Тони Валентайн - Джеймс Суэйн

— Отпусти палец!

Но в ответ Валентайн только сильнее его загнул. Вот интересно: чем они здоровее, тем громче орут. И Эл не был исключением.

— Ты тот самый парень, что прищемил ему башку в Тахо?

Эл закивал.

— И на кого же ты, Эл, работаешь?

— Этого я тебе ни за что не скажу.

Валентайн еще сильнее нажал на палец и тут только заметил, до чего же коротенькие у Эла пальчики — какие-то недоразвитые отростки, торчащие из удивительно маленьких ладошек. Все же остальное — по крайней мере, то, что не прикрыто одеждой, — выглядело вполне нормально.

Эл завопил еще громче. Дверь туалета распахнулась, показалась голова Майка. Тот удивленно моргал. Валентайн послал ему убийственный взгляд.

— Где это вы прятались?

— По телефону разговаривал, и все. Господи, я думал, это он вас убивает.

— Спасибо за заботу, — сказал Валентайн.

— Хотите, чтобы я вызвал полицию?

Валентайн посмотрел на Эла:

— А ты как считаешь? Хочешь побеседовать с парнями в синей форме?

Эл затряс головой. Он схватился за кисть свободной рукой, стараясь утихомирить боль, однако, судя по страдальческому выражению лица, это ему не очень-то удавалось.

— Расцениваю твой ответ как отрицательный, — сказал Валентайн и, повернувшись к Майку, добавил: — Постараюсь сделать так, чтобы вопли были не очень слышны.

— Уж пожалуйста, — сказал Майк.

Когда он вышел, Валентайн продолжил допрос:

— Так на кого, говоришь, ты работаешь?

— Не могу сказать! Они меня убьют.

— А вот так лучше?

Поскольку Эл молчал, Валентайн снова поднажал на палец. Физиономия у Эла стала багровой, а глаза вылезли из орбит — ну совсем как у героев комиксов.

— Ну тогда ограничься инициалами. Назови первые буквы имени и фамилии, а я уж додумаю остальное.

— Ф.А., — прошептал Эл.

— Что-что?

— Ф.А.! Ф.А.!

— Это ты мне вздумал говорить «фак»? Ах ты, тупой ублюдок…

И тут злость, давно кипевшая в Валентайне, вырвалась наружу словно вулканическая лава. По непонятной причине тот, кто его отматерил, вызвал у него даже большую ярость, чем тот, кто схватил его за яйца. Он с размаху врезал коленом в челюсть Элу, и Ручонки рухнул в полной отключке.

Валентайн обыскал карманы: несколько сотен долларов и пустой ингалятор. Типичная история.

При его появлении стоявший за барной стойкой Майк вытянулся, как рядовой при появлении генерала. Вопли Эла сделали его куда благоразумней и богобоязненней, и сейчас на верхней губе у бармена поблескивали капельки пота. Валентайн уселся на свое прежнее место, с удивлением обнаружив перед собой стакан со свежей порцией колы — на этот раз без пенной шапки. Он поднес стакан к губам и сделал добрый освежающий глоток.

— Где культурист? — осведомился Майк.

— Отдыхает.

Валентайн допил воду и полез за кошельком.

— За счет заведения, — поспешил уведомить его Майк.

— Вот я сразу понял — что-то в вас мне все-таки импонирует, — сказал Валентайн.

Глава 22

— И когда они собираются вас выписывать? — спросил Валентайн, усаживаясь на стул возле кровати Сэмми Манна.

— Явно не скоро, — мрачно ответил больной.

Валентайн пришел намного раньше официального времени посещений, поэтому ему пришлось подниматься на служебном лифте и красться к палате. К счастью для него, медсестры были заняты — они вглядывались в мониторы, и ему удалось попасть к Сэмми незамеченным. Вообще-то он не любил нарушать правила, но ему важно было переговорить с Манном наедине, а в отведенные для посещения часы им мог кто-нибудь помешать.

Валентайн заметил на подносе не съеденный Сэмми завтрак — противного вида остывшую яичницу.

— Они у вас что-то нашли? — спросил он, почувствовав комок в горле.

— Вот именно, нашли.

— Что не так?

— Большую-большую неприятность.

— Рак?

— Простаты.

— В какой стадии?

— Во второй, — ответил Сэмми. — Если верить врачу, мне еще повезло, что мне сломали колено: они вовремя заметили. Еще немного, и начались бы метастазы.

— Когда они приступят к химиотерапии?

— Через две недели, — сказал Сэмми и выключил работавший без звука телевизор. — Сначала они должны вставить мне в коленку стержень, подождать, пока заживет, а потом уж начнут. По правде, мне боязно. Вы сами видите — я не в лучшей форме.

Валентайн не знал, что сказать, поэтому промолчал. Оглядев палату, он не заметил никаких признаков того, что у Сэмми, кроме него, были и другие посетители. Он хорошо понимал состояние Сэмми — в конце концов, они были почти ровесниками. Живешь себе, живешь, и вдруг в один прекрасный день доктор выносит тебе смертный приговор. Ужасно, но еще ужасней — когда приходится переживать это в одиночку.

— Вы позволите мне кое-что вам предложить? — спросил Валентайн. Сэмми кивнул, и он продолжал: — У моей жены был рак груди, запущенный. И в больнице ей попался один замечательный врач. Он убедил жену в том, что исход лечения зависит во многом от ее собственного отношения к болезни. Поэтому Лоис принялась строить планы на будущее — что она станет делать после того, как пройдет курс химиотерапии. Ну, вроде того, чтобы записаться на какие-то курсы или отправиться в путешествие.

— Хотите сказать, что мне надо бы планировать будущую жизнь?

— Почему бы нет?

— И что я буду делать? Жарить бургеры? Я видел пенсионеров, что работают в «Макдоналдсе». Нет уж, увольте.

— Я мог бы найти вам работу на плавучем казино во Флориде, — предложил Валентайн. — Отплывают в полдень, возвращаются вечером, бесплатный буфет и все такое прочее. За две сотни в день будете наблюдать, как пьяные туристы теряют деньги.

— Звучит заманчиво. А почему вы сами на такую работу не пошли?

— У меня морская болезнь.

— Спасибо. Я об этом подумаю.

— У меня к вам пара вопросов. — Валентайн сел поближе к постели и слегка понизил голос: — За Фонтэйном охотится еще один тип. Абсолютно ненормальный. У него патологически маленькие руки — я такого никогда не видел.

— А, это Ручонки Скарпи, — сказал Сэмми. — Ни под каким видом не советую вам с ним сталкиваться. Ходят слухи, что после того, как он убрал Фонтану, владельцы казино устроили вечеринку в его честь.

— И вы полагаете, они могли нанять его заново, как только пошли слухи, что Сонни жив?

— Вполне вероятно.

— А Ник тоже входил в эту группу?

— Нет, — уверенно ответил Сэмми. — Самое ужасное, что может сделать Ник, — это приказать переломать кому-то ноги. Ник относится к человеческой жизни с уважением.

— А теперь мой второй вопрос, — сказал Валентайн. — Уайли — насколько он надежен?