.

– Регина Чумарова? – уточнил Федор. – Как же, как же… помню. Интересно, что же она вам… нарассказывала.

Я рассмеялась – в последней фразе Федора сквозило любопытство человека, который любит рассматривать себя в витринах магазинов.

– Она уверяет, что вы были единственным приличным человеком в милиции. Что вы дружили, и она до сих пор горюет, что вас убили… на боевом посту.

– Убили? – удивился Федор. – Пока нет. Сам ушел. Откуда эта информация?

– Регина знает все городские… новости.

– Ох, уж эта Регина, – вздохнул Федор, радуясь, что я пришла в себя. – Надо будет зайти как-нибудь, проведать ее. Интересный она человек, наша Чумарова…

– Зачем он это делает? – спросила я, угасая.

– Не знаю, – соврал Федор. Ему явно не хотелось меня пугать. – Не могу понять последнего финта, – прибавил он для пущей убедительности.

– А до сих пор было понятно? – голос мой прозвучал неожиданно резко.

– До сих пор… более или менее, – ответил Федор. – Я думаю, его возьмут… не сегодня завтра…

– Возьмут? – В моем голосе прозвучал сарказм. – Более-менее, не сегодня завтра… Да он только и делает, что маячит вокруг, убивает, приходит сюда, как к себе домой, а люди вашего друга капитана… они что, спят?

В прихожей хлопнула дверь, раздались быстрые шаги. На пороге возник, как черт из табакерки, экстрасенс Александр Урбан, которого Федор не знал лично, а лишь видел по телевизору.

– Ксенечка, что случилось? – вскричал Урбан. – Кто это? – Он взглянул на Федора, как уколол.

– Мой друг, – вызывающе ответила я. – А в спальне еще двое.

– Что значит… в спальне? – растерялся экстрасенс. – О чем ты? Я чуть с ума не сошел… Где ты была?

– В спальне – значит в спальне, – ответила я неприятным тоном, сверля экстрасенса холодным взглядом. – Ты хочешь знать, где я находилась? – Похоже, меня несло.

– Да, если ты не против, – беспомощно ответил Урбан, оглядываясь на Федора.

– В кафе. Называется «Знаки Зодиака». Тебе приходилось там бывать?

Что-то промелькнуло в лице экстрасенса. Федор Алексеев с удовольствием наблюдал за происходящим. Он не питал симпатии к Урбану и сейчас с некоторым злорадством ожидал продолжения сцены. Если бы на месте экстрасенса оказался любой другой мужик, Федор, разумеется, в силу мужской солидарности принял бы его сторону. Любой, но не Урбан. Недолго думая, Федор оттащил кресло, в котором сидел, в угол, чтобы не мешать и не отвлекать действующих лиц, и снова уселся, собираясь ничего не пропустить из спектакля, который разыгрывался у него на глазах.

– Приходилось, – ответил экстрасенс. – Значит, ты меня видела… – Это был не столько вопрос, сколько утверждение.

– Видела! – прошипела я, вперяя в него ненавидящий взгляд. – И тебя, и ее… Я вообще не понимаю, зачем ты явился сюда? – Голос мой сорвался на крик. Я ничего не могла с собой поделать.

– Боялся за тебя! Метался по городу как дурак, чуть с ума не сошел! – заорал в ответ Урбан. – Могла хотя бы позвонить!

– Не хотела отвлекать!

– Ты! Что ты себе… позволяешь? Ты! Ты… – От возмущения Урбан стал заикаться.

На пороге спальни появился растерянный, с красными пятнами на скулах Савелий Зотов, за ним – мрачный капитан Астахов. Федор махнул рукой, чтобы не вмешивались. Обстановка накалялась.

– Убирайся вон! – Я сжала кулаки. – Не хочу тебя больше видеть! Иди к своей… этой! Из кафе!

– Ты… ты…

Побледневший экстрасенс, раздувая ноздри, стоял посреди комнаты. И вдруг словно очнулся, сделал глубокий вдох и с силой провел ладонями по лицу. Помолчал, видимо, считая про себя до десяти.

– Ладно, – начал он почти спокойно, – я уйду. Только скажу то, что давно собирался сказать. Ты прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь. Я был тебе другом, нянькой… Собакой твоей был! Ни к одной женщине я не относился так, как к тебе. Даже к Стелле! Хотя ты знаешь, как я ее любил… Тебе не приходит в голову, что и до встречи с тобой у меня была жизнь, друзья… Женщины. Обязательства. Ты это понимаешь? Я бросил всех и все… Я все время с тобой, я превратился в твою тень, в мальчишку на побегушках, в тряпку! В ничтожество! Правильно, гони меня… – В голосе его звучала неподдельная горечь. – Ты – сильная, самостоятельная, жесткая. Ты правишь своей империей железной рукой. Ты все подминаешь под себя. Я… устал от тебя… Я уйду. Ты не женщина… ты… – он замялся, подыскивая слово.

– …менеджер! – громким шепотом подсказал Федор.

– Заткнитесь! – отреагировал экстрасенс, не оборачиваясь. – Не лезьте!

Он сунул руку в карман, Федор привстал с кресла. Но вместо оружия Урбан вытащил из кармана маленькую черную коробочку, положил на журнальный столик.

– Это тебе… На память!

Он резко повернулся и выскочил из гостиной.

Я растерянно посмотрела ему вслед, потом машинально взяла коробочку, открыла – сверкнул драгоценный камешек. Тут же положила ее на место и бросилась за Урбаном:

– Саша! Подожди!

– Лучшая защита – нападение, – негромко сказал Федор. – Театр, однако. Сначала фальшивая голова, теперь экстрасенс.

– Скорее, цирк! – хладнокровно заметил капитан. – Сашка – известный бабник. Красиво! Вот у кого надо поучиться, как снимать напряжение…