Владыка Ивери - Вадим Еловенко

– Ничего. Главное, они поймут, чего мы от них хотим, – заверил я его. – А головную боль и беспамятство мы потерпим.

Игорь только усмехался, слушая наш разговор.

– А если они захотят изъять этот предмет? – обеспокоенно спросил разведчик.

– Ну и пусть, если захотят, – спокойно сказал я. – У меня есть стойкое ощущение, что вы его не взломаете.

– Глупости, – уверенно сказал ученый. – Нельзя сегодня отдавать то, что мы не можем понять. Завтра мы уже, может быть, проникнем внутрь.

– М-да? – Я вздохнул и попытался урезонить его: – Структура этого материала спокойно меняет саму себя как хочет. Теперь представьте, о каком порядке энергии идет речь. И вы надеетесь понять и тем более вскрыть ЭТО самостоятельно. При таких энергиях это просто опасно.

– Ничего. Мы видим, что это абсолютно подконтрольный самому объекту процесс, – упорствовал ученый, а разведчик думал о чем-то своем.

После осмотра «черного ящика» мы с Игорем и ученым поднялись на вершину пирамиды и встали перед блоком, на поверхности которого в свете фонаря без труда разглядели знак Орпеннов.

– Это и есть причина, по которой вы связали объекты с ними? – спросил Игорь, проводя пальцами по узору.

Ученый кивнул и пояснил:

– Я понимаю, что бредовая связь. Стал бы Орпенн на камне ручным методом вытесывать свой символ! Но найти ИХ знак в такой глуши… Сами понимаете, что в любом случае это подозрительно.

Я покивал и сказал:

– Впервые на Ивери мы встретили подобный символ в изделиях ювелиров Апрата. Но там в общем-то никакой загадки не было. Предком властительницы Апрата был наш десантник. Тот, что якобы погиб по отчетам экспедиции Вернова. Он остался здесь, согласовав все с адмиралом. Его хорошо снабдили для дальнейшей жизни. Но когда сюда после разоблачения Вернова вернулись земляне, десантник уже погиб, успев основать династию и научив свою дочь пользоваться информатекой, предусмотрительно прихваченной им вместе с генератором для батарей излучателя. Символ капли в треугольнике, по недоразумению или специально, из загадочных объектов, олицетворяющих наших противников, превратился в украшение, свойственное только культуре Апрата.

Ученый слушал меня, склонив голову. Он еще спросил меня, не встречалась ли еще где подобная символика, и я ответил, что я о таких случаях не слышал.

– Дело в том, что этот символ выгравирован сразу, когда была закончена пирамида, – пояснил ученый. – В этом нет сомнений. Как он не истерся за это время – вопрос сложный, но объяснимый. Скрытый нанесенной почвой, он уже не подвергался такому жесткому воздействию внешней среды. Так что у нас нет основания грешить на привнесенное в этот мир нами же самими знание об Орпеннах. Их знали тут девять-десять тысяч лет назад. Другое дело, что после открытия мы обшарили весь этот материк и не нашли больше ничего подобного. Скажу так. Мы не нашли ни одного факта присутствия на нем ранее разумной жизни. Мы даже место, откуда взят строительный материал, не обнаружили. Очень бы хотелось поработать с вашими аборигенами, узнать, нет ли у них на этот счет каких-либо сказок, легенд.

Я кивнул, понимая под его хотением конкретную просьбу.

– Я поговорю с теми, кто может помнить подобные сказки… просмотрю кристаллы предка Ролли. Он оставил богатые материалы по преданиям и верованиям. Но я сомневаюсь, что мы что-то обнаружим. Я здесь не первый десяток лет, но ни разу не сталкивался с тем, что аборигены знают о втором материке на их планете. Разве что их вера в долины Рога? Место на востоке, куда уходят все достойные после смерти.

Ученый с сомнением кивнул и поблагодарил. Мы уже собирались спускаться, когда он, словно долго решаясь, попросил:

– Граф, как вы отнесетесь к небольшому эксперименту? Вы поможете развеять одно подозрение, сложившееся в нашей группе.

Не понимая, я спросил, в чем именно заключается моя помощь. Продолжая неуверенно говорить, ученый пояснил:

– У вас на груди, всем известно, оставленный Орпенном знак. По скудной информации, которую вы иногда передавали властям, носящему этот знак подчиняются механизмы и устройства Орпенна.

Я начал понимать его, но поспешил подправить:

– Только если рядом нет самого Орпенна или механизм не имеет четкой программы действий по отношению к носителю.

Ученый вскинул брови и сказал:

– Вот это ограничение мне было неизвестно. – Подумав, он добавил: – Не откажите в маленькой просьбе, пока не видит начальник экспедиции. Узнав, что мы провели эксперимент без него и без работы фиксирующей аппаратуры, он меня, конечно, сожрет, но я не уверен, что вы будете ждать и согласитесь на подобное…

– Вы много говорите, – честно сказал я, чем невольно обидел ученого. – Говорите конкретно, что вы хотите.

Он жестами, словно распахивал невидимую рубашку, показал на свою грудь и сказал:

– Вы не могли бы обнажить… знак и прикоснуться им к этому выгравированному символу?

Я с сомнением посмотрел на него.

– Вы точно ученый? А может, просто мистик? – спросил за меня Игорь. – Это же камень. Алтарь. Да что угодно, только не механизм.

Ученый, понимая, как глупо он выглядит в наших глазах, попросил:

– Не судите строго. Вам может показаться моя просьба идиотской, но в вопросах, связанных с Орпеннами, я готов верить во что угодно.

Мне самому стало интересно, и под ехидным взглядом Игоря я расстегнул броню, уложил ее на камень под ногами и, задрав по шею майку, без рассуждений накрыл собой символ на блоке. Ничего не произошло. Даже дуновения ветерка не наблюдалось. Чувствуя себя несколько обманутым, я поднялся, заправил майку и натянул поверх броню. Глупо улыбнулся Игорю, отчего тот чуть не рассмеялся, и сказал ученому:

– На этом мы, пожалуй, остановимся в ваших ненаучных экспериментах.

Тот покачал головой и признался:

– Мне стыдно перед вами, но если бы я просил об этом официально, мне было бы еще неприятнее. Прошу простить меня, граф.

Отмахнувшись, я сказал, что ничего страшного не произошло. Игорь тоже уже забыл о происшедшем и, ворочая одной рукой с ножом в ней, что-то зачищал на гравировке. Ученый и я склонились к нему.

– Вы посмотрите только, – заметил Игорь. – Это же неоднородный камень. Могу спорить.

В свете фонарей действительно стало более заметно, что камень, окаймленный рисунком капли, абсолютно совпадал по цвету, но не по структуре. Чуть заметная пористость отличала его от остального блока. Напрасно Игорь скреб его ножом, думая, что это просто источенный влагой участок. Ученый попросил Игоря не применять столь варварский метод и захотел немедленно разбудить специалистов, но я ему не дал:

– Подождите! Вот мы улетим, и делайте тут, что хотите. Не хочу никакой суеты. И так уже от людей устал…

Игорь, сдув каменную крошку, показал на «каплю» и сказал: