На руинах - Галина Тер-Микаэлян

«С утра в детский сад, потом деньги зарабатывать — ребенка-то надо кормить и одевать. Вечером забирать из сада, думать об ужине, спать укладывать. Интересно, останется ли после этого у тебя, кобель несчастный, время бегать по бабам?».

Хотя наивно, конечно, было полагать, что заботы о трехлетней дочке могли остановить такого женолюба, как Вацек — тут с ним и сам Наполеон не мог бы сравниться.

Когда в конце девяностого она вернулась в родной город, ее отец, подполковник милиции Никита Михайлович Авдиенко, злорадно констатировал:

«Получилось так, как и должно было быть, ты сама во всем виновата».

Он с самого начала был категорически против брака дочери с иностранцем — возможно даже и не допустил бы его, не начнись перестройка. После возвращения устроил ее работать на местный телеканал, но велел не лезть на рожон — время сложное.

В начале января, делая телерепортаж для передачи «Наши предприниматели — кто они?», Тина познакомилась с Самсоновым. Интересный и элегантно одетый бизнесмен с манерами аристократа поразил воображение молодой женщины. В основном по ее инициативе они потом еще раза два или три встречались на нейтральной почве и приятно проводили время. Затем Самсонов уехал и пару месяцев провел заграницей, а когда вернулся, Тина немедленно возобновила свои атаки.

Что ж, и она ему нравилась — молодая интересная женщина, с которой всегда можно было найти тему для интересной беседы. Тину же в нем сводило с ума буквально все — остроумие, мягкость манер, запах дорогого одеколона. И секс, конечно, после которого он не отталкивал ее, а прижимал к себе и лежал, словно в забытье.

Иногда с его губ срывались странные слова — один раз Тина даже различила нечто вроде «Халида» или «Алидэ». Это ее неприятно поразило — «Алидэ» было название минеральной воды, которую разливали на его заводе и продавали в их городе. Вода, конечно, прекрасная, Тина сама ее очень любила, но это же надо — в минуты страсти думать о бизнесе!

Подполковник Авдиенко, человек консервативных взглядов, был не очень доволен, что дочь открыто живет с мужчиной, и подчас говорил ей с грубоватой прямотой:

«Где это видано, чтобы ребенка мужу оставлять? Родила, так воспитывай, а то бросила дочку на мужа, а сама б…ешь. Нравится мужик, хочешь с ним спать — оформите отношения в ЗАГСе. Ему-то что надо, не понимаю — ты молодая, интересная, на двадцать лет моложе, а он уже, вроде, перебесился. Настаивай!».

Но когда женщине под тридцать, отец не может указывать ей, как строить личную жизнь. Хотя в чем-то Тина с отцом была и согласна — ей казалось, что она могла бы стать Самсонову неплохой женой. Однако бизнесмен замуж не звал, так что приходилось довольствоваться малым, но надежда у нее теплилась.

В июне они вдвоем на неделю слетали в Крым, а в августе, когда начались события с ГКЧП, Самсонов позвонил ей и предложил уехать с ним в его коттедж на Богатом озере, чтобы отдохнуть и слегка расслабиться. Сначала Тина заколебалась — в стране такое горячее время, а ей, репортеру, придется быть оторванной от мира. Потом согласилась и, плюнув на все, взяла на две недели отпуск — в конце концов, политики и без нее разберутся в своих делах, а у нее личная жизнь горит. Может, Самсонов таким образом решил выяснить, что для нее важней — он или азарт работы. Нет уж, она достаточно поднаторела на собственных ошибках и не станет их повторять. Вацек-то ей не особо был нужен, а вот Леонида Самсонова упускать не хочется.

