Контрреволюция. Как строилась вертикаль власти в современной России и как это влияет на экономику - Сергей Алексашенко

Неизвестно, знал ли Владимир Путин о том, что случившееся стало результатом провокации, или эта ситуация была преподнесена ему как демонстрация реальной «оранжевой» угрозы в России[340], но события 6 мая послужили толчком к усилению репрессий в отношении оппозиции. Помимо уголовного преследования рядовых участников демонстрации 6 мая Кремль инициировал уголовное преследование двух лидеров протестного движения – Алексея Навального и Сергея Удальцова. Против первого было возбуждено несколько уголовных дел, по двум из них суды приговорили политика к условному наказанию[341],[342] за «организацию хищения», хотя все материалы, представленные обвинением, говорили об обычной коммерческой деятельности компаний[343]. Удальцова обвинили в организации беспорядков 6 мая 2012 г. и приговорили к 4,5 года тюремного заключения.

Через 10 дней после столкновений в Москве Государственная дума приняла в первом чтении закон, который резко ужесточил правила организации и проведения митингов и демонстраций в России. Размытые формулировки позволяли трактовать встречу двух и более людей как публичное мероприятие, попадающее под действие закона, и возлагали на организаторов мероприятий ответственность за поведение всех участников. Закон резко усиливал возможные формы административного наказания (штрафы, общественные работы, краткосрочный арест)[344]. Через три недели закон был подписан президентом Путиным и на следующий день вступил в силу. В апреле 2014 г. закон был еще более ужесточен путем введения уголовной ответственности, вплоть до пятилетнего тюремного заключения, для организаторов несанкционированных публичных мероприятий, включая пикетирование.

Абсолютное доминирование

Либерализация законодательства, регулирующего деятельность политических партий в России, привела к появлению десятков новых партий. А смягчение требований для участия партий в выборах и неудачное выступление «Единой России» на выборах 2011 г. подтолкнули Кремль к новому изменению правил выборов в Думу. В середине 2013 г. закон восстановил старую схему формирования нижней палаты российского парламента: половина депутатов должна избираться по федеральному округу (партийным спискам), вторая половина – по мажоритарным округам[345].

Логика Кремля была вполне понятна: возвращение Владимира Путина в Кремль немного подняло рейтинг «Единой России», но было очевидно, что все новые партии, которые будут участвовать в выборах, скорее всего, будут растаскивать ее электорат. В то же время жесткие ограничения на деятельность политической оппозиции и невозможность роста независимых политиков в условиях полного контроля Кремля за формированием региональных парламентов привели к тому, что на региональном уровне перестали появляться яркие самостоятельные политики, а новые фигуры на федеральном уровне выдвигались Кремлем. И только они имели возможность общаться с избирателями, имея доступ на федеральные телевизионные каналы.

Жесткий контроль за финансовыми потоками партий поставил заградительные барьеры на пути финансирования кампаний политиков, которых Кремль воспринимал как неприемлемых. Ни один бизнесмен не мог себе позволить в открытую финансировать деятельность оппонентов Путина: немедленным следствием этого становились административные проверки бизнеса, которые в случае упорства бизнесмена в защите своих политических взглядов приводили к закрытию банковских счетов и введению запретов на продолжение бизнес-деятельности.

Предельный размер избирательного фонда партии на федеральном уровне составлял 700 млн рублей, а на региональном – от 15 до 100 млн рублей (в зависимости от численности населения). Такие ограничения позволили «Единой России» сформировать на выборах 2016 г. избирательные фонды в размере 2,4 млрд рублей, в то время как три остальные парламентские партии вместе взятые смогли собрать лишь 80 % от этой суммы. Для непарламентских партий возможности получения финансирования были еще более ограничены. «Яблоку», которое получало финансирование из бюджета по итогам выборов 2011 г., и «Партии роста», которую возглавил бизнес-омбудсмен Борис Титов, удалось собрать соответственно 40 и 30 % от предельного размера избирательного фонда на федеральном уровне. Ни одна другая партия не смогла собрать для финансирования своей кампании больше 5 % от установленного предела.