Снова надейся - Мона Кастен

Взяв себя в руки, я потянулась за мобильником и включила его впервые со вчерашнего вечера. Затем открыла сообщения, чтобы написать Нолану, но в этот самый момент смартфон завибрировал. Он уже сам прислал сообщение сегодня днем.

«Не хочешь завтра познакомиться с Бином?»

У меня на лице медленно расцвела улыбка. Быть может, я и не знала, что между нами и к чему оно приведет, но знала, что непременно это выясню.

Я тут же начала печатать ответ:

«Конечно, хочу! Я так волнуюсь».

А потом с облегчением посмотрела на Кэти. Она одной рукой приобняла меня за плечи и театрально вздохнула:

– Ах, юная любовь. Смотреть приятно.

Адрес, который дал мне Нолан, привел меня к многоквартирному дому в красивом жилом районе, где, за исключением нескольких новостроек, в основном находились старые, хорошо сохранившиеся здания.

С покосившимися ставнями, облупившейся краской на черной двери и маленьким, похожим на парк садиком, который занимал заднюю часть участка, дом Нолана выглядел старинным, но ни в коем случае не ветхим. Более того, история этого строения чувствовалась при одном лишь взгляде на него. Я сделала глубокий вдох, открыла небольшую садовую калитку и поднялась по мокрым ступенькам. Потом отыскала на табличках имя Нолана и нажала на звонок. Вскоре раздался гудок, и еще только толкнув дверь, я услышала приглушенный собачий лай. Мое сердце совершило кувырок, когда я шагнула внутрь и увидела Нолана, стоящего в дверях квартиры по левую сторону коридора.

Он завязал волосы и надел черную водолазку, в правом верхнем углу которой красовался маленький логотип группы The 1975.

На самом деле он выглядел точно так же, как и всегда, но почему-то при виде него у меня перехватило дыхание. Не знаю, что бы я делала, если бы в тот момент внимание не привлек Бин. Пес прятался за ногами Нолана и тихонько поскуливал. С висячими ушами, весь сжавшийся, на первый взгляд он представлял собой очень грустную картину.

Я залезла в сумку и достала упаковку лакомства для собак, которую купила по дороге.

– Я захватила взятку.

Нолан улыбнулся, отошел в сторону и полностью распахнул передо мной дверь.

– Уверен, рано или поздно он к этому вернется.

Я вошла в квартиру, и Нолан забрал у меня пальто. Стоило мне сделать шаг к Бину, тот мгновенно развернулся и засеменил в одну из комнат дальше по коридору.

– О, – разочарованно протянула я. – Он меня боится.

– Не бери в голову, – сказал Нолан и дал мне знак следовать за ним. Он провел меня через прихожую, мимо двух закрытых дверей, в гостиную. – Пройдет немного времени, и он оттает.

Значит, в этом смысле Бин похож на меня. Я понятия не имела, как себя вести. Вчера Нолан просто написал мне приходить голодной – и больше ничего. Я не знала, что меня сегодня ожидало, не говоря уже о том, в каких мы отношениях после совместной ночи. С одной стороны, я едва выносила эту неизвестность, с другой – для меня очень много значило, что он пригласил к себе домой. Поэтому я старалась не показывать свое напряжение и вместо этого стала рассматривать квартиру Нолана.

Видимо, здесь не так давно сделали ремонт. Если внешнее состояние здания производило впечатление старины, то внутренний интерьер был открытым и современным. Рядом с дверью гостиной находилась лестница, ведущая на верхний этаж квартиры. Отсюда виднелся край широкой кровати с черным покрывалом. Я быстро отвела взгляд и огляделась в гостиной.

Большая часть мебели оказалась темной, но плед, светильник из ротанга и лампа для чтения с медным абажуром рядом с коричневым кожаным диваном образовывали светлые акценты. На стене висели черно-белые абстрактные картины, которые хорошо вписывались в окружающую обстановку. Кроме того, повсюду были книги. Еще в коридоре я заметила стопку на комоде, парочка лежала наверху лестницы, еще несколько располагалось на журнальном столике в гостиной. Для Нолана они, по всей вероятности, являлись частью интерьера, что вызвало у меня улыбку.

– Надеюсь, ты любишь ризотто[9], – сказал Нолан. Я повернулась к нему и только сейчас посмотрела на обеденный стол с приборами на двоих, в том числе сложенные салфетки. В центре стола горели две свечи. У меня потеплело на душе от осознания, на что это похоже: как будто мы на свидании. Хоть я и не осмелилась высказать эту мысль вслух.

– Я люблю ризотто, – с запозданием откликнулась я, и он повел меня к столу. После того как я села, Нолан скрылся за стеной на кухне.

– Так как я точно не знал, что тебе нравится, приготовил то, что едят все, – произнес он, вернувшись меньше чем через полминуты и балансируя одновременно двумя мисками и двумя тарелками. Я в изумлении уставилась на него.

– Во время учебы я подрабатывал официантом, – объяснил Нолан, поймав мой взгляд. Он поставил передо мной белую тарелку с ризотто и миску салата. От еды исходил приятный аромат пармезана, и у меня заурчало в животе.

– Ты и готовить умеешь, – с улыбкой сказала я.

Он наклонил голову к плечу:

– Папа рано меня этому научил. Хотел, чтобы я хорошо питался, когда уеду учиться.

Стало любопытно, какие еще факты о нем мне неизвестны, однако мысли вдруг свернули совсем в другом направлении, когда Нолан начал наливать мне стакан воды. Он закатал рукава, оголив предплечья. У меня пересохло во рту, стоило вспомнить, как эти руки обнимали меня меньше сорока восьми часов назад.

Прочистив горло, я быстро уткнулась взглядом в тарелку.

– Выглядит просто супер.

– Надеюсь, тебе понравится.

Я положила в рот первую вилку и вздохнула, когда во рту разлился вкус пряного сыра. Ризотто получилось идеальным.

Нолан пристально смотрел на меня.

– Очень вкусно, – сказала я, но он не отвел взгляд. Словно заметив, что слишком долго за мной наблюдает, он кашлянул и тоже начал есть.

Повисла короткая пауза.

– Чем… ты сегодня занимался? – Без понятия, почему я так стеснялась. Это ведь Нолан. Мы всегда так здорово общались, мне должно быть действительно легко с ним разговаривать. Пусть эта ситуация сильно отличалась от всех остальных, не означало, что она должна быть странной.

Нолан сделал глоток воды.

– Был в галерее у двух своих подруг. Они недавно ее открыли и сейчас ищут художников и фотографов для будущих выставок. Мы обсуждали, не устраивать ли там еще мероприятия вроде «Ночи открытого микрофона».

– Всегда хотела побывать на таком, – ответила я.

– Чтобы выступить? – спросил он.