Могучая крепость - Дэвид Вебер

ему определить местонахождение, сопоставив их с глубинами, записанными на его карте. Однако даже после того, как он был уверен, что знает, где находится, он продолжал действовать с осторожностью, которую Корис искренне одобрил. Мало того, что в таких условиях видимости было вполне возможно, что «Снежная Ящерица» на самом деле находилась не там, где он думал, но всегда существовала столь же неприятная вероятность того, что они могут столкнуться с другим судном лоб в лоб. Узость канала и ужасная видимость делали это ещё более вероятным, а Филип Азгуд не для того забрался так далеко по зову Совета Викариев, чтобы утонуть или замёрзнуть насмерть.

— По лоту, семь саженей!

Крик донёсся с носа корабля, странно приглушенный и ослабленный падающим снегом, и, несмотря на своё толстое пальто и тёплые перчатки, Корис вздрогнул.

— Я полагаю, вы будете рады сойти на берег, милорд, — заметил капитан Юйтайн, и Корис быстро повернулся к нему лицом. Он осмотрительно старался не мешать капитану сосредоточиться, пока Юйтайн осторожно вёл «Снежную Ящерицу» вверх по каналу. По его мнению, это был не тот момент, когда можно было бы толкнуть кого-то под локоть.

Должно быть, что-то из его мыслей отразилось на лице, потому что Юйтайн ухмыльнулся в бороду.

— Оставшийся кусочек вообще-то не так уж плох, милорд, — сказал он. — Я не хочу показаться слишком самоуверенным, но сказал бы, что все действительно сложные моменты благополучно остались позади. Хотя я полагаю, что был разок или два, когда вы были не очень уверены, что мы доберёмся до цели.

— Чепуха, капитан. — Корис покачал головой с ответной улыбкой. — Я ни минуты не сомневался в вашем мореходном искусстве или в способностях вашего корабля и команды.

— Ой, да ладно! — Юйтайн покачал головой. — Очень мило с вашей стороны говорить так, но я не уверен, что такая страшная ложь как эта полезна для здоровья вашей души, милорд.

— Если бы это была ложь, возможно, она не пошла бы на пользу моему духовному здоровью. Однако, поскольку это было абсолютно правдивое заявление, я не особенно беспокоюсь, капитан.

Юйтайн усмехнулся, затем склонил голову набок, прислушиваясь к новому сообщению вперёдсмотрящего о глубине. Он задумчиво нахмурился, глядя на карту, очевидно, заново вычисляя в уме своё местоположение, и Корис посмотрел на него с уважением, которого заслуживал профессионал.

Так уж получилось, что только сказанное им Юйтайну, действительно было правдой. С другой стороны, несмотря на признание мастерства капитана и способностей его команды, было несколько моментов, когда Корис сильно сомневался, что они вообще когда-нибудь доберутся до Фейрстока. Доларский Залив зимой оказался ещё непригляднее, чем он опасался, и, как только они оставили за собой проход между Островом Утёсов и островом Китов, они столкнулись с воющим штормом, который, как он был уверен в глубине души, собирался полностью поглотить низкобортную, мелкосидящую, хрупкую галеру. Вздымающиеся, бушующие волны были почти такими же высокими, как мачта галеры, и в какой-то момент они были вынуждены стоять на плавучем якоре в течение двух полных дней с непрерывно работающими помпами. В течение этих двух дней не было горячей пищи — даже повар Юйтайна не мог поддерживать огонь на камбузе — а ледяная вода в каюте графа не раз доходила до лодыжек, пока корабль боролся за свою жизнь. В конце концов, они пережили этот конкретный кризис, но это едва ли было концом плохой погоды — или кризисов — с которыми они столкнулись. Снег, плохая видимость и обледеневший такелаж только усугубляли ситуацию, и уважение Кориса к Юйтайну и его людям росло с каждым днём.

Несмотря на это, он с трудом мог дождаться, когда уже сойдёт с корабля. Было достаточно утомительно провести целый месяц в таком замкнутом пространстве при любых обстоятельствах. В условиях, связанных с зимним переходом через Залив, «утомительно» быстро уступало место чему-то гораздо более близкому к «невыносимо».

«Конечно, не надо забывать про фактик, что каждый шаг, приближающий меня к Фейрстоку, также приближает меня к Зиону и Храму, — напомнил он себе. — С другой стороны, как сказала архангел Бе́дард, «Каждый день полон своих забот[4]». Если я выберусь с этого проклятого корабля живым, я буду полностью готов позволить будущим проблемам самим позаботиться о себе!»

— Мы доберёмся до нашей якорной стоянки примерно через три часа, милорд, — сказал Юйтайн, отрываясь от разглядывания карты. — Если бы видимость была лучше, вероятно, рядом с нами уже шла бы лоцманская лодка. Как бы то ни было, я буду не очень удивлён, если нам придётся пробираться на ощупь самостоятельно. В любом случае, я думаю, мы доставим вас на берег как раз к ужину.

— Я ценю это, капитан. Я сомневаюсь, что кто-то мог бы лучше позаботиться обо мне во время перехода, чем вы, но я надеюсь, что не обижу вас, если признаюсь, что мне действительно хотелось бы сегодня вечером поспать в кровати, которая не качается. — Он поморщился. — Я сомневаюсь, что у меня будет больше одной ночи — а может быть двух, если мне действительно повезёт — но я намерен насладиться этим в полной мере!

— Ну, не могу сказать, что виню вас, — сказал Юйтайн. — Имейте в виду, я никогда по-настоящему не понимал, почему кто-то предпочитает спать на берегу, когда у него есть выбор. Хотя, честно говоря, ещё до того, как у меня появилась собственная каюта и собственная койка, я, по-моему, относился к этому несколько иначе. К счастью для моего образа морского волка, — он снова ухмыльнулся своему пассажиру, — это было достаточно давно, и моя память не слишком ясна!

— Я уверен, что для такого опытного моряка, как вы, движение корабля подобно тому, как мать качает колыбель, — ответил Корис. — Тем не менее, я думаю, что это приобретённый вкус. И если вы не возражаете, то я бы с таким же успехом не стал его приобретать.

— Каждому своё, милорд, — невозмутимо согласился Юйтайн.

* * *

Как оказалось, предсказание Юйтайн было точным. Им пришлось самостоятельно прокладывать себе путь всё время, пока они не увидели размытые, расплывчатые очертания других судов, стоящих на якоре, и сами не бросили якорь. На самом деле, они прошли достаточно близко к борту одного из других кораблей, чтобы вызвать гневный предупреждающий окрик его якорной вахты.

— Эй, перестал орать! — проревел Юйтайн в ответ в свой рупор. —