Консервация ненависти - Александр Тамоников

Телефон Бакарова вновь сработал сигналом вызова. И снова звонил капитан Васильев.

Павел включил трубку на громкую связь:

– Да, Юра?!

– Докладываю! В 15.10, то есть минуту назад, Линда Карс говорила по сотовому телефону с Вайтом.

– Вот как? Продолжай, это очень интересно.

– Звонила она с того же места, откуда ранее выходил на связь с Мадьяром и Штеба. Разговор длился менее минуты. Карс доложила Райли, что Мадьяр нейтрализован, она же и Хохол приступают к решению собственной задачи. Райли ответил, что будет ждать Карс вечером субботы в Берлине. Она поинтересовалась насчет билета, и Райли ответил, что билет ее заказан на последний субботний рейс.

– Это все?

– Так точно!

– И ни слова о работе по Штебе?

– Ни слова. Не упоминала Карс и фамилию Райли.

– Понятно, конспирация. Где находился во время разговора мистер Райли Вайт?

– В Амстердаме, точнее, в аэропорту Амстердама.

– Тоже собирается лететь в Берлин?

– Этого не знаю.

– Понял, благодарю. Что по «Ниве»?

– Пока все как прежде.

– Когда последний рейс в Берлин?

– В 21.50.

– Понял. До связи!

Отключив телефон, Бакаров посмотрел на Губаря.

– Вот и подтверждение того, что Карс на позицию не выйдет. Потому что отход с позиции, встреча со Штебой, его ликвидация, смена транспорта могут занять достаточно долгое время, а Линде надо будет торопиться. Штеба должен провести обстрел где-то в 10.10, если начальство вовремя начнет митинг. Правда, наши чиновники пунктуальностью в этих делах особо не отличаются, могут начать митинг и в 10.30. Но берем за расчетное время 10.10. Отход из здания – еще пять-десять минут. При самом удачном раскладе для Карс она сможет выехать из города, где движение в центре будет ограничено, и выходить на московскую трассу ей придется по окраинам, где-то в 11.00–11.30, это если ДПС не остановит. До МКАД – два часа, по окружной дороге, которая к тому времени еще не освободится от «пробок», где-то час-полтора, и по Ленинградке до Шереметьево – часа два. Госпожа Карс может, повторяю, при самом лучшем раскладе, приехать в Шереметьево в 17. 00. Но на МКАД или на Ленинградском шоссе могут быть большие «пробки», в которых реально потерять еще пару часов. А это значит, Карс никак нельзя терять время в Переславе. Находясь в «Ниве», а не на позиции, она сэкономит полчаса. Это для нее немало.

– А что мы сможем предъявить Карс при отходе из города?

– Покушение на убийство Штебы.

– Как понимаю, брать его намерен сам?

– Так точно, – ответил Бакаров.

– И как доставишь бывшего прапорщика к Карс? Добровольно он вряд ли пойдет.

– Есть у меня мысль, как прищемить Карс. Но я пока помолчу.

– Боишься, что сглажу? – усмехнулся генерал.

– Просто помолчу.

– Ну, хорошо. План принимается. Я уезжаю в Москву, ты же здесь продолжай работу. Обо всех изменениях обстановки немедленный доклад.

– Конечно, товарищ генерал.

– С Хитровым сам решишь вопрос по выделению людей для блокирования потенциально пригодных для организации снайперских позиций зданий. И продумай вариант действий Штебы из какой-нибудь квартиры. Он вполне может устроиться не на чердаке или крыше, а именно в квартире. Пустой квартире. Заложники ему в предстоящей акции не нужны!

– Я все понял, Борис Викторович.

– Удачи и до связи!

– Я провожу вас?

– Проводи, если есть желание.

Генерал Губарь уехал, Бакаров же вызвал к себе Хитрова. Тот подошел быстро, так как сам лагерь находился на небольшой площади.

– Да, командир?

– Ты решил, кого отправишь на охрану губернатора?

– Ну, всю группу привлекать для этого нет ни смысла, ни возможности. Буду отряжать на сутки по паре бойцов.

– Ты снайперов не задействуй!

– Почему?

– Они будут нужны мне.

– Решил просчитать, откуда станут работать Штеба и Карс?

– Это главная наша задача.

– Понятно. Мне в группе поиска места нет?

– Ну, почему? Нам надо тихо обследовать пять зданий, двумя группами. Одну возглавлю я, другую – ты.

– Когда начнем работу?

– Завтра с утра. У нас будет три дня, чтобы определить позицию снайпера.

– Ты сказал «снайпера»? Но со Штебой еще и Линда Карс.

– Думаю, она на позицию не выйдет.

– Для чего же тогда ее прислали Мадьяру? Чтобы прикрывала Штебу?

– Не только.

Бакаров объяснил Хитрову наиболее вероятную версию плана боевиков.

Выслушав, Хитров проговорил:

– Ну, не знаю. Хотя, наверное, ты прав. Если Штеба и Карс будут действовать совместно, то с отходом у них действительно возникнут проблемы. А еще ликвидация бывшего твоего прапорщика.

– Завтра, как отправишь людей на охрану Термилова, подъезжай со снайперами к центральному парку. Ко входу со стороны Технологического колледжа. Это рядом с площадью Ленина. Найдешь по карте.

– Это будет в 10 часов.

– Хорошо! Ты сейчас домой?

– Да.

– Извини, у тебя проблемы с Ольгой?

– С чего ты взял?

– Да у тебя все на лице написано.

– Да? Не замечал. Но ты ошибся, у меня с Ольгой все в порядке.

– Ну и хорошо!

– Давай, Лень, не скучай тут, до завтра.

– До завтра.

Офицеры пожали друг другу руки, и Бакаров уехал в город. Квартиру он нашел пустой. В смысле, все стояло на своих местах, даже ужин на плите, не было Ольги. Только записка на столе: «Я у мамы! Захочешь – позвонишь».

Бакаров выбросил записку в мусорное ведро. «Что ж, это даже к лучшему, – подумал он, – работы предстоит много, Ольге ничего толком не объяснишь, пусть уж будет у матери с дочерью. Закончится канитель со Штебой – и дома все устаканится». Павел уже не представлял свою жизнь без Ольги.

Он принял душ, поужинал и лег спать.

Утром в 7 часов сразу позвонил Васильеву:

– Привет, Юра. Бакаров.

– Здравия желаю.

– Что-нибудь новое есть?

– Никак нет. «Нива» на месте, место нахождения снайперов не установлено.

– Понятно. В 10.00 Дворцова и Бонин должны быть у входа в центральный парк со стороны Технологического колледжа. Тебе же оставаться на конспиративной квартире. Обо всех изменениях в обстановке докладывать непосредственно мне. Вопросы, Юра?