Осколок его души - Марина Александрова

— Ну-ну, — ласково прошептал мужчина, — ты моя мышка-малышка, я обо всём позабочусь… по-своему, — прошептал он ей уже в губы, целуя её со всей страстностью, вот только, Дорэй отвечала уже больше потому, что так было нужно. Время, когда она действительно хотела его, ушло вместе с молодостью эвейя, что так крепко прижимал её к себе. Наверное, ему всё ещё казалось, что он достаточно хорош для неё. Ну, он и был, пока мог дать ей то, что она хочет.

— Когда? — прошептала она, разрывая поцелуй.

Это было действительно важно сейчас. Она так устала от этой девчонки! Сколько ещё она будет чувствовать её подле себя, как немой упрёк о том, что она совершила. Как пощёчину судьбы, что она та, кто есть не потому, что девочка, а потому, что недостаточно сильна. Ив отыграла свою роль. Дальше она действительно будет только мешать. Если убрать её, то всё будет кончено. Она как одинокая королева на шахматной доске, которая способна уничтожить любого из них, вот только за её спиной нет ни одного солдата, готового прикрыть её от удара или дойти до конца, чтобы занять её место. Идеальный, сильный, но такой слабый кирпичик — стоит выбросить и рухнет вся стена.

— До окончания торжеств, — улыбнулся он, вновь притягивая женщину к своей груди. — Я благодарен тебе, ты должна это знать, потому, когда время придет, мы не забудем о том, как ты помогла нам.

Дорэй вновь улыбнулась так, как это умели делать женщины, знающие, что именно хотят видеть мужчины на их лице. Ис Нурак желал её, и она это чувствовала. Каждым своим жестом и улыбкой, она говорила ему, как сильно скучает по нему, как ждёт его прикосновений и близости. Он нашёл её двадцать оборотов назад — молодую вдову с двумя детьми. И именно он, дал ей цель в этой жизни, когда она была никем для своей семьи. Жалела ли она хоть раз о том, как поступила? Иногда, ей было дискомфортно от мысли о том, что она указала путь, как именно можно убрать её брата и императора. В такие моменты, она отвечала самой себе, что не её рука принесла им смерть, а стало быть, и вина не её. Она всего лишь сказала: где, как и когда. А, слова не могут убивать. Она чиста, кто бы что ни говорил. Дорэй никогда не интересовалась, кто ещё замешан в заговоре. Чем меньше она знала в данном случае, тем в большей безопасности была. Чем меньшее число эвей знало о её вовлеченности, тем лучше. Всё, что она хотела — это незыблемое положение в обществе и Турийские леса. Если «они» в лице Иса Нурака приняли решение избавиться от Ив, что ж, её это полностью устраивало. Для неё это было как нельзя кстати.

* * *

Китарэ смотрел на город, что раскинулся у подножья Храма. Мидорэ был похож на невесту, которая во всем своём великолепии готова предстать перед женихом, лишь местами стыдливо прикрываясь вуалью из садов и парков. Столица Артакии цвела и благоухала, даже в это время года. Последние деньки вышли на редкость солнечными и приятными, оттого именно сейчас можно было увидеть, как этот прекрасный город готовится ко сну, растворяясь в розовых красках заката.

— Сопровождай его повсюду, — тихо сказал он, обращаясь к мужчине, что стоял у него за спиной. — Ни на минуту он не должен оставаться один вне стен корпуса, ясно? — чуть обернулся он, чтобы взглянуть на юношу в темно-синем кимоно. — То, что произошло сегодня не должно повториться.

— Да, господин, — ответил мужчина, так и не подняв головы.

Если кому-то он и мог доверить заботу об Ив сейчас, когда сам пропадал на встречах с «жемчужинами» его отца, то это были его личные тени.

— Не знаю, что я могу сказать в своё оправдание…

— Не думаю, что мне это интересно, — коротко обозначил своё отношение к проступку телохранителя Китарэ. — Я не могу быть в двух местах одновременно, и то, что я дозволил тебе заботиться о том, кто войдёт в мою нить — это знак моего доверия. Если для тебя это пустой звук…

— Простите, такое больше не повторится, — не успел договорить Китарэ, как юноша оказался стоящим на коленях перед ним.

