Триптих в черно-белых тонах - Тамара Крюкова

— По-моему, это не свобода, а чистый эпатаж.

— В гениальности всегда есть доля эпатажа, как и во всём, что не вписывается в узкие, общепринятые рамки.

— Иногда гораздо удобнее смешаться с толпой, — пожала плечами Клавдия.

— Мы рабы удобства. Это грустно. Выйти из строя непросто, но это стоит того. Разве нет?

Понедельник. Клавдия жила ожиданием вечера. Убедившись, что с Саввой всё в порядке, она очертя голову бросилась в счастье, которое сулила встреча с Вадимом. Волнение нарастало крещендо. Она ни на чём не могла сосредоточиться. Ей впервые предстояло пойти на дискотеку одной, и она нервничала. Она ещё недостаточно хорошо танцевала, чтобы партнёры выстраивались в очередь. Шансов, что её будут приглашать, было пятьдесят на пятьдесят, и она боялась оказаться в глазах Вадима никому не нужной.

Едва Клавдия вошла в зал, как увидела Вадима и снова, как при первой встрече, поразилась его притягательной мужской красоте. Казалось, она никогда к этому не привыкнет. Вадим танцевал с длинноногой брюнеткой в коротеньких шортах. Они были лучшей парой. Глядя, как пластично и слаженно они двигаются, Клавдия приуныла. Ей ни за что не достичь таких вершин. Во всяком случае, в ближайшем будущем.

Мелодия завершилась. Вадим проводил партнёршу на место. Клавдия колебалась, стоит ли самой подойти к нему, но в это время какой-то парень её пригласил. Представив, как Вадим будет наблюдать за её попытками изобразить танец, Клавдия отказалась. Вадим сам заметил её и пересёк зал.

— Принцесса. Кажется, тебя чуть не перехватили? Снова в белом и, как всегда, неподражаема. Потанцуем?

— Боюсь, после прежней партнёрши со мной тебе будет скучно. Она ведь преподаёт, ты знаешь?

— Я тоже одно время преподавал. Так что могу давать тебе индивидуальные уроки.

Он взял её за руку. Клавдия отступила.

— Не подумай, что я ломаюсь. Но после неё я жутко комплексую.

— Не подумай, что это мужской шовинизм, но танец на девяносто процентов зависит от партнёра. Просто забудь обо всём и слушай меня.

С ним было легко забыть обо всём. И она забыла...

Клавдия жила от свидания до свидания. Угар встречи сменялся томительной мукой ожидания. Ей хотелось видеть Вадима каждый день, каждую минуту, но занятия в ординатуре, работа и дежурства в больнице отнимали у него много времени.

— Завидую твоим пациентам.

— Не стоит. Непроходимость кишечника или аппендицит не стоят того, чтобы этому завидовать, — рассмеялся Вадим.

— Но они видят тебя каждый день, а мы встречаемся так редко. Наверное, все пациентки в тебя влюблены.

— Да, некоторые даже заказывают новые зубные протезы, — пошутил Вадим. — У тебя нет поводов для ревности, Принцесса.

Он пододвинул Клавдии чашку.

— Пей кофе. Он почти остыл.

— Терпеть не могу кофе, — откровенно призналась Клавдия.

— Серьёзно? Что же ты раньше этого не говорила?

— Потому что ты любишь кофе. И я хотела его полюбить, чтобы тебе больше нравиться.

Вадим рассмеялся.

— Моя глупая малышка. И ради этого ты давилась кофе?

Он перегнулся через стол и поцеловал её в нос.

— Ты мне нравишься такой, какая есть. Больше уже невозможно.

Он, как всегда, подвёз её до дома. И как всегда, они прощались, будто расстаются навеки. В салоне машины было тесно от чувств и жарко от поцелуев. В такие моменты Клавдия верила, что Вадим её любит. Проза жизни отступала перед поэзией прикосновений.

— Принцесса, ты не представляешь, как много ты для меня значишь.

— Почему же мы не видимся чаще?

— К сожалению, не всё зависит от наших желаний. Все мы пленники обстоятельств.

— Ненавижу обстоятельства. Почему нельзя выйти из строя?

— Увы, это невозможно.

— Нет, это трудно. Но это стоит того.

— Ты философ, а я хирург. В этом вся разница. Ты мне нужна, Принцесса. Поверь.

Рядом с ним было так легко верить. Клавдия вдыхала сладкий яд слов, и страх отступал. Но Вадим уезжал, гипнотический транс проходил, оставалось ожидание.

Их редкие встречи никогда не планировались заранее. Расставаясь, они не знали, когда увидятся вновь. Клавдия привыкла находиться в состоянии полной готовности. Вадим мог позвонить в любой момент. Она срывалась и мчалась на свидание. Эта вечная гонка за крупицами счастья изматывала. Они встречались как будто украдкой. Иногда ей казалось, что Вадим что-то скрывает.

— Ты никогда не рассказываешь о себе.

— Что рассказывать? Учёба, работа. Ты знаешь почти всё о моих пациентах.

— И ничего о тебе. Мне всё время кажется, что ты чего-то недоговариваешь.

Вадим пожал плечами.

— Что ты хотела бы узнать?

— Всё.

— У нас вчера случай был, обхохочешься. Привели студентов в морг на вскрытие. Дали скальпель одному из юных Чикотило. Ну он начал резать и случайно задел сухожилие. Труп и сел.

Снова работа. Поначалу Клавдии нравилась одержимость Вадима. Она гордилась его успехами и тем, что ему доверяют оперировать. Но скоро поняла, что для него работа стоит на первом месте. Больница ненасытно поглощала все его время, оставляя ей лишь жалкие крохи.

— Ты хоть когда-нибудь забываешь о пациентах? — спросила она.

— Да. Когда думаю о тебе.

Он притянул её, но Клавдия отстранилась.

— Почему мы встречаемся будто тайком? Словно крадём наши встречи?

— Принцесса, не веди себя, как ревнивая жена. Тебе это не идёт. Поверь, каждую свободную минуту я с тобой.

Клавдии хотелось верить, но она знала, что у неё есть соперница серьёзнее, чем блондинки и брюнетки. Имя ей карьера.

Вадим украдкой посмотрел на часы. Клавдия перехватила его взгляд. Работа, как капризная возлюбленная, требовала его к себе.

— Ты вечно спешишь. Даже сейчас, — с укором сказала Клавдия.

— Что поделаешь. Завтра рано вставать. Ну же, к чему такой грустный взгляд? Мне никто так не нужен, как ты. Поверь, у тебя нет повода для ревности.

Клавдия приняла поцелуи и ласки. Ей была необходима доза этого наркотика, чтобы пережить время до следующей встречи.

Клавдия часто вела мысленные беседы с Саввой. В моменты отчаяния ей мучительно хотелось рассказать ему о своих терзаниях и сомнениях. Он умел найти нужное слово, чтобы она обрела силы жить дальше. Но Савва был последним человеком, к кому Клавдия могла обратиться за советом и утешением. Если бы они были просто друзьями! Но...