Трельяж с видом на море. Цвет победы - Вера Чиркова

– Васт, это ма, – Стан торопливо проскользнул к анлезийцу за спинами друзей и втиснул ему в руки приготовленный букет, – она почему-то слабо ощущается… наверное, научилась ставить щит. И ещё… она сильно паникует, иди же к ней!

– А зачем цветы… – не понял Васт, уже делая шаг вперёд.

– Ей отдашь, у нас так положено, – подтолкнул его в спину сердитый шёпот.

На лестницу анлезиец взлетел почти бегом, стараясь не прыгать через три ступени и помнить про высшее общество столицы, наблюдающее сейчас за каждым его шагом. Хотя всего полпериода назад искренне возмущался, узнав о намерении ле Бенедли устроить по поводу его свадьбы пышный приём.

– Ты не жалел ни сил, ни жизни ради мира и свободы жителей Сузерда и заслуживаешь от них не просто поздравлений, а самой глубочайшей благодарности, – очень серьёзно объявил адмирал в ответ на протесты Васта.

Но анлезиец думал в тот момент не о себе и заботился вовсе не о спокойствии знатных господ, а переживал за Ярославу, заранее догадываясь, как может расстроиться жена. Да, жена… и если бы несколько дней назад, когда он сидел, теряя сознание от духоты и жажды перед упорно долбившими одну и ту же глупость дознавателями, кто-то пообещал Васту любовь, уже приближающуюся к нему со скоростью быстроходного судна, лучник нашёл бы в себе силы расхохотаться выдумщику в лицо. И ответил бы категорично, что такое просто невозможно.

А теперь твёрдо знал: судьба внезапно расщедрилась и подарила ему чудесный, почти невозможный шанс на высшее счастье, и готов был сделать всё возможное и даже невозможное, лишь бы не потерять этот дар.

– Любимая? – нежно выдохнул Васт, оказавшись перед укутанной серебристым кружевом фигуркой и уже точно зная, что Стан не ошибся, вон и подол знакомого платья выглядывает. – Это тебе…

Моряна ловко, как фокусник, сдёрнула с озадаченной таким напором невесты невесомое покрывало, и та не успела ни возмутиться, ни охнуть. А в следующую секунду с недоверчивым изумлением разглядывала восхищённое лицо жениха, явно онемевшего от явившейся его взору картины. И от этого взгляда Васта, совершенно забывшего про букет, про моряну и всех присутствующих разом и рассматривавшего жену с откровенным восторгом, дрогнул и растаял в душе Ярославы внезапный страх, позволяя расслабиться и разжать туго стянутые в кулачки пальчики.

От удовольствия скулы землянки вспыхнули смущённым румянцем, на губах расцвела невольная улыбка, и жених наконец опомнился, шагнул ближе, нежно выдохнул:

– Славочка-а…

Ярослава едва успела принять букет, а анлезиец уже легко подхватил её на руки и понёс вниз, к высокому столу, возле которого их терпеливо дожидались адмирал и верховный служитель главного столичного храма.

Слова, которые говорил им облачённый в праздничное одеяние важный жрец, Ярослава как-то пропустила мимо ушей, занятая собственными мыслями и ощущениями.

Как странно, ещё вчера ей казалось, что это просто брак по расчёту, во всяком случае с её стороны, и она вполне могла представить на месте Васта кого-то другого… того же Зайла. А вот сегодня даже мимолётная мысль о такой возможности сразу вызвала у неё чувство неприятия.

И это было так заманчиво, как, например, выйти в детстве на речку, скованную первым, не посыпанным снегом льдом, и рассматривать сквозь него сонно шевелящиеся водоросли и важно лавирующих между ним рыбин. И так же опасно: можно в любой момент, зазевавшись и не услышав хруста под ногами, оказаться в ледяной воде, среди режущих руки острых обломков.

Но едва Ярослава начинала падать в пучину тревоги, как правая рука Васта, обвившая её за талию, крепче прижимала к себе невесту и его горячее дыхание согревало висок неслышным шёпотом:

– Славочка-а…

А стоявший с другой стороны Стан тут же чуть прижимался рукой к плечу, заставляя мать очнуться и оглядываться на старшего слегка виновато и совсем чуть-чуть возмущённо: неужели он считает её способной на истерику?

– Отныне вы являетесь мужем и женой, – важно провозгласил наконец жрец, словно ножницами разрезая ленточку на дороге в новую жизнь, и Слава, вдруг почувствовав себя слабой и неуверенной девчонкой, крепче вжалась в плечо мужа.

Он мгновенно развернул её к себе и, занавесив растерянное лицо любимой от посторонних взглядов светлой волной отросших волос, поцеловал так убедительно, что новобрачная не сразу отдышалась. А когда новоиспечённый муж снова развернул её лицом к публике, Ярославе на миг даже не по себе стало от тоски и зависти, светившихся во взглядах многих молодых знатных дам.

Но тут землянку оторвал от изучения публики голос адмирала, объявившего о своём желании первым сделать молодожёнам подарок, и Слава уставилась на него с невольным любопытством. Да и кому из землян не хотелось бы посмотреть, какие подарки дарят на свадьбу правители в этом мире? Вон и Костики подвинулись ближе с самыми заинтересованными лицами.

А Бенедли достал свиток дорогой бумаги с королевскими вензелями, отдал его гордому таким доверием мажордому, и тот начал важно зачитывать список благодеяний, которые адмирал решил вывалить на молодую семью.

Первым было почётное гражданство федерации для обоих супругов и всех их детей с перечислением важных заслуг каждого. Стан только фыркнул тихонько над ухом матери, это была, скорее, демонстрация присутствовавшим знатным господам их значимости, чем необходимое действо. Ведь, являясь подданными Афродиты, они и так считались теперь гражданами Сузерда. Вторым следовал приказ о назначении Ливастаэра старшим офицером по особым поручениям с правом набора команды по своему разумению и свободным режимом службы.

Зачем эта должность её мужу, Слава пока выяснять не собиралась, пусть сам решает – надо оно ему или нет. В конце концов, если не захочет, можно просто отказаться. Далее следовало поместье в ближайшем пригороде Дилла, как поняла землянка, ещё два дня назад принадлежавшее одному из сообщников Урдежиса.

И когда Ярослава уже считала сюрпризы закончившимися, адмирал отобрал свиток у мажордома и заявил, что последний подарок готовился совместно с соправительницей Афродитой Индиготис и они преподнесут его вместе.

Ярослава невольно насторожилась, и хозяйски лежащая на её талии рука тут же среагировала, прижала теснее.

Неужели через щиты чувствует? – озадачилась невеста и невольно оглянулась на гостей. Но все они заинтересованно смотрели в сторону лестницы, с которой Славу не так давно принесли к этому столу.

Взглянула и она, ничего особого, спускаются трое гостей, кряжистый мужчина, глазастая худощавая женщина и сзади ещё одна – донельзя смущённая и как-то простенько одетая.

И в тот же миг невеста почувствовала, как Васт снова подхватывает её на руки и несёт прямо к этим новым гостям. Слава удивлённо покосилась на его взволнованное лицо, перевела взгляд на пришедших и с изумлением обнаружила, что к лестнице спешат не только они. Тина, одетая в один из костюмов Конса, нетерпеливо посматривала на свежеиспечённого отчима и явно сдерживала себя, не желая его опередить. А за спиной у неё стояли Зайл и Тарос и, судя по всему, были в этот раз полностью солидарны с мнением своенравной подопечной.