Основатель - Наталья Турчанинова

— У меня нет вопроса. У меня есть мнение.

— Ой, как интересно! — Он усмехнулся в бороду. — Удиви меня.

— Я считаю, что самое главное для клана — ваша безопасность. А как мне исполнять свои обязанности, если вы так сильно рискуете? Вдруг Рогнеда передаст информацию о вас кому-нибудь сразу? Хранье, например! Не стоило соглашаться на ее условия.

— О! Ты уже оспариваешь мои решения. Ин-те-рес-но! — Разговор, вопреки всему, не раздражал его, а забавлял. Девчонка была ужасно смешной и наивной. — Норико. Ты всю ночь молчишь. А что ты думаешь обо всем этом?

— Кто я такая, чтобы подвергать сомнению ваши действия, господин? — ответила японка, отводя в сторону еловую лапу.

— Слышала, Цыпленок? — довольно спросил Миклош. — Следует доверять своему нахттотеру. Вот чему тебе стоит научиться в первую очередь! Поняла?

Сзади раздалось унылое угуканье, которое господин Бальза решил расценить как согласие.

Между тем японка легко, словно водяная фея, сошла с тропы, скользнула во мрак и растворилась в нем. А еще через минуту остальные вышли на поляну.

Вокруг лежал ровный, никем не тронутый слой снега с застывшей ледяной корочкой сверху. Миклош хотел сказать что-нибудь скабрезное и нелицеприятное про выбор места для переговоров и дикие вкусы волчьего племени, но удержался от комментариев. Из-за деревьев, находящихся с противоположной стороны поляны, появилась делегация.

Он узнал Рогнеду и ту юную девчонку, что как-то раз наведалась к нему в гости в компании своих дружков. Еще двое оказались в шкурах, и Бальза, для которого все волки были одинаковыми, даже не стал обращать на них внимания.

Вернулась Норико.

— Никого, кроме них, нет, господин.

— Хорошо. — Он доверял ее чутью. — Ждите здесь.

Миклош направился к вриколакосам, и Рогнеда, что-то сказав своим, тоже вышла вперед.

Господину Бальзе стоило великого труда держать себя в руках, глядя на жену Иована. Волчица была хороша, чего уж там говорить, и тхорнисх, в который раз напомнил себе, что игры с дикими зверями в постели не могут закончиться хорошо. Поэтому, проглотив слюну, он вежливо улыбнулся и сделал вид что приподнимает несуществующую шляпу.

— Доброй ночи, Рогнеда. Ты, как всегда, ошеломляюща.

— Не буду говорить, что я рада тому, что ты жив, — сказала женщина. — Зачем ты меня пригласил? Ведь не для того, чтобы источать комплименты?

— Как я уже говорил, пришло время ответной услуги. — Он мгновенно перешел на деловой тон.

Она вскинула подбородок:

— Слушаю тебя.

— Мне нужно оказаться в «Лунной крепости».

Ее соболиные брови нахмурились:

— И для чего тебе вриколакосы?

— Однажды кое-кто уже посещал мою скромную обитель без приглашения. — Он послал выразительный взгляд в сторону стоявшей рядом с оборотнями девчонки. — Думаю, если получилось один раз, выйдет и во второй. Тогда мои солдаты хорошо все обыскали, но так и не смогли понять, как вы проникли на территорию. Я хочу, чтобы ты показала мне путь в обход ворот, сигнализации, камер и магических ловушек.

— Ты обращаешься с подобной просьбой не к тому, к кому должно. Следует разговаривать с Иованом. Он — глава клана. Решение слишком серьезное, чтобы слово говорила женщина.

— Я никогда не был идиотом, Рогнеда, — мягко сказал тхорнисх. — И говорю с тобой лишь потому, что Иован ничего не решает. Особенно в таких вопросах. Предпочитаю общаться с главой клана напрямую, а не через ее отражение.

Лицо женщины осталось спокойным, а глаза стали насмешливыми:

— Ты заблуждаешься, Бальза. Но если бы решала я — мой ответ был бы отрицательным. Вриколакосы не встрянут в твою грызню с сестрой. Это не наша драка.

Он покачал головой:

— Я не прошу о драке. Я прошу показать мне дорогу.

Ее лицо стало суровым:

— Ты просишь? Ты не можешь ни о чем просить, Миклош! Как ты смеешь ждать, что мы станем помогать тебе после того, как ты убил Ярослава?!

Господин Бальза в который раз послал проклятие на голову телепата, растрезвонившего всем о том, как сдох тот волк.

— За тобой долг, Рогнеда! И я пришел за тем, чтобы взять его. Или ты забыла, как люди ловили ликантропов в середине шестнадцатого века? Ты помнишь, что случилось с твоими детьми?! К кому ты тогда пришла за помощью, Рогнеда? К Кадаверциан, занятым своей войной? Или человеколюбивым Даханавар? А быть может, тебе помогли Асиман? Ты пришла ко мне, и я вытащил их из той дыры прежде, чем солнце испепелило их шкуры! Тогда ты поклялась вернуть услугу!

— Да! — прорычала она. — Поклялась! Но не ценой гибели кого бы то ни было из моей семьи!

— Никто из твоих не умрет.

— Я не верю тебе.

Он мрачно посмотрел на нее:

— Тогда ты не оставляешь мне выбора.

— Что это значит?! — Ей не понравилась угроза, и он увидел, как у обоих волков шерсть встала дыбом, а девчонка пригнулась, собираясь сменить облик.

Он подался вперед и прошептал так тихо, чтобы слышала только она:

— Я попрошу о помощи у Веледа.

Она вздрогнула, словно ей дали пощечину, сдавленно зарычала и затравленно оглянулась, опасаясь, что ее спутники все же расслышали его шепот.

— Ты не посмеешь, — ровно произнесла она, сверкнув клыками.

— А что мне остается делать? — притворно вздохнул нахттотер, поняв, что попал в яблочко. — Если не хочешь ты, то, быть может, захочет он? Думаю, и его друзья будут не прочь развеяться. Вот только, боюсь, одним указанием дороги дело не ограничится. Как думаешь, он будет сражаться, если я попрошу? Вкус крови — он так… одуряет.

Господин Бальза издал тихий смешок.

Рогнеда размышляла всего лишь мгновение:

— Хорошо. Мы поможем. Покажем дорогу и сразу уйдем. А ты забудешь о существовании того, кого только что назвал, и не будешь иметь с ним никаких дел ни сейчас, ни потом.

— Договорились, — легко согласился он. — Только дорогу. И никаких дел. Меня это полностью устраивает.

Тщательнее всего следует выбирать себе не друзей, а недругов. Среди моих врагов нет глупцов.

Оскар Уайльд. Портрет Дориана Грея.

14 марта

Якоб Асиман медленно шел по руинам, оставшимся от дворца даханавар.

Под ногами похрустывало битое стекло. Закопченные обломки статуй лежали на полу, словно куски снега, присыпанные грязью. Но не таяли. Сквозь дыры, оставшиеся от окон, с улицы влетали дождевые капли и смешивались с хлопьями сажи, летающими в пустых залах. Стены и потолки были покрыты толстым слоем копоти.