Сотник из будущего. Начало пути - Андрей Булычев

Прицелиться и уравновесить дыхание!

Прицел, доработанный на усадьбе совместно с Кузьмичём, совместил мушку с целиком на уже далёкой фигуре всадника, уходящего к повороту реки. Вдох, выдох, вдох…выдох и на середине паузы между вдохом и выдохом выжимаем плавно спусковой крючок.

Баах!

Натянутый до упора на максимум арбалет резко ударил в плечо прикладом. Фигурка на коне вдали отчётливо замерла…и… медленно и словно нехотя сползла на лёд реки, а к ней галопом уже неслись трое верховых.

Но большого значения это уже не имело.

Всё!

С ватагой Метлы было тоже покончено. Ещё минус двенадцать душегубов. Оставалось добить только само логово Свири, но это уже будет чуть позже. А пока Сотня растаскивала завал на реке из сваленных стволов, и саней. Под мешаниной оглоблей, дуг, всевозможных мешков и рухляди разбитых и размолоченных тяжёлыми стрелами, лежал прижавший щёку к ложу арбалета мужичок. Его тело приняло пять стрел, пробивших казалось у него все важные органы и выпустивших на лёд из него всю кровь. Но он видно до последнего вёл свой бой, и ему чуть-чуть не хватило сил нажать на спуск арбалета, посылая возможно кому-то смерть.

Как не ненавидел разбойников Андрей, а постоял он над хладеющим телом и снял свою шапку. Врага нужно тоже уважать за его доблесть! Эх, не твоя это война парень, не твоя! И отдав салют рукой у шапки, пошёл навстречу подъезжающим верховым.

За жеребцом Азата выступал на поводу конь сбежавшего ватажника. Поперёк конского крупа висело мешком тело, а за ним по ходу движения виднелась кровавая следовая дорожка.

– Прямо в затылок Сотник- произнёс берендей, пять сотен шагов будет и покачал молча головой.

–Всех битых на сосну! Арбалетчика в могилу! Отдал команду Сотник. Что смотрим то?! Враг проявил храбрость и бился до конца, прикрывая своих товарищей. Хоть так окажем ему честь. Благо еще, что никого из наших не продырявил, пока вы там, на верхушках рты «поразявили». А нам пример, и наука будет на будущее! Махнул рукой и пошёл к походному костру, где уже совсем свыкшийся к обозной жизнью Осип споро ставил медные котлы для подготовки к ужину.

Удивительно!

     Порой, десяти минутный бой выматывает больше чем многочасовая изнурительная работа. В резкой концентрации всех сил ли дело или в стрессе, что выкидывает в кровь и сжигает как в топке массу энергии. Однако все сегодня вымотались до предела. И откатившись после сытного ужина чуть дальше на разостланных войлочных кошмах все молча, сидели, глядя в огонь, пили чай и слушали немудреную песню Родьки о родном доме и жене, которая ждет, не дождётся милого домой после тяжкой битвы с врагами.

–Сплошной милитаризм -подумал про себя Андрей, даже и тут война- и глубоко вздохнул. Хоть раз бы про природу что ли спел или про хобби -«антирес» какой. Вон хоть как та же белка по ветвям сосны скачет от куницы спасаясь. Нет же! И тут нужно про битвы и врагов.

А скоро уже новый год. Первого марта он тут в этом времени празднуется. И это, наверное, правильно. День начинает активно прибывать, а солнышко пригревать. Вот-вот будет весеннее солнцестояние. Так что эта дата народного праздника вполне даже себе его устраивает. Опять же и метели со снегопадами сейчас стоят самые обильные. Всё как надо к Новому году и совсем уже скоро мы его будем праздновать, а пока вот вам песенка народная, простая, немудреная и такая от этого душевная.

«Про ёлочку».

И неожиданно для всех командир запел так знакомые ему по «той далёкой жизни» куплеты из детской песни.

…В лесу родилась ёлочка,

В лесу она росла.

Зимой и летом стройная,

Зелёная была.

Метель ей пела песенку:

«Спи, ёлочка, бай-бай!»

Мороз снежком укутывал:

«Смотри, не замерзай!»

Это было что то! Все на полянке замерли буквально, не дыша, и вслушивались в простые и такие трогательные слова.

Теперь ты здесь, нарядная,

На праздник к нам пришла

И много, много радости

Детишкам принесла…

Конец!

Сотник посмотрел, подняв глаза от огня, на своих товарищей.

–Ещё командир, ещё спой, что нибудь!– на одном выдохе прошептал такой всегда невозмутимый и серьёзный Климент.

–Не раз такого не слышал. Чудо то как хороша!

–Хм…да не умею я петь. Мне же «медведь на ухо наступил» в детстве-пробормотал в смущенье Андрей, но посмотрев на уставившиеся вокруг десятки умоляющих глаз, буркнул смущённо. Ну ладно, ещё одну и всё! Всем спать потом. Задумался и запел стихотворение великого, народного, умученного злом в далёком двадцатом веке русского поэта Сергея Есенина:

Клён ты мой опавший, клён заледенелый,

Что стоишь, нагнувшись, под метелью белой?

Или что увидел? Или что услышал?

Словно за деревню погулять ты вышел.

И, как пьяный сторож, выйдя на дорогу,

Утонул в сугробе, приморозил ногу.

Ах, и сам я нынче чтой-то стал нестойкий,

Не дойду до дома с дружеской попойки.

Там вон встретил вербу, там сосну приметил,

Распевал им песни под метель о лете.

Сам себе казался я таким же кленом,

Только не опавшим, а вовсю зеленым.

И, утратив скромность, одуревши в доску,

Как жену чужую, обнимал березку.

Допел, да пошёл в походный шатёр. И ещё долго никто не встал от костра. Всё сидели и о чём-то своём думали седые ветераны. Степной воин Азат замерев, уставился в далёкую даль и на его бронзовом обветренном лице отсвечивали сполохи костра. Даже Митяй, скрестив ноги сидя, поглаживал ложе своего реечного самострела и что-то нашёптывал по памяти: Клён ты мой опавший, клён заледенелый,

Что стоишь, нагнувшись, под метелью белой?

-Прикрепляй табличку рядом!

Всё та же стандартная берестяная табличка с текстом от Обережной Сотни. Только дата на ней уже 04.02.1225 г. от Р.Х.

Вся обережная команда стояла возле саней и своих верховых лошадей, выслушивая последние указания командира.

–Сотня! Мы выбили все отдельные ватаги этой кровавой банды Свири Кривого, что вот уже столько лет терзает всю округу и проходящие по ней караваны.

–Сколько душ уже сгубили они?! Даже представить себе страшно!

Но знайте, что больше пяти десятков разбойников нашли свою смерть и больше уже никогда не поднимут свой топор и копьё на доброго человека. Нам осталось одно усилие. В дремучем лесу за озером Ямное, сохранился их стан, откуда они выползают на свои кровавые дела и куда сползаются обратно с награбленным добром и захваченными людьми. Сейчас их в этом стане около трёх десятков и они про нас уже знают. Знают и бояться! Трясутся за свою шкуру. Но вы, то сами знаете, как опасен загнанный к стенке зверь. Им всем терять уже не чего и за свою шкуру биться они будут люто! У нас же уже нет того, что было раньше. Внезапности! Нас там ждут и готовятся подороже продать свои чёрные жизни. А это братцы совсем уже не шутки. Это огромный риск и кровь!