📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыМалуша. Пламя северных вод - Елизавета Дворецкая

Малуша. Пламя северных вод - Елизавета Дворецкая

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 58 59 60 61 62 63 64 65 66 ... 141
Перейти на страницу:

Свет ты наша, свет ты наша
Наша сестрица да подруженька!
Знать, нам с тобой, знать, нам с тобой
Не гуливати, не гуливати…

Отдышавшись, Дедич взялся за гусли и стал подыгрывать песне. Мальфрид старалась ни о чем не думать, а только вслушиваться и позволить золотым струнам, как тогда на вершине Волховой могилы, вести ее за собой. Людоша и Нежанка принялись снимать с нее нарядный убор: венки, потом красный пояс, ожерелье, поневу и даже черевьи. Теперь Мальфрид стояла на причале лишь в широкой свадебной рубахе, подпоясанной белым тонким пояском, с золотым кольцом Волха на пальце. На голову ей вновь возложили венок, в руки дали каравай.

Чем глубже Мальфрид погружалась душой в обряд, тем сильнее все это казалось сном. Ох и дивная же у нее вышла свадьба! Выходи она замуж как положено – за Святослава или хоть за Гремяшу из Выбут, – под эти же песни ее раздевали бы в клети у ложа из сорока снопов. Пели бы о реке, через которую девица плыла и была выведена на крутой бережок добрым молодцем, и невеста трепетала бы от волнения, зная, что совсем иные воды к утру вынесут ее на берег новой жизни. У Мальфрид все было иначе: свадебный убор с нее снимают на глазах у всего племени, и ей одной на самом деле, телом, предстоит пересечь реку быструю – сделать то, что все невесты рода Словенова делают лишь духом…

Под пение Дедич взял ее за руку и повел в лодку. Каравай она свободной рукой прижимала к груди и как никогда остро ощущала, что ведет ее сама неумолимая судьба.

Проводив девушку на нос лодки, Дедич ушел на корму, сел там и положил гусли на колени.

– Как у Волха-то хоромы хороши…

Отроки взялись за весла, и украшенная лодка двинулась прочь от причала, к середине реки. На берегу уже все молчали, ловя летящие над водой звуки гуслей.

Мальфрид стояла спиной к Перыни и не видела, как удаляется земля, как ширится полоса воды. Лишь косилась на расходящиеся от носа лодки длинные волны – словно нити судьбы с Макошиного веретена. И как не поймать, не сдержать этих волн, так не миновать и ей того, что назначено. Песня позади нее восхваляла молодца Волха, его богатый двор, столбы точеные, вереи золоченые, столы дубовые, скатерки шелковые. Искусный певец легко увлекал за собой мысль, и уже ее тянуло туда, вслед за этим голосом – низким, сильным и соблазнительно ласкающим слух.

Лодка шла прямо через реку, держа к далекому противоположному берегу. Все мужчины в ней сидели, и зрителям от Перыни хорошо была видна стоявшая на носу девушка в белой сорочке, с венком на голове.

Дедич пел, и вот Мальфрид услышала свое имя:

Дорогая моя гостьюшка,
Малфредь, красная девица,
Я возьму тебя за руки белые, за перстеньки золоченые,
Поведу в избу богатую,
Посажу за стол дубовый,
За скатерть шитую, бранную…

В груди разливалось блаженство: Мальфрид чувствовала себя горячо любимой кем-то прекрасным, как темное солнце, богатым, как весь подземный мир, и в теле в ответ рождалось любовное томление. Она почти не видела земного мира, на который смотрела, перед мысленным ее взором мелькали неясные образы красоты, роскоши и страсти. Сам Волхов играл для нее на сильных своих струях, голосом Дедича пел сам властелин северных рек. Этот голос лился, как та вода, которая ей снилась, – темная, глубокая, исполненная мощи…

Она ходила, расхаживала,
По своим ли светлым мостикам,
Да по сенюшкам тесовеньким,
По своим ли светлым светлицам.
Как из светлицы во спальницу зашла,
Да ко лежанкочке тесовой полошла,
Да ко перины ко пуховенькой,
Да к соболину одеялышку…

Мальфрид не сводила глаз с далекого противоположного берега, и казалось, там и есть тот туманный край, где ждет ее богатый жених. Она почти приняла то, что ей не суждено больше никогда ступить на знакомую землю. Волх-молодец ждет ее, и у самых ее ног лежит белый рушник – дорога в сероватые волны…

Безотчетно Мальфрид взялась за конец своего пояса, подаренного Зарей-Зареницей. Подумала о Колоске. И вдруг почти успокоилась. Оставшийся дома младенец-сын показался крепкой связью, которая, несомненно, вернет ее на берег. Она ведь не то, что любая девка, в ком до замужества таится сама Марена, неспособная противиться влекущей ее вниз темной силе. Она – мать, подтвердившая свою прочную связь с жизнью, у нее есть сын. Разве может она уйти к Ящеру, когда дома ее ждет дитя двух богов, солнца красного и леса темного?

Чуть опомнившись, Мальфрид широко раскрыла глаза, будто пытаясь проснуться. Оглянулась на Дедича. Тот уже не пел, но продолжал играть. Встретив ее взгляд, вдруг подмигнул, будто говоря: не робей! И Мальфрид совсем очнулась. Как же крепко он ее заворожил! Она ведь почти готова была безропотно пойти на дно!

Дедич кивнул ей и еще раз подмигнул – так явственно, что в этот раз не было сомнений. С намеком двинул бровями и снова запел.

Ходит заинька, ходит серенький,
Зайка в сторону скочил,
Чего надобно купил,
На другу перескочил –
Там река глубока,
Речка тиновая,
Друга – рябиновая,
Ты, рябинушка густа,
Бери девушку с куста…

Мальфрид невольно заулыбалась, едва веря своим ушам. Эту самую потешку она слышала на супрядках, когда приходили парни и когда девушки, оставив веретена, принимались за игры.

У меня, у меня, у меня хорошая,
У меня хорошая, девушка пригожая:
Речи бает, рассыпает,
Одна бровь – сто соболев,
У ей взгляд – пятьдесят,
Целоваться – шестьдесят…

В тот зимний вечер, вскоре после своего приезда, когда Мальфрид впервые эту песню услышала, она и заметила, как охотно и Чара, и Людоша, и Сторонька выбирают Бера из толпы парней, чтобы целоваться с ним в середине круга. Но к чему эта игривая песня сейчас?

Сообразив, что происходит, Мальфрид едва не засмеялась. Дедич увидел, что завлек ее дух слишком далеко, и пытается вернуть ее мысли в мир живых. Надо думать, не хочет, чтобы она ушла к подводному господину насовсем.

Надо ей постараться овладеть собой. Не в первый раз Мальфрид приходилось вступать на радужную тропу, с которой так легко упасть. Но теперь она не одна, у нее есть Колосок. Маленький сын первым из всех людей на белом свете пришел ей на ум: его мягкие светлые волосики, белое щекастое личико, выпуклый лобик, в котором уже сказывался будущий упрямец, разрез голубых глаз, так напоминавший… мужчин отцовского его рода. Она оставила в Хольмгарде младенца, которому нет еще и году, однако за мыслью о нем стояло ощущение могучей силы, неодолимой рати. Вспомнилось, что она поняла в свой первый вечер у Князя-Медведя: в ее сыне слились два потока крови Олега Вещего и это делает его вдвое сильнее всех других наследников рода. Она никак не может его покинуть, пока он не вышел на свою верную дорогу! Ящеру придется обождать!

1 ... 58 59 60 61 62 63 64 65 66 ... 141
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?