Сюзерен - Андрей Посняков

— С чего ты взял, что он так силен?

— Когда чинили колодец, он запросто снял старую крышу. Не стал по досочкам разбирать, просто подошел и снял. Вес-то не малый!

— Так, так… А одежда? В одежде ничего не было необычного?

— Говорю ж вам — ряса. Хотя… — Матиас покусал губу и вдруг сверкнул глазами: — А ведь было! Ну, мне так показалось. На ногах у него добрые башмаки были, очень хорошие, крепкие… а ведь обычно — сандалии.

— Угу… Все?

— Все, — кивнул мальчик. — И еще — мешок на плече, ну он у всех, только в мешке-то, внутри, как-то раз что-то лязгнуло, наверное, обитая железными полосками шкатулка или пара ножей, запасное полотно для пилы… Что-то такое, да.

— И ты не видел, что?

Матиас покачал головой:

— Нет, не видал. А вот из этого же мешка Флориан семечки тыквенные доставал, угощал меня и брата…

— Семечки?! — уже что-то сообразив, воскликнул Егор. — Ты сказал — семечки?!

Шелуха тыквенных семечек и растерзанные, словно когтями оборотня, тела — все это, по мысли Вожникова, было как-то связано. Как-то… А не один ли это человек? Убивал, зачем-то потрошил горло, щелкал тыквенные семечки… и еще непонятный лязг. Какое-то оружие? Скорее всего, так…

Тщательно осмотренный труп несчастного послушника никаких особенных дополнений к уже известному не дал. Вожников все же не имел никакого отношения к судебной медицине — как и к медицине вообще, — для того чтобы судить, каким именно предметом нанесены столь страшные раны.

Даже опытный в подобных делах аббат и тот чесал голову: может быть, убийца применил «железную лапу» из арсенала германцев, а может, и просто кулачный щит со стальными зубьями… Вот примерно что-то подобное при поимке злодея и следовало поискать… но если похитителем помыкали мавры, то они вряд ли оставили бы негодяю оружие. Интересно, как им удалось уговорить маньяка? И — самое главное — как удалось поймать? Как отыскали, на чем взяли?

В том, что тут и во многих других случаях, включая загадочное убийство несчастного Малыша Фелипе, действовал кровавый маньяк, Егор почти не сомневался. Правда, не сбрасывая со счетов того, что кто-то мог лиходейничать под маньяка, специально, чтоб затруднить последующее расследование, направить его по ложному следу.

И все же, все же — шелуха. Тыквенные семечки… князь где-то о них уже слышал, так, краем уха, и значения не придал, но ведь слышал все-таки… и опять же, в связи с кровавыми убийствами, целой серией таких убийств, столь похожих на то, что злодей совершил в притворе у Черной Девы!

Князь даже забыл о возвращении в Матаро — все его планы сорвал это вопиющий случай с похищением Моренеты, да еще вещий сон… Некогда возвращаться, бродить туда-сюда, когда сейчас на счету буквально каждая секунда. Куда направятся похитители, маньяк и сопровождающие его мавры? Мавры, мавры… если верить все тому же сну, а своему дару предвидения молодой человек не имел никаких оснований не верить. Как не мог сомневаться и в убежденности аббата в том, что тащить на своем горбу или куда-то увезти Смуглянку мог только тот, кто ее похитил, ведь не смогли же перевезти вроде небольшую статую в Манресу, хотя несколько раз пытались. Моренета просто делалась тяжелой, как сама мать-земля, так, что с места не сдвинуть, не сорвать, пожалуй, и трелевочником или даже груженым лесовозом.

Значит, и мавры вряд ли смогли бы… иначе зачем бы им понадобился маньяк, от которого они, конечно, избавятся, но много позже, когда похищенная Мадонна будет доставлена… Куда? В Гранаду? В страны Магриба? В Багдад?

Магриб — Северная Африка; значит, по морю, да и в Гранаду тоже путь неблизкий, на челноке не проплывешь, нужен корабль, надежное морское судно… Так ведь у мавров есть корабль… тот самый, на борту которого не так давно томились князь и Аманда, томились и так удачно бежали… бежали… и все никак к своим-то не прибегут, все какие-то неотложные дела отвлекают. Ну а дело Черной Мадонны — самое неотложное, без него все остальное, можно сказать, тщетно!

Итак — судно. Почти наверняка похитители будут стремиться к морю, а значит — продвигаться на юг, в Барселону или в рыбацкую деревушку Эль Прат, там бы и стоило выставить сторожевые галеры, что проверяли каждое судно. Но… для этого придется все объяснить властям, разгласить на весь свет тайну, посеяв семена недоверия и паники — то есть лить воду на мельницу врагов. Похитители, конечно же, давно бы пустили слух о пропаже… только наверняка опасаются, что в таком случае уж слишком много народу бросится их искать.

А в тайну пропажи Смуглянки пока были посвящены немногие. Очень разные люди: аббат, кастелян, мальчик из хора, сам князь Егор — вот, пожалуй, и все. Всего-то четверо! Правда, незабвенный начальник гестапо Мюллер из фильма «Семнадцать мгновений весны» говорил: что знают двое, знает и свинья. Двое. А тут — четверо. Целых две свиньи! Тьфу! И лезет же в голову всякая мутотень.

Вожников сплюнул в траву и оглянулся на капитана Гильермо, ведущего под уздцы своего каурого коня. Здесь, в горах, доблестным ополченцам то и дело приходилось спешиваться, и скорость всадников частенько была куда меньше шага не обремененных лошадьми путников. Вот в долинах — другое дело. Впрочем, князь не собирался идти вместе с Гильермо Ньезой в Террасу, а вот письмо в Матаро попросил передать, отправить с оказией.

В послании этом, написанном на два имени — воеводы Онисима Раскоряки и одного из местных каталонских баронов, сторонников княжеской армии, — Егор кратко сообщал о себе и просил — нет, приказывал! — срочно направить хорошо вооруженные и снабженные воинами суда вдоль всего побережья в районе Барселоны, Бадалоны, Эль Прата. Под угрозой пушек проверять все корабли, под чьими бы флагами те ни шли. Искать… «Темную статую, похожую на Божью Деву» — именно так и написал Вожников, помня уговор с аббатом, насколько возможно, не привлекать к погоне лишних людей. О похищенной Смуглянке Егор ни словом не обмолвился даже своим парням и Аманде, тем более — ополченцам из Террасы, которых собирался использовать «втемную», как и всех прочих «охотников», посланных на поиски злобного волка-людоеда. Пусть своего волка ищут… может быть, нарвутся и на маньяка, хотя, конечно, вряд ли — мавры сейчас просто не дадут злодею убивать, и все эти ужасные убийства прекратятся… уже прекратились, со вчерашнего… нет — еще третьего дня или даже раньше, с того самого момента, когда в ворота монастыря на горе Монтсеррат, сплевывая шелуху тыквенных семечек и чем-то позвякивая в котомке, вошел скромный паломник Флориан из Матаро.

Флориан — имя, конечно, вымышленное, но… А что, если он и вправду из Матаро? Ведь там же был подобный случай… целых два. И шелуху тыквенных семечек нашли у дома Аманды, хотя та и клялась, что никаких семечек не ела — вообще их не любит, потому что в зубах застревают, приходится потом вытаскивать — ногти ломать. Вот сейчас и расспросить девчонку… Хотя… А зачем? Вряд ли злодей вернется в Матаро, вряд ли, думается, вообще куда-либо вернется — эти мавры, судя по всему, парни весьма решительные и шутить не любят. Тем более с маньяками!