... Ваш маньяк, Томас Квик - Ханнес Ростам

Квик тяжело вздыхает, но, как он ни ломает голову, все же не может догадаться, какую роль играет во всей этой истории Йонни.

Пенттинен снова спрашивает:

— Ты знаешь, кто это?

— Нет, — отвечает Квик.

Субботним вечером 9 декабря 1994 года Томас Квик сидел за письменным столом и пытался выяснить, что за человек Йонни и какую роль он сыграл в событиях возле Аккаяуре. Квик часто записывал воспоминания и истории, которые потом передавал Биргитте Столе или Сеппо Пенттинену и которые они потом использовали в психотерапии и на допросах. Теперь он написал следующее:

«9/12 1994

Еще слова.

Я был в Норрботтене. В убийстве в палатке принимал участие темноволосый мужчина из местных, сантиметров на 15–20 выше меня и с явными алкогольными проблемами. Я был трезв, он — пьян. Мы с ним встречались раньше, но я не могу вспомнить, где, когда и в какой связи.

Я воспринимал его как тяжелого параноика. Он был примерно на десять лет старше меня. Имел очень помятый вид.

Палатка была совсем небольшая, низкая. Если я правильно помню, вблизи палатки находилась маленькая машина — „Рено“ или „Пежо“. Во всяком случае, какая-то маленькая машинка. Насколько я помню, мой спутник имел ранее какой-то спор с голландцем. Сам я не перемолвился с ними ни словом.

После убийства мой спутник пытался уговорить меня выпить. Я отказался».

Улегшись в постель, Квик погасил свет и заснул. Однако сон оказался недолгим.

— Микаэль! Микаэль!

Звук из комнаты Томаса Квика заставил санитара Микаэля покинуть кресло в комнате дневного пребывания. Квик сидел на кровати с полиэтиленовым пакетом на голове. Ремень, прикрепленный к изголовью кровати, он надел себе на шею и повис на нем.

Микаэль подбежал к Томасу, расстегнул ремень и сорвал с его головы пакет.

Квик безвольно соскользнул вниз и долго сидел, сгорбившись, на кровати. Он провел рукой по шее и затылку, где еще не прошла боль.

— Послушай, Томас, — пытался поговорить с ним Микаэль, — почему? Почему ты пытался покончить с собой?

Микаэль пытался встретиться с Квиком глазами, но никакой реакции добиться не мог. Наконец ему все же удалось убедить пациента одеться, предложив ему выкурить по сигарете в курилке.

После полутора сигарет Квик произнес шепотом:

— Я решился. Я собирался добыть материал. Материал для следствия и для терапии…

Он долго курил с закрытыми глазами, обдумывая свои слова, прежде чем продолжить:

— Я это сделал, у меня получилось. Но теперь я осознал, что это невозможно. Я не выдержу…

Они долго сидели вместе в курилке, потом Микаэль пошел и позвонил Столе. Квик беседовал с ней около часу. После разговора он смог вернуться в свою комнату, где его осмотрел на предмет полученных повреждений дежурный врач. Затем он снова лег в постель.

На следующий день Квик вообще не вставал с постели, за ним было установлено круглосуточное наблюдение из-за риска суицида.

Микаэль записал в карточку:

«Этот нажим вызвал в памяти материал, относящийся к следствию, который оказался для него слишком тяжелым, и он не в состоянии справиться со всем этим. Единственный путь, который он видел, чтобы избежать этих чувств и мыслей, — покончить с собой. В настоящее время находится в психотическом состоянии».

Однако расследование продолжалось в обычном порядке, и два дня спустя Сеппо Пенттинен приехал для новых допросов.

Когда 12 декабря 1994 года Сеппо Пенттинен проводил второй допрос по поводу Аккаяуре, Томас Квик представил совершенно новую версию произошедшего. Долгая поездка на велосипеде из Йоккмокка до Аккаяуре уже не существовала, зато теперь он знал, что Йонни Ларссон-Ауна был соучастником убийства и что они добрались из Йоккмока до Аккаяуре в пикапе марки «Фольксваген», принадлежавшем Йонни.

Самым удивительным было то, что Квик, несмотря на обилие специфических деталей, не знал точно, участвовал он в убийстве или нет. И похоже было, что Пенттинен разделяет его сомнения.

Пенттинен: Ты полностью уверен, что ты это сделал?

ТК: Не-е-ет.

Пенттинен: А что именно вызывает у тебя сомнения?

ТК (вздыхает): Э-э… что вызывает сомнения? Т-то, что… э-э… отчасти… э-э… ну, сам характер насилия… в первую очередь…

Пенттинен: А есть ли что-то еще, что вызывает у тебя удивление?

ТК: Да. Там была женщина.

То, что Томас Квик убил женщину, означало принципиальное отклонение от его специализации как убийцы мальчиков. Но в палатке оказалась женщина, и как бы ни сомневался Квик, он продолжал излагать свои воспоминания.

В начале нападения женщина пыталась выбраться из палатки, рассказывал Квик. Он видел ее наполовину снаружи, верхняя часть ее тела была обнажена. Он описал ее длинные темные волосы.

В своей истории Квик опять попал пальцем в небо. Волосы у Янни были пепельные и длиной пять сантиметров, за пределы палатки она не выбиралась и была полностью одета.

Пенттинен попросил Квика начертить схему места, где стояла палатка. Он нарисовал палатку ближе к озеру, а машину — вдалеке от него. На самом деле все было наоборот.

На следующем допросе Томас Квик, Биргитта Столе и Сеппо Пенттинен сидят и беседуют — судя по всему, позабыв о том, что разговор записывается на пленку и превратится потом в протокол допроса.

— Я ведь тогда позвонил тебе и сказал, что это неубедительно, — говорит Пенттинен Квику.

Получается, что следователь позвонил подозреваемому и сообщил, что некоторые его данные ошибочны. По словам Стюре Бергваля, такого рода неформальные контакты постоянно имели место во время следствия, однако это один из тех немногих случаев, когда я натыкаюсь на несомненное доказательство их наличия и значимости.

В материалах предварительного следствия я разыскиваю записи Пенттинена по поводу того телефонного разговора. Если верить им, то Квик по телефону сообщил, что во время допроса дал неверные сведения по трем пунктам: что женщина была обнажена выше пояса, что вокруг палатки были натянуты бельевые веревки и что палатка была желтая. Пенттинен записывает, что Квик дает неверные сведения осознанно, в надежде, что следствие по делу об убийстве у Аккаяуре будет закрыто. Он объясняет это «психологическими причинами».

Записи оставляют ощущение, что Пенттинен пассивно принял информацию, которую Квик желал сообщить, — а не сам позвонил и указал на несовпадения.

В музыкальном зале Сэтерской больницы продолжается допрос.

Пенттинен: То имя, которое я тебе дал пару недель назад…

ТК: Да.

Пенттинен: Это тот человек, о котором ты говоришь? Или ты говоришь о ком-то другом?