Употребитель - Алма Катсу

Внимание моего нового любовника помогало мне выздоравливать. Когда я сравнивала этих двоих мужчин, мне казалось, что с Джонатаном я была так счастлива, что готова была умереть от счастья. Я почти забывала о собственном теле. Оказываясь в его объятиях, я словно бы парила в небесах. Это был полный восторг. С Адером все сводилось к чистой чувственности, к потребностям плоти, к возможности унять телесный голод. В то время я побаивалась этого голода, пробужденного во мне Адером. Я купалась в похоти, а Адер не укорял меня за распутство. Его, похоже, радовало то, какой я становлюсь.

Однажды ночью он сказал мне об этом после наших любовных утех, раскурив кальян.

— Судя по всему, у тебя врожденный талант к любовным радостям, — проговорил он, нагло усмехаясь. — Я бы даже сказал, что ты наслаждаешься своими приключениями в спальне. Ты сделала все, о чем я тебя просил, не так ли? И ничто из того, что делал я, тебя не напугало?

Я покачала головой. Адер продолжал:

— Если так, то пора расширить твой опыт, поскольку искусство любви таково, что чем больше у тебя опытных любовников, тем искуснее ты становишься. Ты меня понимаешь?

Я настороженно нахмурилась. Я почувствовала, что он к чему-то клонит. Может быть, он уже устал от меня? Может быть, наша близость была иллюзией?

— Не сердись, — сказал Адер и с поцелуем выдохнул в мои губы наркотический дым. — Я заставил тебя ревновать, да? Ты не должна испытывать такие чувства, Ланор. Теперь ты должна быть выше этого. У тебя впереди новая жизнь, и если не будешь бояться, обогатишь свой опыт.

В тот раз он мне больше ничего не объяснял, но я все поняла на следующую ночь, когда вместе с нами в спальню вошел Донателло. А на следующую ночь к нам присоединилась Тильда. Я возражала, я говорила, что мне неловко заниматься любовью на глазах у других. Тогда мне завязали глаза черной повязкой. Наутро я смущенно посмотрела на Тильду, когда мы встретились на лестнице. Я была в полном восторге от тех радостей, которыми она меня одарила, а она проворчала:

— Это всего лишь спектакль, глупая шлюха.

Сказав это, она быстро ушла с таким надменным видом, что я поняла: да, это действительно был всего лишь спектакль. Наверное, я была наивна, но радости плоти были для меня в новинку. И я просто захлебывалась этими новыми ощущениями. Но очень скоро мне суждено было стать бесчувственной и холодной и к самим ощущениям, и к тому, что происходило с моей душой.

Довольно скоро произошло одно примечательное событие, хотя тогда я и не придала ему слишком большого значения. Все началось с лекции по астрономии и искусству морской навигации в Гарвардском колледже. В то время наука была чем-то вроде развлечения, и порой в колледжах устраивали публичные лекции. Эти лекции посещались так же, как любые другие светские сборища. Считалось особым шиком показать, что ты не просто развлекаешься, а что у тебя все-таки есть немножко мозгов. Словом, Адер такие лекции с удовольствием посещал. В тот день тема показалась мне не слишком интересной. Я сидела рядом с Адером и наблюдала за аудиторией в театральный бинокль. Многих я видела раньше — правда, не всех могла вспомнить по имени. Только я успела подумать о том, что вспоминать имена — занятие пустое, как вдруг заметила Тильду, весело болтающую с мужчиной в дальних рядах. Я видела ее только в профиль, и еще мне была видна спина ее собеседника, но я все-таки догадалась, что он невероятно хорошо сложен.

Я протянула бинокль Адеру.

— Похоже, Тильда нашла себе нового дружка, — прошептала я и указала в ту сторону, где сидела Тильда.

— Гм-м-м… Похоже, ты права, — пробормотал Адер, глядя в бинокль. — Она прирожденная охотница, эта Тильда.

Обычно после таких лекций завсегдатаи светских салонов встречались в ближайшем пабе. Однако Адеру в тот вечер не очень хотелось болтовни за пивом или кофе. Он то и дело поглядывал на дверь. Довольно скоро вошла Тильда, держа под руку молодого человека, с которым мы ее видели в колледже. Он был весьма хорош собой. Красивое лицо (ну разве что чуточку чересчур нежное), острый маленький нос, ямочка на подбородке, роскошные светлые волосы, лежавшие крупными волнами. Рядом с опытной Тильдой он казался юнцом. Конечно, ее нельзя было принять за его мать, и все же разница в возрасте бросалась в глаза.

Они подошли к нашему столику. Адер принялся засыпать молодого человека вопросами. Был ли он студентом Гарварда? (Да.) Его семья жила в Бостоне? (Нет, он приехал из Филадельфии, а в этих краях у него родни нет.) Что он изучал? (Его привлекало естествознание, но родители настаивали на том, чтобы он продолжил семейное дело, то есть юриспруденцию.) Сколько ему лет? (Двадцать.) Услышав такой ответ, Адер нахмурился. Мне показалось странным, что он так непонятно отреагировал на прямой ответ молодого человека. Однако Адер тут же пригласил его отужинать сегодня с нами в особняке.

Скажу откровенно: да, наш повар в тот вечер приготовил седло барашка, но главным угощением был светловолосый молодой человек. Адер продолжал задавать ему личные вопросы. Есть ли у него близкие друзья среди студентов? Есть ли невеста? Молодой человек порой смущался и замолкал. Тогда вставал Алехандро и развлекал всех невинными историями и шутками. Вино лилось рекой. Чаще других подливали вино в бокал гостя. После ужина мужчины угостились коньяком, и все мы перешли в комнату для карточных игр. Ближе к ночи Адер заявил, что мы никак не можем отправить нашего гостя в студенческий кампус в таком состоянии. Если увидят воспитатели, его попросту отчислят из колледжа за пьянство. В общем, Адер уговорил молодого человека заночевать у нас. К этому времени гость едва держался на ногах, поэтому отказаться не смог.

Адер велел слуге помочь гостю подняться по лестнице, а мы собрались около спальни Адера, словно свора шакалов перед ночной охотой. В итоге Адер решил, что мы с ним насладимся обществом молодого гостя. Остальным он велел уйти. Молодой человек был сильно пьян, поэтому без лишних разговоров разделся, чтобы лечь в постель со мной. И вот что любопытно: когда он раздевался, Адер внимательно на него смотрел — однако не с вожделением, как я ожидала, а с каким-то научным интересом. Только в этот момент мы с Адером увидели, что наш гость страдает косолапостью. Одна нога у него была кривая — правда, она не была так уж изуродована, и он носил специальный ботинок, чтобы не слишком сильно хромать. Однако все же это было уродство, и, увидев его, Адер заметно разочаровался.

Он сел на стул и стал наблюдать за тем, как мы с гостем предавались любовным играм. Через плечо гостя я видела разочарованное лицо Адера, его нескрываемое недовольство. Через некоторое время Адер разделся и присоединился к нам. Его ласки немного удивили молодого человека, но все же он их принял, хотя и вскрикивал, когда Адер повел себя более грубо. Мы уснули втроем на одной кровати, сдвинув гостя к изножью.

Наутро, после того как карета увезла нашего гостя, Адер и Тильда о чем-то горячо спорили за закрытыми дверями. Мы с Алехандро сидели в столовой, пили чай и слушали — вернее, старались не слушать их перепалку.

— В чем дело? — спросила я, кивком указав на двери.