Яков Блюмкин. Ошибка резидента - Евгений Матонин

То ли благодаря вмешательству наркома, то ли хлопотам Блюмкина, то ли добросовестности следователей, но в ноябре 1920 года ВЧК освободила Сандро Кусикова и его младшего брата. О Рубене следователь по фамилии Патаки выразился так: «Это юноша, допускающий мальчишеские шалости, совершенно не разбирающийся в политике».

Пройдет немного времени, и Сандро Кусиков уедет за границу. Тоже не без помощи Луначарского и, вероятно, своего друга Блюмкина. Вместе с Кусиковым в эту заграничную командировку поехал и Борис Пильняк. Они провели несколько литературных выступлений в Ревеле, Дерпте, потом переехали в Германию.

Там Кусиков получил от эмигрантов кличку «Чекист» — за то, что неизменно положительно отзывался о русской революции. Но шло время, а его командировка за границу затягивалась. На родину он явно не торопился. В итоге Кусиков переехал в Париж, где и прожил всю оставшуюся жизнь до своей смерти в июле 1977 года. С 1930-х годов он практически не занимался литературой.

Но кто знает, как бы сложилась его судьба, если бы не Блюмкин?

Разумеется, в этот «кафейный период» 1920–1922 годов Блюмкин не только кутил с друзьями-поэтами, скандалил и рассказывал о своих прошлых подвигах. После его исчезновений из Москвы он привозил с собой новые истории, которые звучали как отрывки из каких-то приключенческих романов. Некоторые его слушатели скептически улыбались, зная склонность Якова, так сказать, к некоторым преувеличениям. Но многое из того, что рассказывал Блюмкин, было правдой. «Я — солдат мировой революции!» — как-то сказал он. И это тоже было так.

* * *

Эти стихи один из основателей русского футуризма и «Председатель Земного Шара» Велимир Хлебников написал не где-нибудь, а в самой Персии. В качестве агитатора политотдела «Персидской Красной Армии» он вместе с ней наступал на Тегеран. Так что строки о том, что «Персия будет советской страной» вряд ли можно рассматривать как пустые мечтания. Тогда, весной 1921 года, такая перспектива казалась весьма реальной. «Мы были в 42 верстах от Тегерана, — вспоминал очевидец похода. — Между нами и Тегераном лежала одна гора, после взятия которой дорога на столицу была открыта…»

Среди тех, кто «разжигал» революцию в Персии и готовил поход на Тегеран, был человек, которого в 1920 году называли «Якуб-заде». Ну, конечно же, под этим именем там находился Яков Блюмкин.

В его автобиографии 1929 года о «персидской эпопее» сказано кратко:

«В 1920 г. я, после десанта в Энзели, был командирован в Персию для связи с революционным правительством Кучек-хана. Там я принимал деятельное участие в партийной и военной работе в качестве военкома штаба Красной Армии, был председателем комиссии по организации персидского представительства на съезде народов Востока в Баку, захватывал власть 31 июля 1920 г. для более левой группы персидского национально-революционного движения для группы Эсанулы, больной тифом, руководил обороной Энзели. Вернувшись осенью 1920 г., я поступил в военную академию РККА…»

Вот и всё. Всего лишь десять строчек. Однако речь шла о том, чтобы сделать еще один шаг по пути к «Мировой Республике Советов».

В 1919 году надежды на близкую «мировую революцию» не оправдались. Разгромлено восстание коммунистов в Германии, не смогли долго продержаться Советские республики в Баварии и Венгрии. Однако в 1920 году надежды появились снова.

Летом Красная армия перешла в контрнаступление на польском направлении, и казалось, скоро возьмет Варшаву. Командующий Западным фронтом Михаил Тухачевский призывал в приказе по войскам: «На штыках мы принесем трудящемуся человечеству счастье и мир. Вперед! На Запад! На Варшаву! На Берлин!»

Впрочем, к осени того же года советские войска потерпели поражение под Варшавой и вынуждены были отступить, а Советская Россия — подписать с Польшей 18 марта 1921 года мирный договор в Риге. Иногда его называют «вторым Брестом» — по договору Россия уступила Польше Западную Белоруссию и Западную Украину, а также обязывалась выплатить репарации на сумму в 18 миллионов золотых рублей.

Но в том же 1920-м возникли другие надежды: «заря мировой революции» все равно может взойти — только на Востоке, как ей, заре, и полагается. И, разумеется, не сама по себе, а при помощи интернационалистов из Советской России.

Троцкий еще 5 августа 1919 года в секретной записке в Политбюро ЦК РКП(б) предлагал организовать поход Красной армии в Индию. Он, правда, оговаривался, что наброски похода носят лишь «предварительный характер», но идея состояла в том, чтобы сформировать конный корпус в 30–40 тысяч человек, а «где-нибудь на Урале или в Туркестане» создать «революционную академию, политический и военный штаб азиатской революции». Троцкий подчеркивал, что «путь на Париж и Лондон лежит через города Афганистана, Пенджаба и Бенгалии».

Двадцатого сентября 1919 года Троцкий предложил «создать в Туркестане серьезную военную базу» и нанести удар по формируемой Великобританией антибольшевистской «цепи государств» Персия — Бухара — Хива — Афганистан. По некоторым данным, план «индийского похода» предложил Троцкому один из самых талантливых красных полководцев Михаил Фрунзе, а наркомвоенмор взялся заручиться его политической поддержкой в партийном руководстве.

Казалось бы, до осуществления такой грандиозной и вместе с тем авантюристической идеи у советского руководства руки так и не дошли, но это еще как посмотреть.

В январе 1920 года Красная армия взяла штурмом Хиву — столицу и «жемчужину» Хорезмского оазиса Туркестана. В апреле было объявлено об основании Хорезмской Народной Советской Республики.

Второго сентября 1920 года части Красной армии под командованием Михаила Фрунзе после упорных трехдневных боев взяли город и крепость Бухару. По этому поводу Фрунзе послал телеграмму Ленину: «Крепость Старая Бухара взята сегодня штурмом соединенными усилиями красных бухарских и наших частей. Пал последний оплот бухарского мракобесия и черносотенства. Над Регистаном победно развевается красное знамя мировой революции». К октябрю отряды Красной армии продвинулись в восточные районы Бухарского эмирата, откуда уже и до Афганистана было не так далеко. В октябре была провозглашена Бухарская Народная Советская Республика.

Итак, Хива, Бухара да и Афганистан уже совсем рядом. Такое впечатление, что Красная армия действительно наносила удары по антибольшевистской «цепи государств», как это и предлагали осенью 1919-го Троцкий и Фрунзе. В Хорезме и Бухаре фактически созданы «политический и военный штаб азиатской революции» и «серьезная военная база».