Леонид Слуцкий. Тренер из соседнего двора - Игорь Рабинер

А голое мастерство у него не настолько высоко, чтобы играть только на нем. Пусть это будут отрицательные эмоции, в том числе и недовольство тренером, – но они будут в нем аккумулироваться и переноситься на игру. Кстати, из-за пробелов в технике и координации Адамов на тренировках ничего особенно не показывал. Но в играх за счет особого эмоционального склада, умения под стрессом выжимать из себя все лучшее, оказывался в гораздо большем порядке, чем те, кто был намного более техничен.

Учитывая, что Адамов – крестный моего ребенка и вхож в дом, это было труднейшее решение. Рома мог прийти к нам домой, общаться на кухне с моей женой, а я уходил в другую комнату. У него была ужасная обида, но тот сезон-2007 стал для Адамова лучшим в карьере. Он выиграл гонку снайперов чемпионата России и попал в сборную».

Неверов уточнил: «Речь шла только о том, чтобы не общаться с Романом накануне игр. В остальные дни – сколько угодно». Разумеется, нельзя было не спросить подробности всей этой истории у самого Адамова.

«Было дело, и психолога помню. Но я же не знал, что он Викторычу посоветовал со мной не разговаривать! Он не только за день до игры – он вообще со мной перестал общаться. Я же говорю – у меня была масса претензий, я был очень недоволен его поведением в «Москве»! Но повторяю – сейчас, по прошествии времени, говорю: он все делал правильно. Есть факты, которые неоспоримы. В «Москве» я стал лучшим бомбардиром чемпионата, попал в сборную, поехал на чемпионат Европы.

Не сказать, что он вообще со мной не разговаривал – но индивидуальных бесед не стало. А я же видел, что с другими он разговаривает! И не понимал, что происходит. Рабочие разговоры были, где-то он мог пошутить, но такого близкого общения, как раньше, не было. Меня это беспокоило, но, поскольку результат был, я к активным действиям не переходил (улыбается).

Согласен с тем, что играл я всегда лучше, чем тренировался. На тренировках у меня всегда все плохо было. Знаете, есть категория футболистов, которые ездят по просмотрам. Так я всегда говорю: «Если бы я ездил по просмотрам, меня ни в одну самую захудалую команду не взяли бы. И удача моя в жизни, а может, заслуга, что никогда на эти просмотры не ездил.

А что до приходов домой к Викторычу… Нет, я мог прийти на день рождения Димки или Людмилы Николаевны. И он там абсолютно нормально общался, но уходил от любых футбольных тем. Вообще. Такого, чтобы при моем появлении он встал и демонстративно ушел, не было. Да и в любом случае, играя в ФК «Москва», где главный тренер – Слуцкий, я каждый день к нему в гости не ходил. Это было два или три раза максимум. А то, если бы ходил, сами понимаете, что бы обо мне в коллективе подумали.

Что же касается психолога, то разговор с ним помню. Я закрылся и абсолютно никакой информации ему не дал. По крайней мере я не ощущал его помощи. Но информацию для Викторыча, как он рассказал мне спустя годы, Неверов дал достаточно объективную. Она помогла и мне, и Слуцкому, и всем вокруг.

А почему закрылся? Да не люблю я это. Первый раз человека вижу – почему я ему должен душу распахивать? Да и в команде вообще появление психолога восприняли не то чтобы настороженно, но скептически. Многие вещи, которые делает Викторыч, не делали другие. При этом под каким прессом он работал в «Москве»! Каждый день – тянет, не тянет? Ведь и Неверова того же прислали в клуб, чтобы он это и выяснил.

То, что сейчас он помогает Слуцкому уже и в сборной, – нормально. Сравните наш футбол лет 10–15 назад, когда и полей-то у нас еще не было, с нынешним. За это время он все равно шагнул вперед. И уровень сознательности футболистов вырос. Мы другие. А поколение старше нас рассказывает: «Мы были лучше». С чего? С того, что лет 20 назад «сплочение коллектива» – это обязательно всей команде надо было набухаться?

Да и восемь-девять лет назад наша ментальность не позволяла профессионально подойти к тому, что психолог – это то, что нужно для тебя же. А сейчас футболисты понимают, что это действительно необходимо и ничего смешного, позорного в этом нет. Поэтому и приняли Неверова в сборной нормально».

• • • • •

Перейдя в ЦСКА, Слуцкий продолжил сотрудничать с Неверовым – правда, уже на индивидуальной основе. А потом пригласил его и в сборную, едва придя туда перед ключевым отборочным матчем со Швецией. Точнее, Неверов позвонил ему сам и предложил свои услуги. Тренер подумал и ответил: «Да». И поставил врачу задачу дать характеристику только по тем игрокам, с которыми Слуцкому прежде работать не доводилось. Конкретно – дать рекомендации по краткосрочной перспективе работы с ними на два ближайших месяца – те, когда решалась судьба выхода российской сборной на Euro-2016.

«Слуцкий хотел понять – как человека можно максимально использовать в эти два месяца, – объясняет Неверов. – Он любит играть на сильных сторонах – и нужно было у каждого с точки зрения психологии определить эти сильные стороны».

Артем Дзюба, нашедший с новым главным тренером общий язык моментально, спустя четыре месяца поделится со мной впечатлениями от разговора с психофизиологом: «Необычно, но интересно. Я всегда хотел так поговорить и остался очень доволен нашей беседой». На основе бесед с игроками и тестирования на специальной аппаратуре, созданной когда-то для оценки состояния космонавтов на борту, Неверов составит психологические портреты Дзюбы и других прежде не знакомых главному тренеру футболистов. Передаст их Слуцкому, сборная выиграет все четыре матча квалификации Euro-2016, а Дзюба забьет в них шесть мячей, включая решающий – шведам.

То есть – сработает! «Дзюба нуждается в эксклюзивном отношении», – скажет Слуцкий в интервью нам с коллегой по «Спорт-Экспрессу» Дмитрием Симоновым после жеребьевки финального турнира в Париже. И очевидно, что работа Неверова как раз и имела целью не вслепую, а точечно это отношение сформировать.

Схожей будет оценка работы специалиста необычного для нашего футбола профиля со стороны главного врача национальной команды Эдуарда Безуглова: «Отработал шикарно!» При том что спортивные доктора к появлению в их командах коллег нередко относятся ревниво.

Неверов рассказывает:

«Что мне в Слуцком импонирует – когда мы с ним работали, он очень интересовался методиками этой самой диагностики. «Покажи, как это в принципе делается». Какие-то основные моменты он усвоил очень четко – и пытается психотип каждого человека сам определить. Спрашивает по тестам, что получилось, – но перед этим высказывает свое предположение. И почти на 100 % попадает. В работе с ним только начинаешь о чем-то говорить – он тут же подхватывает.

К каждому человеку ключик найти не так сложно, если в курсе его сильных и слабых сторон, если немножко знаешь про его жизнь. У Слуцкого есть интересный момент – он со всеми футболистами в начале личной работы, как правило, проводит индивидуальную беседу и сам потом ставит психологический диагноз. И с каждым общается на его волне. Действительно использует все научные методы. Человек очень умный, кандидат наук. И все эти методы ловит буквально с полуслова. Иной раз работаешь даже с психологами, разжевываешь им – они не понимают. А тут – на лету.