Одиночка. Честь и кровь: Жизнь сильнее смерти. Честь и кровь. Кровавая вира - Ерофей Трофимов

секунд удивленно хмыкнул и, взглянув на коменданта, уточнил:

– А сестрица ваша поедет? Приглашение-то на двоих.

– Не знаю, что и сказать, – смутился комендант, пряча глаза. – Боюсь, я и сам вынужден буду отправить письмо с отказом, сославшись на сильную занятость по службе.

При этом пальцы его невольно коснулись рукава кителя. Незаметно присмотревшись, Елисей вдруг понял: мундир этот давно пора менять. Рукава были очень аккуратно, едва заметно подшиты. На первый взгляд это не бросалось в глаза, но если присмотреться, становилось заметно. Что уж говорить про женщину, у которой всего дохода – жалованье брата.

– Я думаю, нам всем ехать надо, – помолчав, решительно высказался парень.

– Зачем? – растерялся комендант от подобного захода.

– Любое дело гораздо проще решить при личном общении. Кто знает, чем вся эта история с Митей может закончиться. А вдруг, поговорив с его высокопревосходительством, нам удастся убедить его, что вашей вины тут нет. Что нам мешает сказать, что решили вывести контрразведку на лазутчиков вражеских? А с Тимофеевым договориться можно.

– Мысль рисковая, но возможная, – задумчиво проворчал комендант.

– За остальное не беспокойтесь, – чуть улыбнувшись, добавил Елисей. – Мне в Пятигорске должны деньги передать. Так что завтра выезжаем.

– Я так не могу, – мотнул комендант головой. – Я офицер, а не содержанка.

– Алексей Захарович. Будь вы интендантом каким, я бы и рта не раскрыл. А коль я знаю, что вы из своего кармана солдатам муку закупали, то и разговор другой.

Такой случай действительно был. Когда крепости в очередной раз задержали выплату довольствия, штабс-капитан, тогда еще живший один, выплатил из своего жалованья доставку в гарнизон трех подвод муки для солдат. Знали об этом немногие, но местные офицеры как-то раз обмолвились в разговоре между собой, а Елисей запомнил. И вот теперь это стало весомым аргументом в их споре.

– Я все верну, – упрямо набычился комендант.

– При случае обязательно вернете. Не сомневаюсь, – кивнул Елисей, поднимаясь. – Прикажите на утро коляску заложить. Мне придется с вами ехать. Верхом на такую гулянку не отправишься.

– Это верно, – тяжело вздохнул штабс-капитан.

Выйдя из комендатуры, парень отправился на базар. На балу нужно будет быть в парадном виде, а значит, предстояло закупить праздничную одежду. Зайдя в нужную лавку, Елисей принялся выбирать черкеску белого цвета. Продавец, пожилой горец, окинув парня внимательным взглядом, чуть кивнул и вынес из подсобки снежно-белую черкеску с серебряными газырями. К ней прилагался и пояс с серебряным набором, и папаха из белого каракуля. Шелковая рубашка и штаны тоже имелись.

Окинув это великолепие удивленным взглядом, парень осторожно пощупал ткань и, вздохнув, проворчал:

– Похоже, и сапоги придется новые покупать.

– И сапоги найдем, уважаемый. Настоящие, наши, – заверил его продавец, едва заметно улыбаясь.

– И сколько эта красота стоит? – вздохнул Елисей, готовясь к очередным тратам.

– Для тебя, казак, за все двенадцать рублей возьму, – помолчав, решительно рубанул продавец.

Елисей растерянно замер. Для такого наряда это действительно было не дорого. Одна рубашка из персидского шелка обходилась обычно в полтора рубля. Между тем горец принялся выкладывать на прилавок все, что входило в комплект. Папаху, штаны, рубаху, сапоги. Глядя на товар, Елисей машинально отмечал про себя качество материала и тщательность выделки, понимая, что тут что-то не так.