Пролетело десять дней, но он так ни разу и не заикнулся об их будущих семейных отношениях. К концу августа зачастили грозы — с утра на небе не видать было ни облачка, а после обеда поднимался ветер, сгущались тучи, и начинало сверкать-громыхать, поливать, как из ведра. К вечеру же вновь светлело, и тянулась, охватывая небо, огромная разноцветная радуга. На одиннадцатый день утром Тина проснулась в свой точно назначенный час и увидела, что Самсонова рядом с ней нет. Это ее не удивило — в отличие от Вацека он, как правило, занимался сексом по ночам, вставал рано и посвящал начало дня делам. Соскочив с кровати, она подбежала к окну и раздвинула жалюзи. Небо, как всегда по утрам, сияло голубизной, воздух был наполнен пряным запахом уходящего лета, в голове теснились беспокойные мысли.

«Если он сегодня не предложит мне, то тогда… А что — тогда? Тогда ничего не изменится, все будет по-прежнему, я ведь не могу насильно отвести его в ЗАГС».

Теплые ладони легли ей на плечи, Тина ахнула, потом рассмеялась.

— Подкрадываешься, как ниндзя? Леонид, ты меня заикой когда-нибудь сделаешь.

— Извини, я думал, ты слышишь, — он ласково провел рукой по ее щеке, — сейчас мне позвонил Никита Михайлович, через час он будет здесь.

— Папа? Так рано? Но что случилось?

На миг у нее мелькнула нелепая мысль, что Самсонов решил пригласить отца, чтобы в его присутствии сделать ей предложение, но он лишь пожал плечами.

— Не знаю, приедет — скажет. Пойдем, пока позавтракаем.

Из окна особняка можно было видеть аккуратно заасфальтированную неширокую полосу, тянувшуюся к дому от магистрального шоссе. Она огибала сплошную железную стену, которой был обнесен особняк, и упиралась прямо в раздвижные ворота, снабженные аппаратурой специального наблюдения. Когда черная «волга», объехав ограду, замерла рядом с массивными створками, они бесшумно раздвинулись, пропустив машину внутрь, и тут же вновь сомкнулись.

Авдиенко торопливо прошел в кабинет хозяина, где Тина накрыла на стол, тяжело опустился в кресло и подождал, пока сядут его дочь и Самсонов.

— Час назад, — негромко сказал он, — по распоряжению прокурора Баяндина арестован Володин, мне только что сообщили, что в его офисе работает следственная группа, готовится распоряжение о закрытии всех торговых точек и предприятий общепита, принадлежащих его кооперативу.

Откинувшись назад в кресле, Самсонов прищурил глаза.

— С самого начала, пожалуйста, и во всех подробностях — все, что вам известно, — попросил он.

— В прокуратуре стало известно, что двадцатого Тихомиров был арестован в Москве, и начато расследование, — сказал подполковник.

— Арестован? — изумился его собеседник. — Откуда такие сведения?

— Не нужно со мной хитрить, Леонид Аркадьевич, вы получили телеграмму из Москвы еще двадцатого днем, а вся важная информация, которая поступает через открытую связь…

В ответ Самсонов лишь пожал плечами и возвел глаза к небу.

— Короткая и не совсем ясная телеграмма — с какой стати делать подобные выводы? Я дал распоряжение своим людям выяснить, где находится Тихомиров, но пока никаких результатов. По моим каналам, во всяком случае, информации об аресте в Москве не поступало, а каналы мои надежны, как вы знаете.

— Тем не менее, о нем до сих пор ничего неизвестно, это позволяет сделать определенные выводы. Вначале полагали, что арест связан с переворотом, но вот уже неделя, как все вроде бы успокоилось, демократия восторжествовала, а Тихомиров все сидит. Естественно, первая мысль появляется, что дано негласное указание поприжать предпринимателей на местах. Баяндин тут же сориентировался по курсу — решил самостоятельно выявить злоупотребления. Вчера кооператив Володина закупил у мясокомбината несколько тонн мясопродуктов для реализации через свою сеть, а буквально через час к ним явились представители прокуратуры и изъяли всю документацию. На мясокомбинате тоже работает комиссия. Как я понял, Баяндин решил заработать себе на этом политический капитал — завтра все изъятое у кооператива мясо будет передано в магазины города. На местном телевидении уже готовят передачу.