Долгая дорога домой. Дитя света - Станислава Вертинская

же начал свой спуск к моему телу, намереваясь перерубить надвое беззащитную жертву. Магический щит едва блеснул, так и не скрыв меня от опасности. Тут же откуда-то со стороны появился Тарот, отбивая удар, и принимая его на себя. И через мгновение его клинок пронзил тело врага, но при этом он сам напоролся на его меч.

Время вернулось в прежнее русло. Звенела сталь, раздавались предсмертные крики. Последним усилием Тарот выдернул меч из тела своего противника. Он посмотрел на торчащую из его живота рукоять чужого меча, попытался выдернуть его из своего тела. Ослабевшая рука убитого жрецом воина выпустила меч, коротко дернув его, от чего в дыхании Тарота послышалось булькание. И он рухнул на землю рядом с поверженным врагом. В его глазах медленно угасала жизнь. Я тут же упала возле него на колени.

— Нет, Тар, не умирай, — шептала я, глотая слёзы. Моё собственное тело вновь наполняла боль чужой ненужной смерти. Я выдернула из тела жреца меч и откинула его в сторону. Из открывшейся раны разом полил пульсирующий поток крови. Я положила на рану руки и закрыла глаза, представляя, как бездонное озеро силы тонким ручейком перетекает в стремительно пустеющий сосуд чужой жизни. — Ты не умрешь. Ты будешь жить, — Шептала я. По щекам катились слёзы, капая и сливаясь с кровью умирающего друга.

— Не надо, — прохрипел голос Тарота. — Я рад… умереть… за тебя, Дитя.

Я смотрела, в его угасающие глаза. Моя собственная сила проходила сквозь тело друга, и растворялась в воздухе, так и не зацепившись, не дав умирающему еще одного шанса на жизнь. Тарот смотрел только на меня, на Дитя ушедших богов, которое было единственным смыслом жизни жреца.

Несмотря на мои старания, на всю отданную силу, которая не сумела защитить меня и мой отряд, но так легко разливалась под ладонями, взгляд мужчины потух, грудь в последний раз поднялась в предсмертном вздохе и замерла, тут же, останавливаясь, перестала пульсировать текущая меж моих пальцев кровь.

Боль разрывала изнутри мое тело. Не та, которую я испытывала, чувствуя рядом чужую несвоевременную смерть. А от потери друга. Эта боль сдавила мое сердце ледяными тисками. Пальцы будто сводило судорогой, я сжимала в кулаках окровавленную одежду жреца. Он учил меня защищаться, как и подобает принцессе и божественному дитя. И я потеряла его, потому что недостаточно старалась. Но я исправлю эту ошибку. Сейчас, когда мои выжившие друзья уже почти отступили под натиском казавшейся бесчисленной армии противника.

Я с трудом разжала пальцы жреца, до сих пор плотно обхватывающие рукоять собственного меча. Она была тепла, сохраняя жар еще неостывшего тела. По лезвию текли капли чужой крови, капая с острия в траву. Я встала, стерла рукой слёзы, смешивая их с кровью друга, и сделала шаг вперед, поднимая оружие друга против тех, кто убил его.

31. Арик

Арик шаг за шагом отступал, отбивая выпады сразу трех или четырёх противников. Их враг был силён. И закаленный в схватках иссит уже думал, что это конец. Глупый, бесславный конец. Обезумевшие от разлитой вокруг магии воины желали только одного — убить всех, кто дерзнул оказаться на их территории. Уже было не так важно, кто они и зачем шли сюда. Быть может, эти люди ждали именно их — у принцессы оказалось много врагов. Но здесь, где сила древних богов туманит разум, цели воинов были забыты. В безумных глазах противников Арик видел только желание убивать.

Все предыдущие стычки с разбойниками или небольшими отрядами хорошо вооруженных воинов, которых Настя называла «охотниками», не шли ни в какое сравнение с этой битвой. Те разбегались сразу, как становилось понятно, что голыми руками маленький отряд принцессы не взять. Эта же битва имела все шансы стать последней в его жизни. А ведь они даже еще не приблизились к заветной цели.

Феллиты сражались, как никогда. Это был по-настоящему смертельный танец. Раньше он сам шутил, что сойтись в таком танце со жрецом можно лишь раз в жизни, и этот раз будет последний. Воины из охраны принцессы быстро нашли единственного мага в рядах врага. И уже их собственные маги совместными усилиями обезвредили его. Кто-то из магов даже пытался накинуть мерцающие щиты. Они были хрупкими и, если бы их ставили в нужный момент, могли бы помочь. Но не сейчас, когда их мерцание только отвлекало.

Но врагов было слишком много. И отряд принцессы уже нес потери. Не такие многочисленные, как их враг, но вполне ощутимые, если вспомнить, что их самих не наберется и трех десятков.

Что случилось потом, Арик сказать не мог. Мимо скользнула тень, проникая в самую гущу вражеского войска. И там, где она появлялась, слышались предсмертные крики и падали на земь тела. Первые ряды вражеского войска поредели — бойцы оборачивались назад, туда, где гибли их соратники. Арику казалось, что в гуще битвы он видит черные, как ночь крылья неведомого существа. Заметив вдохновленных успехом соратников, с удвоенной силой набросившихся на врага, он понял, что так и есть. Значит надо пользоваться этой помощью, откуда бы она ни пришла.

В поредевшем строю мелькала фигура крылатой твари, все больше напоминавшей женскую. Теперь он мог видеть её. Несколько оставшихся его противников, хоть и пытались продать свои жизни как можно дороже, но постоянно отвлекались на неведомую угрозу в тылу. А крылатая девушка кружилась в смертельном танце — такого боя иссит еще никогда не видел, хотя не раз сражался бок о бок с опытными бойцами. И не была эта девушка простым бойцом. Казалось, она почти не защищалась, нанося лишь атакующие удары. Но едва ее тела касался вражеский клинок, она осыпалась черным пеплом, который перетекал в сторону и вновь складывался в фигуру. Что же такое, эта девушка? Арик оглянулся на жрецов, ища подсказки в их лицах. И он увидел, как побледнела верховная жрица Катара, смотря на крылатое существо, как в глазах ее зажегся непритворный страх.

Но битва продолжалась, хотя и недолго. Остатки армии противника отступили. Над грудой окровавленных тел, где только что кишела казавшаяся бесконечной армия, стояла забрызганная кровью Настя. Она тяжело дышала и смотрела вслед отступающему противнику. Затем повернулась к своим спутникам, и тут же осыпалась пеплом на груду мертвых тел. Мимо пронесся с легким шелестом едва уловимый ветерок, и за спинами жрецов и Арика вновь соткалось тело девушки. Она сидела на коленях возле одного из мертвых. Арик подошёл ближе и узнал в нем Тарота.

— По