Звезды в ладонях - Олег Авраменко

Я заскрежетал зубами от бессильной ярости.

— Ты подлец! Ты негодяй! Ты… Я бы задушил тебя собственными руками!

— Не сомневаюсь. — Ахмад был сама невозмутимость. — Поэтому я принял все меры предосторожности. Так что будь паинькой, Стас, и делай что тебе говорят.

— Какая информация тебе нужна? — со вздохом спросил я.

— Технология сжатия дром-зоны.

Услышав это наглое и бессмысленное требование, я почему-то совсем не удивился. От Ахмада — настоящего Ахмада, которого я узнал лишь совсем недавно, — можно было ожидать любой глупости.

— Ты безумец, — сказал я неожиданно спокойно. — Неужели ты всерьёз рассчитываешь, что я сумею её раздобыть? Это же самая охраняемая тайна Терры-Галлии!

— А мы в данный момент пришвартованы к одной из станций, которая несёт в себе эту тайну. Галлийцы сейчас чувствуют себя победителями, они утратили бдительность, и мне почти удалось добраться по внутренней сети до их излучателя. Остался только один барьер, который отсюда, с нашего корабля, я не могу преодолеть. Для этого нужно попасть на борт станции, но мне нельзя покидать корабль — я среди личного состава не зарегистрирован, и меня задержат на первом же посту. Будь в моём распоряжении больше времени, я бы всё уладил; а так это придётся сделать тебе.

— Что сделать? — саркастически осведомился я. — Проникнуть в их секретную сеть и скачать сверхсекретную информацию? Ничего не получится! Во-первых, я этого не умею, я не хакер. А во-вторых, если бы даже умел, всё равно не сделал бы.

— Э нет, Стас, ты сделаешь. Как миленький сделаешь. Иначе твоя дорогая доченька улетит вместе со мной. А заодно, на всякий случай, я прихвачу и твою милашку.

— Будь ты проклят!..

— Так вот, — как ни в чём не бывало продолжал Ахмад, — от тебя особого умения не потребуется. За оставшиеся четыре часа ты под каким-либо предлогом должен попасть в главный координационный центр станции и через один из терминалов соединиться с нашим кораблём… то есть, уже с моим кораблём. А остальное сделаю я.

— И ты полагаешь, меня пустят в их центр? Да ещё позволят воспользоваться терминалом? Да ты просто идиот! Ты больной, тебе лечиться нужно.

— Может быть. Но ты уж постарайся, Стас. Очень постарайся. Придумай что-нибудь. Иначе… впрочем, ты уже знаешь, чтó тогда будет. И, кстати, не вздумай обмануть меня: если ты пойдёшь к командованию, обо всём расскажешь, а они попытаются подсунуть мне липу, я сразу это пойму. За четыре часа они всё равно не смогут состряпать убедительную подделку… Но нет, я не дам тебе четыре часа. Только два — начиная с этого момента. Сейчас я разблокирую твой терминал, ты свяжешься с дежурным постом охраны и сообщишь о своём желании прогуляться по станции. И помни об этом, — Ахмад потряс перед самой камерой кулаком с зажатыми в него двумя проводками. — Помни, не забывай.

Экран погас, а бессильно облокотился на стол и закрыл лицо руками. Мне отчаянно хотелось заплакать…

Три минуты на одевание, две минуты на то, чтобы связаться с дежурным постом охраны, и ещё пять — чтобы покинуть корабль. Итого, уже минут через десять я шёл по одному из радиальных тоннелей станции, а на запястье моей левой руки красовался браслет со встроенным голопроектором, который при необходимости мог выдать мне подробную карту всех хитросплетений станционных коммуникаций и показать, где я в данный момент нахожусь.

Впрочем, пока что я шёл совершенно бесцельно, сам не зная, куда иду. Мысли в моей голове перепутались, и я никак не мог привести их в порядок, заставить себя думать последовательно и логично, беспристрастно анализировать сложившуюся ситуацию.

Перед моим внутренним взором стояла одна и та же картина: связанная по рукам и ногам Рашель, такая беспомощная и беззащитная, а рядом с ней — активированная боеголовка, два провода от которой тянулись к руке безумца Ахмада. Как ни странно, Рита на этой картине отсутствовала, её полностью вытеснила Рашель — девочка, которая с первых же секунд нашего знакомства целиком завладела моим сердцем. Если бы речь шла только о Рите — и не только о Рите, но и обо всех остальных членах команды, не считая Рашели, — я бы ни мгновения не сомневался, как мне поступить. Я был уверен, что все они безоговорочно одобрили бы моё решение и на моём месте сделали бы то же самое. Но Рашель…

Здравый смысл говорил мне, что ни одна девочка на свете, даже самая прелестная, не заслуживает того, чтобы ради неё рисковать будущим всего человечества. Это были трезвые и разумные мысли. Я знал, что сама Рашель, воспитанная в духе патриотизма и самоотверженности, без малейших колебаний пожертвовала бы собой, лишь бы не позволить чужакам завладеть этим грозным оружием, этой спасительной ниточкой, на которой держится надежда всей земной расы.

Однако сердце моё кричало об обратном. Оно твердило мне, что если погибнет Рашель, мне незачем больше жить. Оно вкрадчиво нашёптывало лукавую древнюю сентенцию, что всё человечество не стоит того, чтобы ради него страдал хоть один ребёнок. Оно пыталось убедить меня, что у предателя-Ахмада всё равно нет никаких шансов ускользнуть вместе с этим секретом, что он наверняка будет уничтожен на подступах к заблокированной дром-зоне, а если даже и ускользнёт через один из нескольких доступных каналов, то после прыжка попадёт прямиком в сети галлийских патрулей.

Но всё же существовала вероятность — мизерная, почти исчезающая вероятность того, что он всё-таки выкрутится и доберётся до своих хозяев-чужаков. Эта вероятность разрушала все мои псевдологические построения. Она была тем ритуальным ножом, занесённым над жертвенником долга, на котором лежала хрупкая жизнь Рашели…

— Капитан Матусевич! — послышался со стороны чей-то голос.

Вздрогнув от неожиданности, я остановился и увидел, как по боковому ответвлению основного тоннеля ко мне спешит молодая русоволосая женщина в форме капитана-лейтенанта. Через секунду, внимательнее всмотревшись в её лицо, я узнал ту самую связистку, с которой разговаривала Рашель, когда мы вышли из скачка.

— Здравствуйте, капитан, — сказала женщина, приблизившись. — Вы не помните меня?

— Конечно, помню, — ответил я. — И удивлён, что вы здесь. Ведь нам сказали, что ваша станция осталась в дром-зоне.

— Значит, вас неверно информировали. Я служу здесь, и… — Тут она умолкла, а на её лице отразилось понимание. — Ага! Вы, верно, решили, что я была рядом с адмиралом Брисо? Но на самом деле это не так. Наша станция была ближе всех к вашему кораблю, поэтому я и связалась с вами. А адмирал как раз дежурил в командном центре на флагмане, услышал наш разговор и переключил связь на себя.

— Теперь ясно… — протянул я, досадуя, что не сообразил этого сам.

— У вас очень утомлённый и расстроенный вид, капитан, — заметила женщина.

— Да, я немного устал, — не стал отрицать я.

— У вас выдался жаркий денёк. Насколько мне известно, ваша команда славно поработала. Вы сбили четырнадцать истребителей и пять тяжёлых бомбардировщиков, и при этом вас даже ни разу не задело ответными выстрелами.