Завет лихого пацана - Евгений Сухов

Осторожно поставив бокал на журнальный столик, Остап Ильич безмятежно спросил:

— Вероника, вы случайно не знаете, какая сейчас погода в России?

Пожав плечами, девушка беспечно ответила:

— Россия большая. Какое именно место вас интересует?

— О да! Россия, просторы… Я говорю о Москве.

— Вы собираетесь в Москву? — Голос Вероники прозвучал несколько оживленно.

— Да, — как можно безразличнее ответил Горовой. — Я ведь экономист. Компания организует какой-то совместный бизнес с русскими, вот меня и приглашают сделать предварительные расчеты. Так какая же в Москве погода? — широко улыбнувшись, спросил Горовой.

— Сейчас июль. Я думаю, что там очень тепло.

— Вот и хорошо, хоть в России погреюсь, а то у нас в Англии в этом году сплошные дожди.

— А знаете, я ведь тоже собираюсь в Москву, — невинным голосом сообщила девушка.

— Что-нибудь случилось, дорогая? — обеспокоенным голосом поинтересовался Ричард.

— Нет, милый, ничего особенного. — Нежная ладонь мягко коснулась гладко выбритой щеки Ричарда. — Но три дня назад я получила письмо от мамы, она приболела, очень скучает и хочет, чтобы я приехала навестить ее.

— Почему ты не сказала об этом раньше? — всерьез расстроился Ричард.

— Прости, не хотела тебя тревожить.

— Надеюсь, ты не задержишься?

— Я только проведаю маму и сразу же вернусь.

В голосе ни одной фальшивой ноты. Остап Ильич вспомнил фотографию, запрятанную в крышку пудреницы, и ее слова не показались ему искренними.

Повернувшись к Горовому, она вдруг предложила:

— Давайте поедем вместе. Я смогу помочь вам, тем более что вы ни разу не были в России.

Судя по тому, с какой уверенностью держалась девочка, в ФСБ у нее было неплохое будущее. Русские умели подбирать кадры, разведка у них всегда была одним из самых приоритетных направлений и, как правило, забирала к себе лучшие умы.

В какой-то момент Горовой поверил в ее искренность. Только руки, которые сделались неестественно суетливыми, выдавали внутреннее напряжение невестки.

— Вам лучше меня не ждать. Я ведь даже не знаю, когда именно поеду. Человек я подневольный, как только скажут, так я и отправлюсь.

— Жаль. — Ее улыбка стала слегка смущенной, а пальчики, расслабившись, успокоились на бархатной обивке подлокотника.

По большому счету, это было нарушение инструкций. Функции Горового были строго определены, а потому он не должен был поддаваться эмоциям и наваливать на работников спецслужб задания, не имеющие никакого отношения к главной цели. Ведь в конце концов это проблема его семьи — есть ли у невестки любовник или нет. Зачем подвергать дополнительному риску связных? При всем при том долго уговаривать связника не пришлось, тот воспринял его просьбу с пониманием и даже пошутил, что наконец-то разведке стали поручать настоящие дела.

Следовало бы расслабиться, облегченно вздохнуть, но Горовой не позволял себе подобной роскоши. По поводу резидента он получил определенные инструкции, а именно присмотреться к его психологическому здоровью.

В подобном задании тоже не было ничего необычного. Нелегал — особая статья, это не разведчик, работающий под прикрытием дипломатического консульства. Он как бы находится вне закона, и государство, на которое он работает, может отказаться от него в случае провала. Таковы правила игры. Обид быть не должно, моральных претензий тоже. Это не дипломат, белая кость со статусом неприкосновенности. Самое большее, что тому грозит, так это высылка из страны после объявления его нежелательной персоной.

В случае провала длительный срок заключения не самое худшее наказание для нелегала без прикрытия. Ведь бывает хуже… Задавят где-нибудь в подвале, а потом выбросят на пустыре, как бродягу. Кто же им будет интересоваться? С каждым прожитым «нелегальным» годом увеличивается моральная и психологическая нагрузка, об этом тоже нужно помнить. Легко сойти с ума от тоски, если думать о том, что каждый твой шаг, возможно, отслеживается противником. И ты всего лишь пешка в его многоходовой оперативной игре.

Существуют две проверенные вещи, которые помогают бороться с накопившейся усталостью: крепкие напитки и привлекательные женщины. Некоторые разведчики предпочитают из этих двух составляющих делать сногсшибательный коктейль. Ладно бы каждый из них вел образ жизни тихого пьяницы, закрывшись в квартире, выпивал бутылку виски и тихо укладывался бы спать. Так нет же! Бойцов невидимого фронта часто тянет на громкие подвиги. Им непременно нужна теплая компания, в которой можно оттачивать собственное красноречие. Незаметно для самого себя нелегал способен перешагнуть грань, за которой находится служебная тайна.

А когда рядом появляется женщина, провал почти гарантирован. Каждый из мужчин в душе настоящий гусар, а потому готов наплести что угодно, лишь бы затащить предмет своего обожания в постель. А нелегалу для этого даже и не следует особенно напрягать воображение и что-то выдумывать, потому что вся его жизнь — авантюрно-приключенческий роман.

Существует определенный срок, в пределах которого нелегал способен работать интенсивно. Для каждого он, конечно же, индивидуален, но, как правило, не превышает десяток лет. За этот срок изнашивается весь организм, агент превращается в прогоревший шлак. Начальству следует уловить эту тонкую метаморфозу, а потому незаметно для агента проводится его тестирование на предмет профпригодности посредством личного контакта. Проверяющий, чаще всего очень опытный работник, едва ли не единолично решает, стоит ли агенту продолжать работать дальше или нужно возвращаться на родину.

Горового в последнее время использовали именно в качестве такого эксперта, всецело доверяя его оперативному чутью и большому опыту. Остапу Ильичу достаточно было всего лишь одного взгляда, чтобы понять, на каком именно уровне психологической изношенности находится разведчик.

Так что дополнительное задание можно было воспринимать как своеобразный тест на психологическую выносливость.

Разговор с резидентом произошел в парке, в котором росли могучие тополя с широкими кронами. Образуя густую тень, они создавали иллюзию уединения, хотя в действительности все было не так. Место было бойкое, и по аллее, где местные художники выставляли собственные творения, без конца шастал праздный люд.

Как звали агента, Горовой не знал. Он проходил под кличкой Пегий. Надо полагать, что прежде она подразумевала цвет его шевелюры, но, наверное, его окрестили давно, потому что волосы у него теперь были седыми и сохранились только на висках в виде короткого неухоженного ежика.

— Возьмите эту фотографию, — положил Горовой снимок на скамейку. — На обороте написано, как ее зовут, где она сейчас проживает. Установите за ней наблюдение. Мне важно знать, с кем она встречается, есть ли у нее любовник.