Стая - Алексей Пинчук

А еще через некоторое время я обратил внимание на подозрительную тишину вокруг. Как там называется, когда переживаешь заново какой-то момент своей жизни? Дежавю? Впрочем, не суть важно, как это называется, важно, что все это я уже проходил в первые дни в Ковчеге, когда ничего живого, кроме людей, еще не было. Вот и сейчас такое же ощущение. Кстати, в городе ночью не было ничего живого, кроме летучих мышей, которые кидались на все живое. В канализации не было крыс, там, где обитал исполинский уж… А кто обитает здесь, ну кроме людей, разумеется? Впрочем, скорее всего, клан выбил в округе все живое, поднимая уровни своих бойцов, и теперь готовится откочевать на новое место. А еще раньше эти люди переселялись, убегая от горожан. Поэтому я и не заметил ни малейших попыток превратить временный лагерь во что-то более серьезное. И по той же причине кормили нас сегодня исключительно рыбой… Ну да ладно, даже если моя догадка и верна, это не мои проблемы. Нам сейчас только горожан истребить, а после хоть трава не расти. Главное, чтобы наши баржу пригнали да чтобы клановцы не облажались со штурмом.

Впереди, над деревьями, показались крыши не до конца разрушенных высоток, а спустя еще некоторое время я вышел на окраины города, если верить Винтику и Шпунтику, в наиболее отдаленный от порта микрорайон. Не обращая внимания на ставших уже привычными нетопырей, я присел за густыми кустами и открыл последнюю страницу Свода, на которой крафтеры нарисовали мне схему этой части города, с отмеченными домами, из которых вынесли все, что было можно. Сверившись со схемой, я выбрал ничем не примечательную пятиэтажку, застывшую в вечном сне среди других таких же домов. Если честно, то первым порывом было рвануть к возвышающейся над окружающимися руинами четырнадцатиэтажной «свечке», но от этой идеи пришлось отказаться. Почему? Да потому что она буквально манит к себе мародеров, выделяясь на общем фоне, и будь я на месте горожан, обязательно оставил бы там пару сюрпризов.

Постоянно озираясь по сторонам и отмахиваясь от особо назойливых нетопырей, я добрался до нужного дома и, немного постояв у перекошенной двери подъезда, шагнул вперед. В идеале никаких новых неожиданностей мне здесь уже не встретится, но кто знает…

Двадцать первый день

Банка кофе. На третьем этаже, в одиннадцатой по счету квартире, мне попалась целая, нераспечатанная банка кофе, которая не рассыпалась в пыль. Казалось бы, ерунда, но в реалиях нового мира за эту вещь наверняка можно выменять хорошую винтовку с запасом патронов, и я не преувеличиваю. Кофе, если так посудить, это тот же наркотик, ничуть не лучше сигарет, и наверняка сейчас многие сидят у костра и мечтают о чашке этого напитка. А я сижу в дверном проеме и, свесив ноги туда, где когда-то был балкон, любуюсь начинающим краснеть горизонтом с дымящейся чашкой в руке. Нетопырей уже нет, а потому мой шлем лежит рядом, и ветерок приятно обдувает мокрые волосы. Пришлось изрядно попотеть, чтобы успеть до рассвета промчаться почти по всем квартирам в этом доме, собирая необходимые мне предметы, потом отсортировывать наименее нужные и вместо них подбирать еще более нужные… Я даже нашел себе туристический рюкзак и две сумки, которые набил до отказа всякой всячиной, а рядом валялось то, что хотелось бы взять, но не получится… Особо ценные находки, например разнокалиберные иголки и несколько катушек с несгнившими нитками, я распихал по карманам, отчего мой китель приобрел «грудь». Но смеяться надо мной некому, а что неудобно – так наплевать, зато, случись бросить часть моего груза, я буду твердо уверен, что эти мелочи все равно будут со мной. По тому же принципу набивался рюкзак – его, если понадобится, я брошу последним. Впрочем, некоторую часть места в рюкзаке заняли вещи, скажем так, не первой необходимости, например, брюки и сарафан для Леи. Впрочем, это для меня они не так важны, а девушка, как мне кажется, будет просто счастлива. По нашим временам, это покруче, чем кольцо с бриллиантом подарить.

