Варяг. Золото старых богов - Александр Мазин

И сразу стало весело. Взметнулся вверх огонь, заржали испуганные лошади. Часть сразу устремилась в открытые ворота, остальные заметались по двору…

Илья не стал ждать, что будет дальше. Дал шенкеля жеребцу, и через несколько мгновений всё поглотила ночь.

* * *

Тьма была непроглядная. Для людей. Лошади дорогу находили легко. Правда, не спешили. Но Илья полагал: можно не торопиться. Их кони успели и отдохнуть немного, и поесть, а Миславово воинство – только с дороги. Да и лошадей им собирать придётся. И успокаивать. С кормушками хорошо получилось.

Илья был доволен. Ловко он из ловушки вывернулся. И не только потому, что удачлив, но и сам молодец.

Спустя некоторое время дождь окончательно прекратился. Тучи разошлись, даже луна показалась. Теперь и Илья мог видеть тракт. Хотя смотреть особо не на что. Грязюка и грязюка. Так, а это там не костерок меж деревьями?

Точно. Костёр. Ну-ка…

– Здравия всем!

Спешиваться Илья не стал, глядел сверху.

Не испугались.

– И тебе здравия, добрый человек, – старший, с седой бородой, велел младшему подвинуться, освобождая на бревне местечко напротив огня.

Уютно устроились. Навес из веток. Костерок. Котелок с ушицей.

– Отведаешь?

– Сыт. – Илья спешился, помог Пипке спуститься с коня, усадил, привязал лошадей.

– Девка-то твоя умаялась, – заметил седобородый. – Пусть в шалаше поспит, там затишно.

Илья бросил на старика взгляд исподлобья. Как узнал, что девка? Но спрашивать не стал.

– Иди ляг, – велел он Пипке.

Парочки этой он не опасался. Если что – дюжину таких голыми руками задушит. Хотя старый непрост.

– Ты, дедушка, часом не ведун?

– Нет, добрый человек. Монахи мы.

Вот тут Илья и впрямь удивился:

– Монахи? Что ж без крестов-то?

Старый неторопливо сунул руку за пазуху, под серую грубую свиту, вытащил крестик. Небольшой, медный. Поцеловал и спрятал.

– Что ж ты его от людей прячешь? – поинтересовался Илья.

– Так чтоб не убили, – пояснил старик с добродушной улыбкой.

– Боишься, значит, за Веру умереть? – прищурился Илья.

– Не боюсь. – Дедушка аккуратно поворошил уголья, поглядел на Илью ласково: – Не боюсь, добрый человек. Но если убьют меня, то выйдет, что не свет Веры я им принёс, а совсем другое.

– Ну так найди себе защитников, – предложил Илья. – Вон у лехитов храбрых рыцарей хватает. Не дадут тебя в обиду.

– Хватает, это верно, – согласился старик. – И хватка у них отменная. Что схватили – не отпустят, пока последнюю шкуру не сдерут. – Последнюю фразу старик произнёс по-латыни.

Илья засмеялся.

– Латынь тебе ведома, – констатировал старик. – Хотя годами ты молод и, судя по виду, не в книжных, а в ратных премудростях искушён. Позволь спросить, кто ты, добрый человек?

– Рыцарь, – сказал Илья. – А больше тебе знать ни к чему.

– Лишнего не ищу, – отозвался седобородый. – Ни знаний, ни вещей. Что надобно, Бог даст.

– Так как же ты свет Истины несёшь, если христианином назваться опасаешься?

– Тихо-тихо несу. – Добрая улыбка вновь озарила лицо старика. Будто теплом повеяло. – Не сильным – слабым. Им нужнее.

– Как звать тебя? – спросил Илья.

– Иоакимом можешь, – ответил старик. – Или как тебе угодно, добрый человек. Ты устал, вижу. Трудный день у тебя был. В трудах воинских. Здесь ручей поблизости. Кровь людская лика не красит.

Илья глянул на руки… Точно. Не отмыл дождик дочиста. И на лице – тоже небось.

– Брат Стефан, – обратился старик к спутнику, – покажи рыцарю, где ручей.

– Не надо, – отказался Илья. – Я его слышу.

Десяток шагов – и огонь костра потерялся во тьме. Ручей набух от дождя. Не ручей, а целая речушка.

Со стороны костра слабо тянуло дымом. Огня не видать. Илья обогнул костёр, вышел к дороге, оглянулся… Лес – сплошная чёрная громада. Даже непонятно, как он сумел отсюда огонь углядеть. Бог показал, не иначе.

Когда Илья вернулся, оба монаха лежали подле костра. Спали. И Пипка в шалаше. Илья ослабил коням подпруги, выбрал у костра местечко поровнее, снял сапоги, завернулся в плащ и тоже уснул.

Киев. Великокняжий терем

– Собеслав ответил, – сообщил Владимир, широко улыбаясь. – Выразил самое искреннее ко мне уважение, но при этом не преминул пояснить, что владетель Мислав внутри подвластных ему земель обладает полным судебным правом и если твой сын каким-то образом оказался на его земле и совершил преступление, то судьба его – целиком во власти владетеля.

– Мой сын? – поднял бровь Сергей Иванович.

– Да. Так он ответил. Илия, сын Серегея. Хотя я писал о своём гридне Илье. Ещё предложил отправить посла к самому владетелю Миславу.

– И ты?..

– Он предложил мне, – Владимир улыбнулся ещё шире, – великому князю, кесарю и хакону, отправить посла владетелю. Как если бы чей-то дурной холоп нагадил тебе, а его хозяин вместо того, чтобы выдать тебе холопа головой или заплатить виру, предложил обсудить обиду с холопом.

– То есть ты не пошлёшь человека к Миславу? – уточнил Сергей Иванович.

– Нет! – отрезал великий князь, и Духарев подумал, что очень правильно было ему с сыновьями взять дело в собственные руки.

– Время послов закончилось! – заявил Владимир. – Наступило время мечей. Выступаем через две седьмицы.

– Не дожидаясь заморозков? – уточнил Сергей Иванович.

– Именно так. Мы ударим, когда враг не ждёт. Как мой отец.

– Но «Иду на вы» отправлять противнику не станем? – уточнил Духарев.

– А зачем? Когда Собеслав увидит наши знамёна, думаешь, он не сообразит, для чего мы пришли?

– И для чего же? – с интересом спросил Духарев.

Ему и впрямь было любопытно, как великий князь поступит с хорватами.

– Как любит говорить мой воевода Сигурд: мы приходим, чтобы чужое сделать своим. Но эти земли нам не чужие. Моему отцу они кланялись данью, поклонятся и мне. И я буду к ним милостив. К ним, но не к оскорбившему меня Собеславу и его владетелю Миславу. Этот будет твоим, я обещаю!

И Духарев вновь похвалил себя за предусмотрительность.

Если начнётся война, Мислав точно не оставит Илью в живых. И Владимир это должен понимать. Возможно, и понимает.