Пещера - Джеймс Роллинс

Он убрал руку с бока.

— Ну что, нашел что-нибудь?

— Там такой лабиринт! Сам черт ногу сломит! Тоннели разбегаются во всех направлениях. Некоторые освещены фунгусом, в других темно. Нам нужно быть очень осторожными.

— Что ж, по крайней мере у нас будет много путей для отступления.

— Да, только какие из них ведут к спасению?

— Для того чтобы выяснить это, существует только один способ. — Сжав зубы, чтобы не застонать от очередной волны боли, Майклсон приглашающим жестом указал на вход в тоннель. — После вас.

Бен направил свет фонаря внутрь и вошел. Пройдя всего лишь несколько ярдов, Майклсон понял: Бен явно пожалел красок, описывая ожидающий их путь. На первом же перекрестке он насчитал пять ответвлений, расходившихся под разными углами.

— Куда теперь? — спросил Бен, обращаясь к Эшли.

Майклсон скакнул вперед, раздраженный тем, что Бен как бы выключил его из процесса принятия решений. Пусть даже и со сломанной ногой, он все же продолжает оставаться офицером, ответственным за военную составляющую миссии. Их безопасность находится всецело в его юрисдикции.

Эшли посветила фонарем в каждый из тоннелей и остановила свой выбор на одном из них.

— Этот ход, кажется, идет вверх. Кроме того, на его стенах есть светящийся лишайник.

Майклсон заглянул в выбранный ею ход и пробурчал что-то нечленораздельное. Эшли взглянула на него.

— Светящийся лишайник позволит нам сэкономить батареи, а это необходимо, поскольку мы до сих пор не знаем, сколько времени нам еще предстоит блуждать по этим природным катакомбам. Будем по возможности передвигаться по тоннелям, имеющим естественное освещение благодаря фунгусу. Опять же, чем светлее вокруг, тем спокойнее себя чувствуешь.

Майклсон склонил голову. Он был совершенно согласен с оценками и планом, предложенным Эшли. Он сам не мог бы придумать лучше. Тут уж ни убавить ни прибавить.

— В таком случае — идемте! — призвал он.

Бен снова двинулся первым, ослабив луч своего фонаря до такой степени» чтобы тот высвечивал лишь наиболее значительные неровности пола и темные углы. Этого в совокупности со свечением лишайника, слой которого на стенах становился все более толстым, вполне хватало для того, чтобы ориентироваться в тоннеле. После этого он подал знак погасить остальные фонари, в том числе те, которые были установлены на их касках.

Майклсон пошел следом за Беном, Эшли, с пистолетом в руке, в арьергарде. Майклсон сжимал зубы — одновременно от боли и от злости на собственную беспомощность. По идее именно он должен был бы идти первым, чтобы в случае чего дать отпор неожиданной опасности, или замыкать процессию, прикрывая товарищей с тыла. А вместо этого плетется посередине, словно оберегаемый всеми маменькин сынок!

Однако в сложившейся ситуации такой боевой порядок был наиболее оправданным, и с этим спорить не приходилось.

Бен успел уйти на несколько ярдов вперед, и Майклсону пришлось, хромая, догонять его. Оглянувшись и балансируя на здоровой ноге, он увидел, что Эшли осматривает пространство тоннеля позади себя. Заметив, что майор смотрит на нее, она улыбнулась, словно пытаясь приободрить его.

Сердито насупившись, он заковылял еще более яростно, не обращая внимания на боковые ответвления и перекрестки, которые попадались им во множестве. Майклсон даже не пытался запоминать маршрут, которым они шли, упершись взглядом в спину Бена и занятый лишь одним: продолжать идти. Горячая кровь пульсировала у него в ушах, придавая злости, заставляя двигаться вперед, не обращая внимания на боль и немощь, и вскоре даже его походка немного выправилась, превратившись в легкую хромоту.

Бен скрылся за очередным поворотом, а Майклсон гнал и гнал себя дальше. Перед глазами у него полетели огненные мошки, боль жаркими волнами растекалась от колена по всему телу.

Он остановился и прислонился к стене. Вся правая часть тела уже горела, как в огне. Эшли подошла и встала рядом с ним. Голосом, в котором звучало сердитое сочувствие, она сказала:

— Прекрати насиловать себя! Мы ведь не в скачках участвуем. Для нас главное — пусть и медленное, но последовательное движение вперед.

— Я задерживаю вас, — сквозь стиснутые зубы повторил Майклсон фразу, которую говорил уже не раз.

Неожиданно из прохода прямо перед ним вынырнуло лицо Бена. Черт, этот австралиец передвигался бесшумно, словно кошка! Он посмотрел на майора с озабоченным видом.

— В чем дело? — сразу кинулся в атаку тот, приготовившись спорить. — Я прекрасно себя чувствую!

— Вот и хорошо, — кивнул австралиец, — потому что нас, по-моему, преследуют.

Эшли подошла к Бену.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я услышал шорох и возню в соседних ходах. Кто-то крадется параллельно нашему маршруту.

— Может, тебе почудилось или это эхо наших собственных шагов? — предположила Эшли, настороженно озираясь. — Лично я ничего не слышала. — Она взглянула на Майклсона. — А ты?

Майор потряс головой, но утверждать что-либо наверняка он не мог. Во время движения он слышал лишь стук собственного сердца в ушах. Он даже не замечал приближения Бена до тех пор, пока тот не высунулся из-за угла прямо перед ним.

— Просто нужно знать, на что обращать внимание. Некоторые звуки обычны для любых пещер, но только не эти.

— Что же нам предпринять? — спросила Эшли.

— Нужно отделаться от этого «хвоста». Но кто бы за нами ни шел, он знает эти тоннели лучше нас. Наша единственная надежда — скорость. Нужно обогнать его.

Майклсон порадовался тому, что в этот момент ни Бен, ни Эшли не посмотрели на него. Напряженное молчание тяжким грузом легло им на плечи. Майор знал, о чем они сейчас думают: им нужно двигаться максимально быстро, но они не могут бросить его. Майклсон прикрыл глаза и приготовился заговорить, но в этот момент он услышал те самые звуки, о которых говорил Бен. Они все одновременно услышали их: позади них в темноте что-то негромко скреблось, а затем послышался звук, как будто упал и покатился камень. В этом темном тоннеле они были не одни.

— Оставьте меня! — проговорил Майклсон, а затем вынул пистолет и поднял руку. Но оружие он направил не в темноту, где пряталось что-то неведомое, а на Бена и Эшли. — Уходите!

— Кончай валять дурака, майор! — прикрикнул на него Бен. — Мы же с тобой не в каком-нибудь дурацком фильме про Рэмбо! Ты в нас не выстрелишь.

— Я не позволю, чтобы из-за моей разбитой коленки погибли все. — Майклсон приставил ствол пистолета к собственному виску, ощутив разгоряченной кожей прикосновение холодного металла. — Уходите, или я выстрелю.

— Майклсон, — дрожащим от напряжения голосом заговорила Эшли, — мы же одна команда…

— Идите. Я буду прикрывать вас, покуда смогу.