Костры Фламандии - Богдан Сушинский

– Не заберет, потому что не мое пока еще время. А графиню Ольгицу ты видишь?

– Да откуда ж ей там взяться?

– Ну, вон же, на холме… Неужели по-прежнему не видишь? Быть такого не может.

– Святой Иисусе. Нет там никого! Это река заманивает. Проклятая она! Блуд в ней! Аккурат на этих порогах – страшный блуд!

– Неправда, Ольгица все еще стоит на холме! Просто ты не способен увидеть ее!

Эконом все еще оставался на крыльце. Это было довольно далеко от нее, однако Власта отчетливо рассмотрела его лицо. И еще… ей вдруг открылось слабенькое, едва заметное мерцание нимба, охватывающего покрытую капюшоном голову Вуека.

«Господи! – покаянно подумала она, внутренне содрогнувшись. – Неужели все мы, великомученики, перед тобой, Всевышним, предстаем с такими же нимбами святых, с каким ты предстаешь перед нами, грешными, с начертанных самим тобой икон? И, если ты есть, сохрани князя Гяура, сохрани его!»

10

В бухте, на кораблях, на плотах, на пристани и в прилегающих к гавани кварталах – тысячи факелов.

Огненными ручьями они растекались по припортовым улочкам и прибрежным холмам, устремляясь к стенам цитадели.

Крепость пока еще молчит. Ни одного орудийного выстрела, ни одного залпа мушкетов. Очевидно, часовые все еще думают, что это прибыло подкрепление.

Недалеко от пристани группа казаков во главе с сотником Гураном наткнулась на крестьянскую повозку. На нее тотчас же установили три фальконета, несколько десятков ядер и бочонок с порохом.

– Рундич, гони к крепости! – приказал сотник молодому казаку, успевшему надеть на голову захваченную у испанцев и даже в сумраке ночи сверкающую каску.

– Считай, что уже там.

– Только кастрюлю эту с головы сними, чтобы тебя с испанцем не перепутали. А главное, не позорь казачество.

– Пусть остается. Голова мне еще понадобится, – ответил Рундич, привставая на передке и ошпаривая мощных немецких битюгов кавалерийской нагайкой. При этом несколько воинов едва успевали ухватиться за задок повозки и взобраться на нее.

Презрительно стукнув по «кастрюле» клинком, сотник Гуран, а за ним еще десятка два конных наемников, опередили битюгов Рундича и помчались к воротам крепости.

На соседней улице д’Артаньян, во главе отряда, в который входили де Морель, Морсмери и Шале, оказался у большого заезжего двора. Причем оказался именно в те минуты, когда несколько казаков подожгли стоявший у конюшни воз с сеном и, толкая его впереди себя, начали штурмовать парадный подъезд, из которого, кто в чем был, выскакивали вооруженные шпагами идальго. Мушкетеры и гвардейцы, надеявшиеся захватить здесь лошадей, сразу же пришли на помощь казакам.

– Эй, кто вас учил так бездарно размахивать клинками? – насмешливо поинтересовался д’Артаньян, держа в одной руке поводья доставшегося ему оседланного коня, а другой отбивая наскоки двух вооруженных слуг. – Это же оружие, а не метлы!

– Постой, так ты, оказывается, француз?! – удивленно воскликнул один из них и чуть было не поплатился за свое любопытство жизнью. Лейтенант едва успел вовремя попридержать острие рапиры у его живота.

– Еще какой француз! Королевский мушкетер из охраны его величества!

– Но ведь и мы – тоже французы! – известил второй слуга, старавшийся держаться за спиной своего товарища.

– Тогда – к крепости!

– Здесь полгорода французов, господин офицер!

– Вот и поднимайте их. Истребляйте испанцев! – призывал д’Артаньян, садясь на коня. – Собирайте своих – и на штурм цитадели! Этих не трогать! – предупредил он подоспевших Морсмери и Шале.

– А что это за развеселый такой дворец белеет, вон там, на берегу, у залива? – спросил Морсмери. – Музыка, шум гостей.

– Так это и есть публичный дом, – объяснил слуга. – В нем всегда шумно, потому что всегда полно испанских офицеров.

– Было бы странно, если бы их там не оказалось, – заметил д’Артаньян. – Хватайте коней и за мной. Здесь казаки и без нас как-нибудь справятся.

11

Как только синьор Кастеллини оставил их во дворце одних, графиня, уже на правах хозяйки, предложила де Корнелю еще раз осмотреть все здание и дворцовые постройки. Узнав о значительной уступке маклера, граф сразу же оживился: он не скрывал, что стеснен в средствах и что, не появись здесь Диана, вряд ли решился бы обзаводиться вместе с дворцом еще и столь внушительными долгами. Но теперь он успокоился и тоже наконец почувствовал себя хозяином дворца.

– А ведь вы были на краю пропасти, граф, – как бы между прочим, молвила Диана. – Я запросто могла перехватить у вас этот дворец, назвав значительно большую сумму, чем та, которой синьор Кастеллини так ошарашил вас.

– Я уже думал об этом. Если бы вы поступили таким образом, то поставили бы меня в очень неловкое положение. Так что я весьма признателен вам.

– Ваше имение находится неподалеку от Булони. Меня верно информировали?

– Абсолютно верно. Может, вы все же объясните, графиня, кто вы, как попали сюда?

– Вот видите, не будь вы таким глухим провинциалом, вы не стали бы задавать графине де Ляфер вопрос, кто она. Впрочем, я такая же провинциалка. К тому же у меня были длительные зарубежные поездки. Так что Париж успел основательно подзабыть меня. Но не я – Париж.

– И что же привело вас ко мне?

– Нам значительно легче будет выстраивать наше знакомство, если вопросы стану задавать я, – вежливо потрепала Диана руку графа. – Вы в этом очень скоро убедитесь. Мы остановились на том, что ваше имение неподалеку Булони. Это почти на побережье Па-де-Кале и совсем рядом с Дюнкерком.

– С портом Кале, – мягко уточнил граф. – Оно находится где-то между Булонью и Кале.

– В любом случае для меня важнее, что Дюнкерк совсем рядом, – с легкой грустью заметила Диана, вспомнив, что именно туда, под Дюнкерк, будут переброшены казаки, с которыми прибудет, а возможно, уже прибыл во Францию князь Одар-Гяур. – Но не в этом дело. Вы должны запомнить, что я очень люблю старину. Меня интересует решительно все: старинные книги, легенды, домашние архивы.

– Кто бы мог предположить! – двусмысленно удивился де Корнель.

– Так вот, мой родовой замок Шварценгрюнден… Кстати, вы когда-нибудь слышали о нем?

– Шварценгрюнден? Тот самый? Никогда не бывал у его стен, однако наслышан, наслышан…

– Причем наслышаны, следует полагать, в связи с трагической историей некоего рыцарского ордена тамплиеров. Не так ли, мой досточтимый граф?

– Вот именно, вы помогли мне вспомнить: в связи с рыцарским орденом.

– Когда-то с ним был тесно связан и род Боже. К которому, как мне объяснили, вы имеете самое непосредственное отношение. В свое время один из ваших предков даже умудрился стать Великим магистром ордена.