Роковое соглашение - Михаил Март

– Помилуй Бог, не ляпните где-нибудь такое, вас и последнего куска хлеба лишат.

– Ничего подобного. Я получу все до копейки. И завтра же мы объедем с вами всех банкиров и переведем денежные счета на мое имя. Вам придется подготовить ряд необходимых документов, которые не займут много времени и средств. А дальше берем флаг в руки и вперед!

– Мне кажется, у вас расстроилась психика от горя, Виктория Дмитриевна. В ваших словах отсутствует здравый смысл.

– Если бы он присутствовал, то меня бы арестовали и я перед вами не сидела бы сейчас. В том-то вся прелесть, что все, о чем я буду вам рассказывать, лишено здравого смысла. Я родилась в Омске в очень благополучной семье. Моя мать работала врачом в городской больнице. Ей было двадцать четыре года, когда я появилась на свет. Отец на два года моложе и, окончив институт, попал на завод в отдел снабжения. Его карьерный рост благодаря общительности, обаянию и предпринимательской жилке был феноменальным. Он обрастал связями, знакомствами и друзьями, как снежный ком. Для снабженца такие качества незаменимы. Он входил в кабинет первого секретаря обкома, открывая дверь ногой. Завод получал лучшее оборудование из-за границы и богател. Когда мне исполнилось двенадцать лет, он уже был первым заместителем директора, а мать все еще оставалась рядовым врачом. К тому же она серьезно болела. Малокровие. Увядала на глазах, а отец оставался видным мужчиной и расцветал, набираясь сил. Нетрудно понять, что он заводил женщин на стороне. Женщины всегда были его слабостью. И не только женщины, но и девочки. Меня он изнасиловал, когда мне не исполнилось четырнадцати. В общем-то, я росла периферийной девочкой, скромной и неизбалованной. Отец меня любил, но я тогда уже знала, что он подглядывает в щель, когда я моюсь в ванной. Мое развитие началось рано. В двенадцать лет я уже носила лифчик второго размера и могла гордиться округлыми бедрами. Ухажеров хватало. Одноклассники, в основном дети, платоническая первая любовь. И мне один мальчик очень нравился. Но отец поломал мне всю жизнь. Он окунул меня в вертеп разврата, а я не смела пикнуть. Эта была властная и сильная личность. Я часто убегала из дома и пряталась у деда с бабушкой. Но он приходил, забирал меня, приводил домой и бил, бил и бил. Я боялась его до смерти, как и моя мать.

Ее он тоже не щадил. Никогда не забуду, как она снимала с него ботинки, а он развалился на диване. Что-то ему не понравилось, и он отшвырнул ее ногой с такой силой, что она пролетела всю комнату и ударилась головой о стену. Я же ходила под его строгим контролем. Его шофер отвозил меня в школу и забирал из школы. Никаких мальчиков, свиданий, кино и танцев. Даже с подругами я могла встречаться только у себя дома. Куда-то выходить я могла только с ним, если у него было время в выходные дни. Но развлечения ограничивались ресторанами, которые я терпеть не могла. Он заставлял меня пить вино, а потом меня выворачивало наизнанку. Однажды он мне сказал:

«Скоро твоя мать умрет, и ты ее заменишь, станешь моей женой». Тогда я отметила свое восемнадцатилетие. И вдруг я узнаю, что моя мать беременна.

Однажды она уединилась со мной в комнате и попросила беречь ребенка. Мальчик или девочка, неважно, но это будет моя родная кровь. Я уже превратилась в настоящую женщину с опытом, в то время как мои подружки были еще наивными девчонками и не все еще целовались.

– Как ты решилась на такое? – спросила я. – Рожать ребенка от этого монстра?

– Это не его ребенок. Он будет твоим ребенком.

Тогда я не придала ее словам особого значения. Мать чувствовала приближение своего конца. Горе лишь усугубляло ее болезнь. Отец понял все намного раньше. Я имею в виду близкую мамину кончину. Мне исполнилось восемнадцать. Он отвез меня в Усть-Каменск и велел выйти замуж за первого встречного. Быстро и не задумываясь. На дочери жениться нельзя, как вы понимаете. Мне необходимо было сменить фамилию и прописку. И я вышла замуж за первого встречного. Как потом выяснилось, за хорошего парня по имени Гриша Любовский. Я думала, что он сможет меня защитить от отца, но рассказать ему свою тайну не решалась. Не хватало воли. Я просто просила его уехать, хоть на край света, куда угодно. Но он учился в институте и любил свой город, где похоронены его родители. Отец следил за нами, и, разумеется, моя мечта скрыться от него выглядела утопией. Через полгода он поймал меня на улице и дал клофелин.

– Подсыпь ему завтра в водку.

– Но он практически не пьет.

– Вынуди выпить.

Гриша выпивал, особенно после наших ссор. И на следующий день я с ним поругалась. Он купил себе водку, пришел домой и выпил полбутылки сразу. Я улучила момент, всыпала клофелин в остатки и ушла к подруге. Отец меня поймал на улице, потребовал ключи от дома и приказал до следующего дня не возвращаться.

Когда я вернулась на следующий день от подруги, у которой ночевала, в доме стоял кавардак, а Гриши не было. Вечером пришел участковый и рассказал, что Гриша арестован по подозрению в убийстве.

Потом суд, и его посадили на семь лет за соучастие. Прямых доказательств у суда не нашлось. Я развелась с Гришей. И так я стала Викторий Любовской из Усть-Каменска. Через три месяца мать родила мальчика, и его назвали Романом.

Выйдя из роддома, она приняла яд. Но я не исключаю, что ее отравил отец. Мне казалось, что мама хотела найти утешение в ребенке и надеялась еще немного пожить.

Через месяц после похорон отец отвел меня в ЗАГС. Расписывались под Красноярском в захолустном городишке, где нас никто не знал. А еще через месяц мы переехали в Москву. Бизнес отца процветал. Он тут же купил квартиру и создал свою фирму. Меня устроил в университет без экзаменов на экономический факультет. Однако контроль за мной велся строгий. И здесь шофер отца возил меня в институт и забирал обратно. Другой жизни я не видела, оставаясь дочерью и женой собственного отца.

Ну о нашей совместной жизни вы уже знаете немало. Спустя год, как мы обосновались в Москве, вы стали нашим семейным адвокатом. Как вам понравилась моя страшная сказочка, мэтр?

Вольтович переваривал рассказ минут десять. Вика успела выкурить две сигареты, но она не нарушала тишины, понимая, что такое нелегко понять человеку с нормальной психикой.

– Но где доказательства? – вдруг очнулся адвокат.

Вика достала из сумки гору документов.

– Вы человек закона, и вам нужны документы. Пойдем по порядку. Вот мое свидетельство о рождении. Тут черным по белому написано, что меня зовут Рогозина Виктория Дмитриевна и мой отец Рогозин Дмитрий Александрович. Вот свидетельство о браке, заверенная нотариусом копия. Здесь сказано, что Виктория Дмитриевна Рогозина вышла замуж за Любовского Григория Васильевича и взяла его фамилию, став Любовской Викторией Дмитриевной. – Вика подавала адвокату документ за документом. – Далее идет свидетельство о разводе с Любовским и следует свидетельство о браке с Рогозиным. Теперь перейдем к моему брату. Вот его свидетельство о рождении. Отец – Рогозин, а мать – Рогозина Ирина Михайловна. В итоге мы пришли к выводу, что у Дмитрия Александровича двое детей, прямых наследников по крови, о чем и гласит его безграмотное завещание. Но на этом мы, пожалуй, не остановимся.