Вечный sapiens. Главные тайны тела и бессмертия - Александр Никонов

– Возле магазина остановите, – прервала мои рассуждения Валерия. – Купим что-нибудь поесть.

Я снова вернулся в реальность и вспомнил, куда мы едем. Тут же зримо представил себе мрачное помещение с замороженными трупами и почему-то вспомнил старый советский фильм с участием юного Табакова, который играл молодого оперативника-практиканта, пришедшего работать в угро. Его послали на опознание трупа в морг, при этом трупов юноша боялся, а первое, что увидел, придя в морг – жующего бутерброды старика-хранителя. Юному Табакову поплохело… Вопрос Валерии о еде, вернувший меня в реальность, заставил вспомнить, что ко всему привычные работники моргов спокойно кушают бутерброды прямо на работе. И что я – отнюдь не работник морга.

– Можно купить замороженный обед и там в микроволновке разогреть. Мясо, например, с гарниром. Вам с рисом или с картошкой?

Я еще раз представил себе обед в морге и сглотнул:

– С картошкой…

…Минут через пять после отъезда от магазина мы уже были на месте. Открылись ворота, и моя машина въехала на территорию бывшей школы, а ныне склада, бесплатно предоставленного криофирме сочувствующим бизнесменом. Слева располагалось само здание школы, давным-давно требующее ремонта, справа и впереди возвышались металлические ангары, а вокруг были разбросаны поломанные металлические стулья, доски, старый проигрыватель грампластинок, хрустело битое стекло, валялись какие-то старые оконные рамы, битый кирпич, чавкала осенняя грязь… За забором же этой зоны, по которой меня сейчас поведет сталкер-рабочий, открывший въездные ворота, возвышались коттеджи новых и средних русских.

Я кивнул в сторону приличных домов:

– А они знают, что живут рядом с трупохранилищем?

– Знают. Но они привычные: здесь кругом трупохранилища – вот там неподалеку кладбище и в той стороне еще одно старое кладбище. Пойдемте.

Мы пошли к полукруглому металлическому ангару.

– Тут у нас крионированные клиенты, сейчас вы сами все увидите. Заходите.

Я вздохнул и сделал шаг в полумрак ангара…

С одной стороны, человечество, сколько себя помнит, мечтает о вечной жизни. Собственно говоря, из этой мечты и родилась религия – эта сказка об эфирном бессмертии эфемерного духа. Но дух и тот свет – нечто малопонятное. А людям хотелось конкретики. Поэтому один из самых древних мифов – эпос о Гильгамеше рассказывает нам о путешествии этого шумерского героя в поисках бессмертия. Гильгамеш отыскал некоего Утнапишти – шумерского Ноя, святого человека, который спасся на ковчеге от Всемирного потопа. За этот подвиг боги наградили его бессмертием. Утнапишти поделился с Гильгамешем секретом бессмертия. Он, оказывается, заключался в какой-то траве. Добыв сию траву, довольный Гильгамеш отправился домой в рассуждении о том, как бы провести эксперимент – дать народу эликсир бессмертия и посмотреть, что из этого получится.

К сожалению, смелым замыслам не суждено было сбыться, потому что Гильгамеш бездарно профукал эту целительную травку (ее съела змея, пока герой спал) и вернулся к своему народу ни с чем. У него и у его народа осталось только то, что было раньше – бессмертие бесплотного духа после смерти. Чтобы хоть как-то утешиться, Гильгамеш пошел в храм и попросил бога мудрости Эа установить связь со своим недавно умершим другом по имени Энкиду. Бог связь установил. Но лучше бы он этого не делал! Ибо информация, полученная от бесплотного духа Энкиду, была неутешительной – тот сильно переживал об утраченном теле:

«Здесь впервые, – пишет В. Авдиев в книге «История Древнего Востока», – с предельной четкостью и в то же время с большой художественной силой и яркостью выражена мысль о неизбежности смерти, которой подвластны все люди, даже те, которые готовы на любой подвиг, чтобы преодолеть неизбежную смерть, даже те, в которых, по меткому выражению автора поэмы, «две трети от бога и одна треть от человека».

В общем, людям всегда хотелось бессмертия именно в теле, а не в виде чистого сознания, поскольку все радости этому сознанию дарило только оно – тело. Тело могло вкусно кушать, заниматься сексом и щекотать себя разными иными радостными способами. А если нет радостей, к чему бессмертие – для вечной скуки? На фиг! Пришлось религиям вносить коррективы. Ислам прямо обещал падшим воинам райские сады со жратвой и гуриями, христианство тоже сулило своей клиентуре воскрешение и жизнь вечную именно в теле, причем преобразованном – без болячек и геморроя.

Но вера верой, а синица в руках всегда конкретнее журавля в небе. Поэтому на всякий случай алхимики и прочие придворные знахари неустанно искали эликсир бессмертия для своих правителей за казенный счет, а простой народ бесплатно грезил о «живой воде» в народных сказках. Письменные источники древних Индии, Китая, Египта рассказывают нам о попытках обнаружить омолаживающее организм лекарство из смеси чеснока, ладана, лотоса и разных неорганических веществ – золота, серебра, жемчуга… Человечество веками упорно грезило о реальном бессмертии. Это, как я уже сказал, с одной стороны…

А с другой, 19 октября 2007 года социологическая служба Левада-Центр приступила к опросу общественного мнения. Исследователей очень интересовал вопрос смерти и бессмертия. Результаты можно счесть шокирующими. На вопрос «Хотели бы вы жить вечно?» положительно ответили только 18 % россиян. Более того! Если даже допустить, что вопрос о вечности может людей пугать («черт его знает, что там будет в этой невообразимо далекой вечности!»), то и просто «жить как можно дольше» согласились всего 22 % россиян. То ли жизнь их не радует, то ли, напротив, они слишком ценят качество жизни, а «жить подольше» в их понимании – это значит влачить жалкое существование на нищенскую пенсию, болеть и быть немощными. К последней версии склоняет тот факт, что целых 34 % россиян предпочли качество жизни ее количеству – они сказали, что «готовы жить до тех пор, пока будут сохранять силы и ясность ума». Это сильная позиция, которая рождает во мне надежду на положительный ответ общества в решении вопроса об эвтаназии. Впрочем, не будем отвлекаться. Вернемся к опросу.

Итак, 82 % россиян заявили, что не хотят жить вечно. Не желают! Почему? И стоит ли им верить?

Люди иррациональны. Новое их пугает. Так что отрицательный ответ может означать все, что угодно – например, опасение старческой немощи или просто протест против нынешней жизни, которую опрошенные «эстрапальнули» в будущее. Так что не стоит, по моему мнению, особо прислушиваться к тому, что люди говорят. А нужно смотреть на то, что они делают. Что же они делают? А вот что – едва человеку ставят смертельный диагноз, как он ужасается, впадает в депрессию, начинает бегать по врачам, знахарям, отдает бешеные деньги и тем, и другим, цепляясь за жизнь, как утопающий за соломинку. Ради чего он борется, ведь он знает, что все равно умрет рано или поздно? Ради каких-то лишних двадцати лет? Они все равно промелькнут незаметно. Вопрос-то непринципиальный!.. Но все-таки человек упорно хватается за все, что, по его мнению, может ему помочь пожить хоть ненамного дольше.