Чего желает повеса - Кэролайн Линден

Дэвид на мгновение закрыл глаза, помолчал, потом продолжил:

– Я отвез ее в театр, потому что она никогда там не была. В тот вечер Вивиан светилась от счастья и была прекрасна, как ангел.

Дэвид откинул голову и невидящим взглядом уставился в потолок. Розалинда пробормотала несколько ничего не значащих слов, а потом сжалилась над ним и тихо вышла из кабинета. Даже она не стала ему сочувствовать. Что ж, Дэвид был этому только рад.

Какое-то время он сидел без движения и слепо смотрел вверх. Голова раскалывалась от боли. Казалось, внутри черепа громко и тревожно бил барабан, как будто понуждая его встать и идти вперед. Ему нужно действовать. Только пока непонятно как.

Дэвид рывком поднялся с дивана, больше не в силах находиться в этом месте, просто пить и ничего не делать: слишком это походило на поражение, – покинул кабинет, а потом и резиденцию Маркуса, и быстро направился по шумным улицам Лондона домой. Уже поднимаясь вверх по лестнице, он почувствовал знакомую боль в ноге и в этот момент чуть не сбил Энтони Гамильтона, который спускался ему навстречу.

– Вот и ты, Рис, – кивнул ему Гамильтон, с интересом осматривая его странное одеяние. – Я зашел узнать, чем закончилось твое приключение.

– Ничего еще не закончилось.

Дэвид развернул друга и повел к себе. Хоббс молча взял у Гамильтона шляпу и перчатки, а у хозяина – грязный старый картуз. Чуть прихрамывая, Дэвид прошел в гостиную, сел перед камином и с облегчением вытянул ноги к огню.

– И что осталось? – Гамильтон устроился в соседнем кресле и взял бокал бренди с подноса, который стоял на столике между ними. – Ты сказал, что дело не закончено.

– Мы нашли Черного Герцога.

Гамильтон удивленно приподнял брови.

– Прекрасно. Я оценивал ваши шансы совсем невысоко: всего лишь один к трем.

– Полицейские, которые патрулировали дорогу, нашли его одновременно с нами.

– Хм… – Гамильтон выпрямился. – Кто бы мог подумать!

– Ужасное совпадение, – согласился Дэвид. – Хуже не бывает. И они забрали Вивиан вместе с остальными разбойниками.

– Забрали… – повторил Гамильтон. – Похоже, я все понял.

– Да-да, она тоже из этой шайки, и полицейские об этом догадались. Я понимаю, о чем ты думаешь, но как еще ей было выживать? Ее родители умерли, остался маленький брат. Не проституцией же заниматься… А теперь вот ее отправили в Ньюгейт, и мне надо придумать способ вытащить ее оттуда.

– А ты опять представься Маркусом, – предложил Гамильтон. – Имя герцога Эксетера способно творить чудеса.

– Нет, – подумав, покачал головой Дэвид.

– Но почему? – удивился друг. – Нет же ничего проще.

– Многие в городе знают, что его нет в стране.

Дэвид мрачно смотрел на огонь и думал, что сегодня Вивиан не увидит ни пламени камина, ни любимого мягкого матраса.

– Слабый аргумент. – Гамильтон налил себе еще бренди. – Тебе нужна эта девушка или нет?

Конечно, да. Дэвид никогда ничего так не желал, как вернуть Вивиан, и ужасно боялся, что не сможет ничего придумать, а кроме него, ей больше никто не поможет. И все же Дэвид не хотел прикрываться именем брата. Один раз попытался – и в итоге чуть не погиб. Сейчас этого нельзя допустить, потому что он единственная надежда Вивиан.

Эта мысль тяжелым бременем легла Дэвиду на сердце. Он впервые чувствовал такую ответственность и в то же время полную свою беспомощность перед опасностью, которая грозила любимой.

– Нужно искать другой выход, – сказал Дэвид.

Гамильтон откинулся на спинку кресла и тоже вытянул ноги к огню.

– Подкуп? Обман? Может, побег? Какие еще есть варианты?

– Нет, – нахмурился Дэвид, – все должно быть законно. Какой смысл вызволять Вивиан из тюрьмы, если ее станут искать сотни полицейских по всей стране? В итоге мы оба окажемся в Ньюгейте, а Маркус, как нам с тобой известно, находится по ту сторону пролива и не сможет быстро прийти на помощь, чтобы в очередной раз спасти мою шкуру.

– Если ты хочешь, чтобы все было по закону, то единственный вариант – отправиться в полицию и убедить их выпустить Вивиан, – сказал Гамильтон.

Дэвид уже собрался ответить другу какой-нибудь колкостью, но резко передумал: слова Гамильтона стали для него откровением. Эту идею, наверное, спустили с небес ангелы, которые достаточно насмотрелись на его мучения и решили помочь. Мрачное выражение медленно исчезло с его лица. Дэвид думал, что план спасения Вивиан должен быть сложным, а он, наоборот, оказался до смешного простым.

Мысли закружились у него в голове с сумасшедшей скоростью. Прежде чем начать действовать, ему надо было понять, нет ли у этого плана каких-то серьезных недостатков, но пока он их не видел. Конечно, недостатки имелись, но терпимые. Во всяком случае, Дэвид очень на это надеялся. У него не было времени, чтобы обдумать план в деталях, но если подойти к делу с умом, то все должно получиться как надо.

– Да, – проговорил он словно в раздумье, – наверное, так я и поступлю.

Вивиан, поджав под себя ноги, забилась в самый дальний угол камеры, куда их посадили на ночь, чтобы утром увезти в Ньюгейт. Это был какой-то грязный сарай, приспособленный местными полицейскими под сельскую тюрьму. Закрыв их на все запоры, стражи порядка отправились в местную пивную, пропустить стаканчик-другой за свой успех.

Вивиан боялась, что их отправят прямо в Ньюгейт и на рассвете повесят, хоть и теперешнее положение было не многим лучше. Она сидела на сыром заплеванном полу, а вокруг пищали и скреблись мыши. Похоже, противные твари облюбовали охапку сена в дальнем конце камеры, накрытую тонким дырявым одеялом, которая служила узникам ложем. У Вивиан и в мыслях не было туда лечь. Она так привыкла спать на мягком матрасе и чистых простынях, так давно не слышала крыс, что предпочла ледяной пол гнилому, кишащему этий мерзостью сену.

Интересно, как там сейчас Дэвид? Когда ее схватили и заковали в железо, а потом бросили в фургон, словно мешок картошки, Вивиан не могла смотреть в его сторону, сгорая от стыда, что Дэвид был свидетелем ее унижения. Теперь она жалела о том, что из-за проклятой гордости упустила шанс в последний раз взглянуть на любимого. Будет чудом, если они когда-нибудь встретятся снова.

Вивиан закрыла глаза, отчаянно желая хоть ненадолго забыть об убогой тюремной камере, и стала вспоминать вчерашнюю ночь. Это была последняя ночь, когда она ощущала тепло, заботу и ласку любимого мужчины.

– Вив? – тихо окликнул ее Саймон, и голос его прозвучал устало и испуганно.

Девушка подползла к стене, которая разделяла их камеры, и принялась водить по ней ладонью в поисках отверстия.

– Ты там? – встревожился брат. – Не спишь?

– Да тут я, тут, – шепотом ответила Вивиан, наконец обнаружив в кладке щель между кирпичами. – Ты как, в порядке?