В Изгнании - Владимир Кощеев

лаборатории тот же Марлес мог все уже на несколько раз придумать, протестировать и запустить массовое производство. Так что корить себя здесь было не в чем.

Кормить младенца я решил сильно разбавленными водой рационами. Да, не слишком здоровая пища для только что родившегося ребенка, но и выхода особого не было. Я ведь даже не знал, какую мьеригардскую тварь можно поймать, чтобы с нее молока нацедить. Как бы то ни было, автодок зорко следил за изменениями в организме младенца, и пока повода для паники не наблюдалось.

Другой наш врач обслуживал беглянку. Самые тяжелые травмы уже не угрожали джаргарке, и теперь я ждал, что она может проснуться в любой момент. И хотя робот не рекомендовал позволять ей напрягаться, я не видел смысла затягивать с разговором на очень волнующую меня тему.

На рассвете еще одна группа пыталась прорваться на мой берег со стороны болота. Но эти, завидев парящих в воздухе дронов и вышедшие из земли турели, благоразумно сдали назад, развернулись и убрались обратно. К слову, эти джаргары имели синие штампы отпечатков ладони на машинах, и раньше я их не встречал. Но не порадоваться отсутствию драки не мог. Это точно были первые кошаки, не попытавшиеся сунуть нос в мои дела.

Не сложно свести одно с другим и понять, что о моем существовании знает каждая глухая тварь на планете. И что типичными для этого сигналами могут служить летающие в воздухе металлические шарики или выдвигающиеся из земли механизмы. Впрочем, еще Марлес говорил, что за мной постоянно следили. Разумно, что граддары обменивались информацией. Неразумно, что теперь ею обладают все, кому не лень.

Однако после синеруких желающих помереть на подступах к моей базе больше не было видно. Как бы там ни было, а время шло, работы велись в соответствии с планом, пациенты лежали в медотсеке.

Честно признаться, я очень надеялся, что меня оставят в покое, банально побоявшись сунуться на никому ненужный кусок джунглей. В конце концов, тут же ничего полезного для кошаков нет.

Да и потом, не уверен, что получили бы отказ, если бы меня попросили вежливо отдать самку с детенышем. Их внутренние разборки и интриги просто меня не касаются. Более чем уверен, только за этот месяц своей гражданской войны джаргары перерезали столько женщин и детей, что еще парочка уже никакой погоды не сделают…

Однако, убеждай себя или нет, сколько не доказывай самому себе, но я уже взял на себя ответственность за этих двоих, и никому бы их, разумеется, не отдал. Не настолько я озверел еще, чтобы безучастно наблюдать, как убивают женщин и детей. Да и, если быть до конца честным перед собой, пусть ничем и не похожие, но они напоминали мне о давно потерянной семье.

И, несмотря ни на какие различия между нашими видами, где-то в глубине души я все еще надеялся, что эта парочка останется со мной, и мое одиночество кончится.

Поэтому на четвертое утро с момента их появления на моей земле я стоял в медотсеке и внимательно наблюдал, как медленно открывает глаза пришедшая в себя беглянка.

Глава 12

— Пить…

Неспешно двигаясь, чтобы беглянка не сочла за нападение и не натворила глупостей, поднес ей стакан с водой, распечатанный в репликаторе из волокон древесины.

Несмотря на мертвенную бледность и общую худобу — следствие сильного истощения — выглядела пациентка куда лучше. Большинство ран уже закрылось, осталось несколько наиболее глубоких, но и те вскоре зарастут. Помню я, как Айнэ регенерировала из состояния трупа до полного выздоровления за исключением потерянной руки. Кроме общей слабости и постоянного расхода не успевающей накапливаться энергии никаких проблем у джаргарки не было.

— Кто ты? — спросил, когда кошка закончила жадно глотать воду.

Беглянка бросила на меня короткий взгляд. Ее глаза тут же сместились в сторону пластиковой коробки, где махал руками перед лицом пускающий пузыри слюней младенец. Убедившись, что с мальцом все в порядке, самка заметно расслабилась. Однако не расслаблялся я.

— Кто ты?

Теперь она обратила внимание и на меня, взгляд ее стал сосредоточенным, лицо заметно напряглось. На секунду показалось, попытается напасть, но легший ей на живот ствол дробовика развязал язык быстрее.

— Мэрау, — произнесла та замедленно, не отрывая взгляда от моего лица.

После того, как со мной едва не расправилась однорукая Айнэ, к беглянке я пришел в броне. Маску оставил прозрачной, чтобы пациентка не слишком дергалась, и видела мое лицо. Развязывать борьбу с полумертвой джаргаркой не хотелось, потому решил сразу же расставить акценты.

— Что ты здесь делаешь, Мэрау? Что это за ребенок? — кивнул в сторону улыбающегося младенца, не сводя взгляда с собеседницы.

Она набрала в грудь воздуха, не забыв оглянуться по сторонам.

— Я последний солдат рода истинных заров города Мисхи, законных правителей территории.

Подняв бровь, дождался пояснения.

— Этот ребенок — последний, кто может взять власть в Мисхе, — сообщила Мэрау.

— Мисха уничтожена, — прервал ее нетерпеливым жестом. — Единственное, что он может занимать — вот этот ящик. И если ты вздумаешь мне лгать, как весь твой блохастый народ, я его закопаю прямо так, в этом же ящике у тебя на глазах.

— Марлес обещал, что ты защитишь наследника! — повысила голос она, приподнимаясь на локтях, и мониторы запищали, предупреждая об опасном состоянии пациентки.

Отодвинувшись, я убрал ствол ружья с джаргарки. На его место упал кристалл-невидимка. Мэрау перевела взгляд на камень, ее пальцы ухватились за артефакт.

— Что это? — спросил, покачивая ружьем в воздухе, чтобы не думала о глупостях.

— Камень безопасности, — осторожно коснувшись обода, ответила кошка. — Марлес сделал их для всего рода. С ними можно пройти на твою землю. Использовать их не успели. Я собирала их с трупов заров.

— Не понял, камни были у заров. А зары были из рода Марлеса? — переспросил, чувствуя, что меня все же втягивают в какую-то интригу.

— Мисха — родная земля Марлеса. Он — шерд.

— Кто?

— Шерд. Отец отца отца отца первого зара Мисхи, граддар, основавший город.

Да уж, даже с учетом короткой жизни джаргаров, постоянно гибнущих на бесконечной войне, прожил старик действительно немало. Не удивительно, что ему даже экзоскелет не особо помогал. Это же, получается, больше сотни лет… Выходит, колдуны кошаков действительно неимоверно круты, раз могут так долго оттягивать свою смерть, человечеству такие успехи пока и не снились.