Кремль 2222. Охотный ряд - Владислав Выставной

И провалились во тьму.

Это было странное состояние. Еще не придя в себя, оставаясь с закрытыми глазами, Книжник как будто увидел пространство вокруг себя. Но не привычное – с тремя измерениями, бесконечными подземными норами и полумраком, едва рассеиваемым тусклым светодиодным фонариком, а странное, многомерное, которое не описать привычными словами. В этом пространстве не было этого мрачного подземелья под толщей земли. Более того – не было никаких стен, ограничивающих движение, и земля не была здесь препятствием. Не было вообще никаких препятствий, как не было разницы между пространством и временем, веществом и энергией. Тело здесь ощущало необычайную легкость. Если оно вообще здесь было, его тело.

«Я что – умер?» – подумал семинарист. Громко подумал – так показалось ему, и это было странное ощущение. Все мысли разносились здесь громко, открыто, их невозможно было спрятать от посторонних. И посторонние не замедлили появиться. Он никого не видел в этом бесконечном пространстве, зато появилось странное ощущение – как будто кто-то шустро перебирал у него в голове листочки его мысленной картотеки. Ощущение было тревожное и довольно неприятное.

Он понял: кто-то чужой копается в его мозгах. И первым делом поставил ментальный блок – как когда-то научил его бывший шам по имени Лого. Неведомая сила, пытавшаяся подчинить себе его волю, ударилась в невидимую стену. И зарычала от бессильной злобы.

И это рычание было уже вполне реальным. Притом настолько страшным, что не хотелось даже видеть, что может издавать подобные звуки. Это было даже не малодушие, а болезненное состояние, граничащее с безумством. Это надо было преодолеть.

Усилием воли Книжник заставил себя открыть глаза. И тут же закрыл их снова. Дико захотелось сразу же забыть увиденное. Так бывает во сне, когда в нем случается что-то неприятное и ты надеешься, что, проснувшись, неприятность исчезнет сама собой. Со сном такой трюк возможен. Но сейчас не вышло.

Медленно, очень медленно Книжник снова открыл глаза. Теперь уже не было никаких сомнений. То, что предстало взгляду, было реальностью. Жуткой, невообразимой и ощущаемой физически. Вместе со зрением вернулось обоняние – и в нос ударило кошмарное зловоние.

Так пахнет смерть.

Тело само собой дернулось, пытаясь убежать от увиденного, от этой вони и устрашающих звуков. Не вышло. Только теперь Книжник понял, что опутан по рукам и ногам плотной массой, напоминавшей паутину, покрытую жирным слоем желтоватой слизи. Он был помещен в некое подобие кокона, удерживаемого посреди обширной пещеры на множестве длинных и прочных нитей. И вокруг него, в этой пещере, было еще множество подобных коконов. В ближайшем, слева от себя, он увидел Зигфрида – видно было лишь его лицо, опутанное неряшливой паутиной. Воин все еще был без сознания, и Книжник совершенно иррационально позавидовал другу. Ведь он еще не видел окружавшего его ужаса.

Но испугало Книжника не это обилие коконов и даже не груды гнилых костей, устилавших дно пещеры. К костям он давно привык, как привык к самой смерти, давно уже бродившей вокруг него, но так и не дотянувшейся пока что своей костлявой лапой. Но есть вещи, к которым невозможно привыкнуть.

К чудовищам, которые страшны не своею нечеловеческой сущностью, а как раз тем, что являются производным от человека. Именно такое и разглядывало его в упор с неподвижной терпеливостью трупа.

Руконог. Гигантский, какого еще не доводилось видеть. С многометровыми, покрытыми волосками сегментарными лапами и мохнатым брюшком, размером с сельский дом. Самым запредельным в этом кошмаре была голова руконога. Та самая, что разглядывала его сейчас, чуть покачиваясь на длинной волосатой шее.

Голова была черной. В самом, что ни на есть, расовом смысле слова. Это была курчавая голова африканки. Негритянки, афроамериканки – как ни назови, суть от этого не изменится. Черная, как смоль, с выпученными, сверкающими белками глаз, пухлыми губами и приплюснутым носом. Эта голова могла принадлежать доброй африканской мамаше с иллюстрации «Хижины дяди Тома». Но она, черт возьми, принадлежала чудовищу.

И тогда Книжник понял одну простую, взрывающую мозг вещь. И пересохшие губы сами собой произнесли:

– Черная Королева…

Курчавая голова качнулась, толстые губы расползлись в каком-то подобии улыбки. Разум ожидал увидеть в полуоткрытом рту два ряда сверкающих белизной зубов. Вместо них в черном провале рта суетливо зашевелились сотни мелких то ли щупалец, то ли ресничек, какие можно увидеть под микроскопом у каких-нибудь инфузорий.

– Вот ты и дома, мальчик, – прошелестел женский голос.

Странно – он шел не из этого омерзительного рта, и даже не звучал в голове, как это бывает при общении с телепатами – а то, что Черная Королева обладает телепатическими способностями, Книжник уже не сомневался. Голос принадлежал той самой рыжеволосой девочке, появившейся откуда-то со стороны и стоявшей теперь прямо под головой чудовища. Только голос ее несколько изменился и, казалось, принадлежал не девчонке, а взрослой женщине.

– Это ты… Кто сейчас говорит со мной? – пробормотал Книжник, глядя на девчонку.

– Ты очень догадлив. Для человека, – прошелестела девочка.

Только теперь стало заметно, что злобное выражение на лице рыжей сменилось каким-то отрешенно-нечеловеческим. Это было еще страшнее, чем тогда, в туннеле, где эта бестия умудрилась силой своих непонятных способностей вырубить трех здоровых мужиков.

– Значит, ты говоришь со мной через эту чертовку? – констатировал Книжник. – Неплохо для руконога.

– Я не руконог, – тварь всколыхнулась всем своим гигантским телом, продолжая при этом говорить устами все той же жуткой девчонки. – Я Королева термитов.

– А они сами знают об этом?

– Зачем людям знать то, что недоступно их пониманию? Они всего лишь инструменты. Куклы. Мои глаза и уши. Мои руки и дополнительные возможности разума. Все мозги обитателей Термитника принадлежат мне и только мне. А теперь мне принадлежишь и ты.

Книжник ощутил, как у него закружилась голова от невероятной картины, представшей перед глазами. Похоже, чудовище все же пробилось сквозь хлипкую защиту человеческого разума и теперь транслировало в мозг Книжника террабайты плотно упакованной информации.

Все тайны этого подземного мира раскрылись вдруг перед ним, как детская книжка-раскладушка с объемными картинками. Разрозненные осколки информации заняли вдруг причитающееся место и сложились, как паззлы, в цельную картину.

Он увидел начало истории продолжительностью в две сотни лет. Как небольшое подразделение врага скрытно подбирается к последнему оплоту обороны Москвы – к Кремлевским стенам. Подбирается осторожно, используя тоннели метро и подземные переходы. У врага есть Приказ – заложить под Кремлем ядерный заряд. Ведь до сих пор ни одна ракета не смогла долететь до цели – Кремль надежно защищают купол радиоэлектронной защиты и сотни зенитных ракет в сочетании с роботизированными скорострельными пушками. Приказ прост – поставить точку в войне, которую вскоре назовут Последней.