Допив кофе, я с сожалением отставил в сторону стеклянную кружку: ну непрактичная она, хоть и дарит какую-то иллюзию привычной жизни, – и, взвалив на себя рюкзак и сумки, связанные между собой непонятно как уцелевшей белоснежной простыней, проверил оружие. Наган заряжен, нож легко вынимается из ножен. Вот и все, спасибо этому дому, пойдем к другому, в смысле – в лагерь пора возвращаться. Ночные хищники скрылись, скоро здесь появятся дневные, двуногие, которые на порядок опаснее.

Лес встретил меня все той же тишиной, разве что где-то далеко радовалась рассвету одинокая пичуга, насвистывая какой-то ей одной понятный мотив. Слушая это щебетание, я помимо воли улыбнулся. На душе было легко, как никогда, а тут и еще один повод для радости: подаренный мне шлем вполне справлялся с дневным светом. Нет, хорошо видеть я не начал, но на уровне близорукого пенсионера, потерявшего свои очки, – вполне. И на том спасибо, не зря автомат отдал. Оружие я себе еще добуду, а вот второй такой шлем еще попробуй найди.

Впрочем, вскоре мое хорошее настроение сменилось озабоченностью. Еще одна благоприобретенная особенность организма подсказывала мне, что за мною следят. Издалека, осторожно, но настойчиво. Тихий звук шагов доносился до меня, когда я шагал, и пропадал, стоило мне замереть на месте. Увидеть преследователя тоже не получалось – все-таки день на дворе. Стрелять на звук – глупо. Мало того что не попаду, так еще и четко дам понять преследователю, в чем моя слабость.

Как всегда, все решил случай. Нет, ну не все же нам влипать в неприятности на ровном месте, должна же быть справедливость хотя бы в этом мире? Преследователь, а точнее – преследовательница, ибо это оказалась девушка, угодила в ловушку, которую я по чистой случайности обошел, и сейчас шипела от злости, пытаясь освободить ногу от впившихся в нее кусков арматуры. Странно, что не умерла сразу, ну да это поправимо: из этой ловушки без посторонней помощи не выбраться.

– Чего уставился? Помогай давай, – с ходу огорошила меня девочка-подросток. Невысокого роста, чуть выше Найденыша, плотного телосложения, с длинными ушами, почти полностью скрытыми густой кудрявой шевелюрой, и яркими голубыми глазами – прямо чудо, а не ребенок, – и тут такая наглость.

– С чего это вдруг? – Я даже растерялся.

– Как – с чего? Не видишь, я застряла, у меня жизнь утекает так быстро, что если я тут с тобой еще немного поболтаю, то улечу на возрождение.

– А мне-то какая печаль с того? Я тебя вообще в первый раз вижу. – Я шагнул поближе к странной девочке. – Мне проще тебя добить и забрать себе Свод. Хотя, если ты мне расскажешь, зачем за мной следила, то я подумаю.

– Я расскажу, но только когда поможешь, у меня жизнь кончается! – взвизгнула она. – Да сам подумай, ты вон какой здоровый, что я тебе сделаю?

Вздохнув, я достал нож и, покачав головой, заметив, что девочка ничуть не испугалась, принялся подкапывать землю под ее застрявшей ногой. Кстати, недоработка охотников клана. Если бы помимо вращающихся кусков арматуры они прикопали на дно ямы несколько острых кольев, то все было бы убойнее и выбраться посложнее. То ли поленились, то ли не додумались… Когда яма достаточно углубилась, девочка пропихнула ногу ниже, а я придержал арматурины – и вот она, свобода.