Очарованный кровью - Дин Кунц

Не без сожаления Вехс убрал одежду в корзину с грязным бельем, потому что к вечеру он должен был выглядеть, как все обычные люди. Это обратное превращение из волка в человека требовало времени и некоторых усилий, чтобы быть достаточно убедительным, поскольку он, без сомнения, обычным человеком не являлся.

Именно поэтому мистер Вехс решительно шагнул под горячую воду и принялся не жалея сил орудовать мочалкой и душистым мылом «Весна в Ирландии», стараясь смыть со своей кожи наиболее сильные запахи смерти и удовлетворенной похоти, которые могли бы насторожить этих глупых баранов. Окружающие не должны заподозрить, что под плащом пастуха скрываются острые зубы и серый мохнатый хвост.

Так, ничуть не спеша и ловя сквозь шум воды обрывки доносящихся из динамиков мелодий, Вехс дважды намылил свои густые короткие волосы, а потом тщательно втер в кожу головы ароматический бальзам. Чтобы вычистить из-под ногтей засохшую кровь и грязь он воспользовался специальной щеточкой.

Телосложение его было идеальным — ни капли жира, одни прекрасно развитые мускулы. Именно поэтому ему так нравилось намыливаться, проводя ладонями по скульптурным выпуклостям собственного тела. Рождающееся под пальцами ощущение напоминало ему музыку, мыло благоухало, словной райский сад, а прохладный массажный крем легко впитывался в безупречную кожу.

Жизнь существует. Вехс живет.

Оглушенная тропическим громом Кот вынырнула из темноты ночного Ки-Уэста, и глаза ее сразу защипало от нестерпимо-яркого люминесцентного света. Она все передала; ей казалось, что причиной страха, заставлявшего сердце бешено колотиться, был Джим Вульц, любовник матери, и что она лежит, прижимаясь лицом к полу, под одной из кроватей в его коттедже на побережье. Но потом она вспомнила убийцу и девушку, которую он держал в плену.

Кот сидела на стуле, сильно наклонившись вперед и упираясь грудью в край обеденного стола, стоявшего на кухне. Голова ее лежала на столешнице и была повернута вправо, так что сквозь окно она видела черное крыльцо и кусок двора.

Убийца снял с одного из стульев мягкую подстилку и подложил под голову Кот, чтобы ей было помягче. От его заботы Котай передернуло.

Когда она попыталась поднять голову, острая боль пронзила ей шею и затылок, отдаваясь в правую половину лица. Едва не потеряв сознания, Кот решила не торопиться и вставать с осторожностью.

Едва она пошевелилась, раздался металлический лязг цепей, и Кот подумала, что встать ей, пожалуй, не удастся ни сейчас, ни потом. Руки ее лежали на коленях, и когда Кот попыталась поднять одну из них, то вместе с ней поднялась и вторая, поскольку ее запястья были скованы наручниками.

Кот попробовала подвинуть ноги и обнаружила, что скованы и ее лодыжки. Судя по громкому лязгу, сопровождавшему едва заметное движение, убийца наручниками не ограничился.

За окном, на зеленой травянистой лужайке, мелькнуло что-то черное. Потом по ступеням негромко застучали чьи-то лапы. Существо взбежало на крыльцо и поставив передние лапы снаружи на подоконник, уставилось на нее. Кот узнала доберман-пинчера.

Ариэль обеими руками прижимала к груди раскрытую книгу, словно это был щит. Она сидела в большом кресле, подтянув под себя ноги — самая очаровательная кукла из всех, что были собраны в комнате.

Мистер Вехс уселся напротив нее на скамеечку для ног.

Он просто блестел чистотой.

Освеженный душем, с вымытыми волосами, выбритый и причесанный, Вехс умел выглядеть достойно в любом обществе, и многие матери, увидев его рядом со своей дочерью, решили бы, что он — блестящая партия. Сейчас Вехс был одет в туфли на босу ногу, бежевые хлопчатобумажные брюки, подпоясанные плетеным кожаным ремешком, и бледно-зеленую рубашку ткани шамбре.

Ариэль в своей школьной форме тоже смотрелась очень и очень неплохо. Вехс с удовольствием отметил, что в его отсутствие она не забывала тщательно следить за собой, как ей и было велено. А это совсем не просто, учитывая, что в подвале Ариэль может только обтираться влажной губкой, да мыть в раковине свои замечательные волосы.

Эту комнату Вехс строил не для Ариэль, а для других — тех, кто попадал сюда до нее. Никто из них не задержался в подвале больше двух месяцев. До тех пор пока он не встретил свою Ариэль и не узнал, какой у нее удивительный, независимый характер. Вехс даже представить себе не мог, что ему самому захочется, чтобы кто-то задержался у него в гостях подольше. Именно поэтому он счел устройство душа в подвале излишним.

Впервые Вехс увидел Ариэль на фотографии в газете. Тогда она училась в десятом классе и была капитаном школьной команды из Сакраменто, которая выиграла общекалифорнийский академический декатлон, где соревнующиеся должны были показать отменную подготовку в десятке учебных дисциплин. На снимке Ариэль выглядела такой очаровательной, такой нежной, что у Вехса затряслись руки, и он сразу решил, что должен отправиться в Сакраменто и увидеть ее.

Отца он застрелил. Мать Ариэль коллекционировала кукол и даже с увлечением делала их сама. Одной из них, куклой чревовещателя с большой и тяжелой головой, вырезанной из клена, Вехс забил ее насмерть. К его удивлению, это оружие оказалось гораздо эффективней бейсбольной биты.

— Ты выглядишь еще красивее, чем прежде, — сказал он Ариэль, но из-за звукопоглощающего материала, которым были обиты стены комнаты, его голос раздавался глухо, словно из могилы.

Ариэль не ответила, она даже не реагировала на его присутствие. В этом состоянии отрешенного безмолвия она пребывала вот уже больше полугода.

— Я скучал по тебе.

Вехс заметил, что в последнее время она вовсе не глядит на него, а сидит, уставившись в пространство чуть выше и правее его головы. Даже если он вставал так, что его лицо оказывалось в поле ее зрения, Ариэль все равно смотрела в какую-то точку над ним, хотя Вехс ни разу не заметил, как она переводит взгляд.

— Я привез кое-что для тебя.

Он поставил рядом со скамеечкой коробку из-под ботинок и достал из нее два фотоснимка, сделанных «Полароидом». Он не рассчитывал, что Ариэль примет их у него или хотя бы скосит глаза, но не сомневался, что она станет рассматривать фото, когда он уйдет.

Она вовсе не потеряна для этого мира, как хочет показать. Просто они оба играют в сложную игру, где ставки высоки, а Ариэль — превосходный игрок.

— Вот здесь, на первом снимке, господа Сара Темплотон. Такой она была до того, как я над ней поработал. Ей уже за сорок, но выглядит она неплохо, не правда ли? Восхитительная женщина.

Кресло, в котором сидела Ариэль, было настолько глубоким, что Вехсу было куда положить фотографию. Он опустил ее на сиденье прямо перед Ариэль.

— Восхитительная, — повторил он.

Ариэль даже не моргнула. Она умела часами смотреть в одну точку, не мигая и не переводя взгляда. Время от времени Вехсу даже становилось тревожно, что она испортит свои удивительные глаза; он знал, что роговица нуждается в частом увлажнении. Ему оставалось надеяться, что если дело зайдет слишком далеко и ее глаза опасно пересохнут, раздражение само спровоцирует работу слезных желез.