— Не разочаровывай меня, Дэйно, — сухо обронил Китарэ. — Где он сейчас?

— Я довел его до корпуса, сейчас там дежурит Ланвэй.

— Хорошо, — кивнул Китарэ, и более не оборачиваясь на тень Императора, который так и остался стоять на коленях, проследовал к лестнице, ведущей в его личные покои.

Ис Пэа предупредил его о том, что есть информация, что заговорщики готовятся к тому, чтобы убрать одну из жемчужин его нити. Как ни крути, но Игнэ была самым уязвимым звеном, за которым не стоял род. Относительно других, они позаботились об усилении охраны во время торжеств в доме Пэа. Но, вот сделать тайно подобное в Храме было не так просто, особенно, когда не знаешь насколько и кому можно доверять. Эффективнее всего использовать лучших теней, которые живут с мыслью о долге защищать императорский род с самого детства. Маленькими детьми эти мальчики сироты попадают в храм Саро, чтобы жить и воспитываться под покровительством Тени. Даже те эвейи, что от рождения имеют покровительство другой стихии со временем принимают тень внутри себя. Как именно мастерам Саро удаётся вживлять инородную стихию Китарэ знал: сквозь боль и энергетические разрывы сущности прививалась сила, которая впоследствии делала из воспитанников лучших телохранителей их мира. Сложная, страшная, насильственная и болезненная процедура, которая была честью для тех, кто остался без поддержки рода и семьи. Потому то, как глупо Дэйно выдал себя, не вязалось у него в голове. Хотя, если уж подумать об этом хорошенько, то вероятнее всего, он хотел напутать Ив, чтобы та и сама была настороже.

Казалось бы, сейчас было лучшее время, чтобы воспользоваться предложением Ив, вот только именно теперь стоило подумать и защитить настоящее. Он не мог позволить себе стать уязвимым, даже на миг. Не проходило и дня, чтобы он не вспоминал её слов. Почему его дракон назвал своё имя ей? Кроме того случая с Исом Нураком это было впервые. Даже Дилай не знал истинного имени его неуправляемого «я». Как бы там ни было, но он был полон решимости узнать ответы на свои вопросы. Иногда он думал, была ли Ив столь глупа, что не знала ничего о том, что именно предлагала ему? А, может быть, это был какой-то расчет? Но он знал оба ответа на свои вопросы, и как бы ему не хотелось обратного, они были отрицательными. И именно это поражало его больше всего. Никогда прежде он не встречал эвейя, человека, да кого угодно, кто так легко был готов обнажить своё самое сокровенное кому бы то ни было. Сколько бы он не встречал живых существ, любому из них было, что скрывать и эта жажда утаить рождала страх. У кого-то больше, у кого-то меньше и он наверняка знал, что Ив было что скрывать. Но она не боялась? Или просто могла смотреть в глаза своим страхам куда отважнее его самого? Осознание этого в какой — то степени уязвляло, но в то же самое время, ему хотелось соответствовать этой девочке…

— Безумие какое-то, — усмехнулся он, замерев напротив двери в её корпус.

Некоторое время он стоял с поднятой для удара в дверь рукой, после глубоко вздохнул и постучал.

Он устал жить в собственных страхах и предрассудках перед всего одной фамилией — Игнэ. Он понимал, что её отец не мог сделать то, что сделал в одиночку. Как знал и то, что его родной дядя был почти наверняка причастен к произошедшему. Это было логично. После случившегося в доме Пэа, он был почти уверен и о причастности тётки Ив, разве это не делало их похожими? А, что если они оба всего лишь жертвы? Два ребёнка осиротевшие в угоду чужой алчности и жадности? Ему стоило повнимательнее изучить разум той женщины, раз уж он начал… Но в тот момент, он так разозлился, что едва мог совладать с собственным гневом. На вопрос, что именно так сильно выбило его из колеи, ответа у него не было. А если и был, то озвучить его даже самому себе он пока не мог.