Голливудские мужья - Джеки Коллинз

– А-а, – произнесла она и, секунду подумав, добавила: – Великолепная актриса.

– Это точно, – согласился он.

Они посмотрели друг на друга, и этими взглядами можно было поджечь мосты.

– Я хочу вашей любви, – сказал он. Она совершенно смешалась.

– Знаю.

– И что же?

– Не думаю, что мы идеальная пара – наши связи и все такое.

Он пристально посмотрел на нее.

– Вы хотите меня так же сильно, как я – вас?

С ее губ сорвалось «да», прежде чем она успела собраться с мыслями.

Уэс не сомневался: что-то здесь нечисто. Только вот что?

Он позвонил Рокки и принялся его пытать.

– Меня в это дело не впутывай, – устранился Рокки. – Я тебе дал наводку – все, больше ничего не знаю. Могу только посоветовать – присматривай за своей задницей и все время будь начеку.

Естественно, от этого совета у него на душе стало совсем спокойно.

Следующий звонок – Силвер, в студию.

Ему ответил скрипучий и не слишком дружелюбный женский голос.

– Гардеробная Силвер Андерсон. Что вы хотите?

– Я хотел бы поговорить с ней самой.

– Она на площадке. Кто это?

– Уэс Мани. Это очень важно.

– Можете передать все, что вам нужно. Черт! Хотелось бы все объяснить ей лично.

– Давайте, не стесняйтесь, – поторопил скрипучий голос.

– Можете передать ей, что у меня возникли непредвиденные обстоятельства – срочная работа, и я сегодня задержусь? Постараюсь встретиться с ней в половине одиннадцатого.

– Поняла.

– Скажите, мне очень жаль, но деваться некуда.

– Ясно.

– Объясните, что если бы я мог это отменить, обязательно бы отменил.

– Это что – роман с продолжением? Писать под диктовку мне здесь некогда.

– Извините. Значит, это Уэс Мани. М-А…

– Не надо, грамоте обучена.

– Тогда спасибо.

– Я передам.

Он потер переносицу. Удивительно – когда он испытывал какие-то затруднения, его обязательно беспокоил нос. Обычно возникала какая-то тупая боль в районе переносицы.

Тысячу долларов он запечатал в конверт, теперь надо решить, куда их припрятать, пока не будет сделана работа. В квартире надежного места не было; кражи на набережной – обычное дело.

Дождавшись, когда вернулась с работы Юнити, он постучал в ее дверь.

Она открыла, застегивая передник на своей крошечной талии.

– Вы слишком рано, – выговорила ему она. – Обед будет только через час. Я готовлю жаркое.

Жаркое он любил. Это было его любимое блюдо. Собственно, это было единственное блюдо, которое готовила его мать.

– Я не смогу, – сказал он с сожалением, вспомнив о ее записке.

Она отвела глаза.

– Ничего страшного, – сказала она с явным разочарованием.

– Вы меня слишком поздно предупредили, – пожаловался он.

– Я позвала. Вы заняты. Все понятно, – вяло проговорила она.

– Но в другой раз обо мне не забудьте, – попросил он.

– Конечно, – ответила она без энтузиазма.

Появился пес и замахал хвостом. Уэс наклонился и потрепал его.

– Как лапа? – Он огляделся по сторонам. Такая же, как у него, взятая в аренду мебель, какие-то омерзительные картинки на стенах, кухонька – не повернешься. Ну и гнида же эта Реба! – А кем вы работаете? – спросил он.

Она чистила морковь.

– Официанткой в баре.

– Ничего себе! Я тоже иногда барменом подрабатываю.

– Да? – спросила она без малейшего интереса. – И где?

– Да где придется. Где выберу. А вы?

– На Голливудском бульваре. «Титос».

– Не слышал.

– Вам повезло.

Он достал из кармана кожаной куртки конверт с деньгами – наверное, ей можно доверять. Выбора у него все равно нет. – Вы не подержите это у себя? Часа два-три?

– Что это? – спросила она с подозрением в голосе.

– Мои сбережения, – не без иронии ответил он. – Что же еще?

Разгладив передник, она зыркнула на него, косина придавала ее взгляду какую-то уязвимость.

– Серьезно, – успокоил ее он. – Тут кое-какие важные бумаги, мне не хотелось бы оставлять их дома. Так что если не возражаете… – окончание фразы повисло в воздухе.

– Я рано ложусь спать, – сказала она, беря у него конверт. – Если появитесь после десяти, приходите за ним завтра утром, когда я еще не ушла на работу.

– То есть во сколько?

– Завтра у меня смена с одиннадцати до трех. Ухожу в девять пятнадцать.

– Отлично. – Сильвер обычно выпихивала его в семь, потому что начинала собираться на студию. Значит, если он сегодня застрянет, заберет деньги завтра в восемь. – Буду вам за эту услугу очень благодарен.

Она кивнула, положила конверт рядом с собой и продолжала чистить морковь.

– Ну ладно, – сказал он, отступая к двери. – Приятно пообедать. Вот что, Юнити…

– Что?

– Еще одна просьба. Пусть конверт все время будет у вас на глазах, хорошо?

– Звонил твой новый друг, – сказала Нора. – Судя по голосу – очаровашка:

– Что он хотел? – спросила Силвер, стараясь скрыть внезапный интерес.

– Твоего тела, естественно. Говорит, что лучше тебя любовницы у него не было.

– Спасибо, Нора. Это я и так знаю. Чего он хотел на самом деле?

– Задерживается. Свидеться с тобой раньше начала одиннадцатого не сможет.

– Проклятье!

– Что такое?

– Терпеть не могу, когда меня заставляют ждать. Сама знаешь.

Нора закурила сигарету – в этот день сорок пятую по счету.

– Он сказал, что у него срочная работа.

– Какая у него может быть работа вечером?

Нора пожала плечами.

– Его спроси, а не меня, я только передаточное звено.

– Спрошу. – Она нырнула в свою большую сумку «Гуччи», выудила телефонную книжку и передала Норе. – Вызвони мне его, пожалуйста…

– Я здесь для того, – возмутилась Нора, – чтобы заниматься твоей рекламой, а не твоими любовниками. Где твоя ассистентка?