– Скажи честно, ата[3], почему так мало просишь? – спросил он, глядя продавцу в глаза. – Такая красота дороже стоит.

– Ты коменданта заставил на базаре порядок держать. Теперь тут солдаты все время ходят, спокойно стало. Старшина сказал, школа твоя для нас удача. Мальчики твои шкодят немножко, но вреда не делают. Учатся. А если порядка не будет, у нас убытки. Бери, казак. Добрая одежда. Нигде лучше не найдешь. Не сомневайся.

– Благодарствую, ата, – кивнул Елисей, выкладывая на прилавок пятнадцать рублей.

Старик полез в карман за сдачей, но Елисей, качнув головой, ответил ему горской поговоркой:

– Пусть в кармане останется.

Даже заплатив больше названной цены, он все равно оказался в прибыли. Такой наряд в обычном случае встал бы ему рублей в двадцать пять. Ведь одного серебра тут было примерно рублей на пять. Аккуратно уложив все в чистый холщовый мешок, продавец затянул горловину и, протягивая его парню, улыбнулся:

– Когда свататься поедешь, мне заранее скажи. Я тебе такую одежду привезу, что и князь надеть не постесняется.

Поблагодарив его, Елисей отправился домой. Нужно было как следует примерить обновки и прикрепить к ним все регалии. Переодевшись в своей комнате, парень подошел к зеркалу и невольно покачал головой. Черкеска сидела словно влитая. Ни морщинки, ни складочки. Даже подшивать ничего не пришлось. Похоже, у старого продавца был глаз-алмаз. Даже сапоги оказались впору.

Прикрепив погоны и награды, Елисей вышел из комнаты и сразу наткнулся на Радмилу. Бабка, едва увидев его в новом наряде, удивленно охнула и, разглядев погоны, спросила:

– Ты чего это не свое нацепил? Казаки увидят, греха не оберешься.

– Все свое, бабушка. Сегодня от атамана приказ привезли. Уже и в реестр вписали, – растерянно улыбнулся Елисей, еще сам не веря в подобное развитие событий. – Атаман лично писаное письмо прислал.

– От, значит, как, – удивленно протянула бабка. – Ну, в таком разе носи на здоровье. А хорош. Поворотись-ка, – с озорной улыбкой попросила она. – Ох, хорош. Чисто жених. Вот жаль, что Марья моя годами старше. Сама бы тебя засватала.

– Да будет тебе смеяться, – отмахнулся Елисей.

– А я и не смеюсь, – качнула Радмила головой. – Ты, парень, сам себя сделал. Пришел в крепость простым казачком-сиротой, а теперь любо-дорого глянуть. И дом свой, и школа своя, и в люди выбился. Чем не жених? А с чего это ты наряд такой покупать вздумал? – вдруг всполошилась она. – Никак свататься собрался?

– В Екатеринодар, на дворянское собрание пригласили, – нехотя признался парень. – И дел много, и не ехать нельзя. Там сам генерал-губернатор будет. Потому и пришлось тратиться.

– Да господь с тобой, Елисей, – всплеснула руками бабка. – В таком разе тебе сам бог велел правильно себя показать. Знала бы раньше, сама бы тебе всю одежу сшила.

– Да я и сам только сегодня узнал, – развел Елисей руками.

– Ну и бог с ним. Все одно добрые вещи купил. В самый раз тебе. А уезжаешь когда?

– Завтра, с комендантом поеду. Его тоже пригласили, – задумчиво отозвался парень, вспоминая, что придется брать с собой в дорогу.

– Высоко взлетел, сокол. Теперь осторожен будь, чтобы вороги крылья не обожгли, – вздохнула Радмила, перекрестив его.

* * *

Портных в Пятигорске озадачили крепко. Елисей, пользуясь связями Изи, потребовал от них пошить новый мундир для коменданта и сразу несколько платьев по последней моде для его